Когда правы и бог любви, и бог смерти

Премьерами одноактных балетных спектаклей «Дафнис и Хлоя» (16+) и «Мимолетности» (12+) порадовала в минувшие выходные всех любителей балета Приморская сцена Мариинского театра.

Как отметил главный балетмейстер театра Эльдар Алиев, классических балетов в репертуаре нашей Мариинки уже немало. Основа заложена крепкая (он, кстати, пообещал, что в скором времени появятся в афишах и такие ожидаемые балетоманами названия, как «Баядерка» и «Раймонда»). Теперь в репертуаре будут чаще появляться современные балеты, а в перспективе – экспериментальные постановки.

– Ни одна классическая труппа не может существовать без новых работ, современного балета, – утверждает Эльдар Алиев, – поэтому «Дафниса и Хлою» и «Мимолетности» мы ждали очень долго и очень рады их появлению в репертуаре. Для нас это шаг вперед. 

Над новыми спектаклями работала большая постановочная группа: хореограф, дирижер, сценограф, автор костюмов. И, конечно, рассказывая о своей работе, все они говорили сразу о двух балетах как о едином гармоничном произведении из двух частей. Поэтому и мы, читатель, не станем делить рассказ об этих постановках на две части.

Хореография: нота мистики

История Дафниса и Хлои прекрасна и поэтична. Написанный Лонгом один из пяти древнегреческих канонических романов воспевает любовь, преданность, мужество, верность своим чувствам. К знаменитому сюжету обращались и художники, и поэты, и скульпторы. Ну а балет по мотивам этой истории был создан по заказу Сергея Дягилева для знаменитых «Русских сезонов». 

– В балетном спектакле музыка первична, поэтому мы и ставим рядом с названием фамилию Равель, а не Лонг, – поясняет хореограф Дмитрий Пимонов. – Как известно, либретто балета по роману Лонга создал Михаил Фокин, а Морис Равель написал к нему музыку. 

Я попытался немного переработать либретто, добавить новых красок в историю. В частности, вернуться к литературному первоисточнику. Так, убрал Пана и ввел бога Эроса, а вместо пиратов и их главаря – бога смерти Танатоса. Мне кажется, что с такими изменениями сюжет стал масштабнее, добавилась нота мистики, борьбы двух начал: созидающего – бога Эроса и разрушающего – бога Танатоса… 

В «Дафнисе и Хлое» есть еще одна необычная составляющая – хор. Это обогащает музыкальную партитуру – Равель пытался создать эквивалент древнегреческого хора. Только здесь хористы поют с закрытыми ртами без слов. И это придает объемности многим сценам.

Что касается «Мимолетностей», то это совсем другой балет, он основан на знаменитом фортепианном произведении – цикле из 20 миниатюр Сергея Прокофьева. Эпиграфом к нему композитор взял стихотворение Бальмонта «В каждой мимолетности вижу я миры, полные изменчивой радужной игры». Я бы не называл это абстрактным балетом, даже сам цикл Прокофьева – не абстрактная музыка, она очень яркая и образная, в каждой из 20 пьес я вижу отражение человеческих страстей, маленьких историй, настроений. Об этом и балет. 

Одеяния: музыка контраста

Разумеется, хотя в обоих спектаклях чувствуется некая общая манера, творческий почерк Дмитрия Пимонова, это очень разные постановки. В каком-то смысле – контрастные. Это подчеркнул и художник по костюмам Стас Лопаткин.

– Мне было страшновато браться за «Дафниса и Хлою», – признается он, – потому что с самого студенчества я с нежной любовью отношусь к декорациям Бакста к этому балету. Но, когда Дмитрий предложил поработать в этом направлении, я согласился. И сразу решил, что ни в коем случае не буду соперничать с Бакстом, буду просто делать совсем другую историю. И перенес героев немного в другое время. Это Греция, острова, море, но не Древняя Греция, а чуть более близкая к нам по времени. Кроме того, включил в декорации мельницы, много мельниц. Для меня они имеют символическое значение: одновременно это хлеб, то, чем люди живут, и укрытие для влюбленных. Да и на самом деле острова Греции изобилуют мельницами.

Художественное построение я решил сделать скорее графическим, чем художественным: плоские декорации, цвета и очень живописные костюмы. Причем костюмы такие, чтобы их легко, красиво можно было снять, чтобы они не падали с грохотом, а скользили, струились.

С «Мимолетностями» все иначе. Ведь Прокофьев и Равель – контрастные композиторы, значит, и балеты будут контрастные. Поэтому в «Мимолетностях» – «черный кабинет», никаких декораций. И графичные, яркие, однотонные разноцветные комбинезоны. Здесь главное – музыка, эмоции.

Музыка: гармония и энергия

«Дафнис и Хлоя» – произведение оркестровое, а «Мимолетности» написаны для фортепиано. Поэтому за музыкальную составляющую премьеры отвечали и главный приглашенный дирижер Приморской сцены Мариинского театра Шизуо Кувахара, и пианист Николай Мажара.

– Это самое длинное произведение Равеля, целый час! – восклицает Шизуо Кувахара. – При этом я уверен, что «Дафнис и Хлоя» лучшее его произведение. В нем каждая нота имеет значение. Во многих классических балетах немало повторов, это вообще свойственно именно балетным произведениям. Но у Равеля нет ни одного повтора. Конечно, танцорам проще повторять некие движения, но Равель не хотел упрощать свое произведение, основанное на великой литературе. Да, возможно, он не очень думал о танцорах, но он создавал нечто великое. 

Показательно, что премьера балета, состоявшаяся более ста лет назад, не была успешной. Так случается с произведениями, которые обгоняют свое время. Тогдашние танцоры не смогли передать все, что заложил в музыке Равель, и потому зрители не оценили балет. Сегодня, когда прошло более ста лет и многое изменилось, уверен, мы покажем именно тот балет, который Равель создавал, донесем до зрителя его идею – идею гармонии танца, музыки и хора, когда все три составляющие сливаются в единое целое. 

– Я не раз исполнял цикл «Мимолетности», но в данном случае мне приходится подходить к исполнению совершенно по-новому. У балета свои законы. Их нужно учитывать, – уверен Николай Мажара. – На мой взгляд, тот факт, что хореографы мира обращаются практически к любой симфонической музыке для постановки балетов, просто прекрасен и очень воодушевляет. В музыке заложены движение и энергия, и они воплощаются на сцене во время балета.

Два десятка очень коротких пьес были написаны Прокофьевым в 1915–1917 годах. Время тревожное и особенное и для страны, в которой жил композитор, и для него самого. Музыка очень глубокая, насыщенная, в ней звучат и радость, и тревога. Кроме того, для меня «Мимолетности» – это как энциклопедия всего творчества Прокофьева. К моменту их написания он уже был зрелым композитором, но все его свершения были впереди. И в этих коротких пьесах, по минуте и меньше, я слышу отголоски его фортепианных концертов, симфоний, «Золушки», «Ромео и Джульетты»… 

Замечу также, что в балете звучит не оркестровка «Мимолетностей», а само произведение, то есть только фортепиано. И зрители услышат его так, как задумал и написал композитор. 

Фото Алексея ВОРОНИНА

Автор: Любовь БЕРЧАНСКАЯ