Богемную жизнь Москвы 50-х увидят во Владивостоке

Еще в сентябре, когда кинолента была представлена в рамках программы «Кино России» на кинофестивале «Меридианы Тихого», она стала одним из лидеров зрительского спроса. Поэтому можно не сомневаться: картина вызовет большой интерес у любителей кино.

Во Владивостоке фильм «Француз» (16+) представляла Евгения Образцова, прима-балерина Большого театра, исполнительница главной роли – балерины Киры Галкиной.

– Чем прима-балерине Большого театра интересна работа в кино?

– Моя жизнь связана с театром, как театральную актрису себя прекрасно понимаю, а вот как актрису кино – не очень. Хотя у меня уже был опыт, я снималась в ленте «Красотки». Но это было давно и скорее воспринималось как развлечение, потому что и фильм был довольно простой. А вот работа у Андрея Смирнова, где и роль главная, да еще и драматическая, и фильм сам по себе непростой, – это уже совсем другое дело. 

– У вас были сомнения, соглашаться ли на роль?

– Да. Но была и уверенность в том, что необходимо попробовать. А сомнения были разные: найду ли время в своем графике, насколько буду актуальна, буду ли самой себе верить, ведь это тоже очень важно, чтобы сделать работу качественно. 

– Сложно ли было вжиться в образ героини – девушки, живущей в самом начале оттепели? 

– Сложно было по другим причинам. Кира – человек с абсолютно противоположным мне характером. Я изначально думала, что, выбирая меня на главную роль, Андрей Смирнов хотел видеть мой типаж и мой характер и мне не придется ничего играть. А на деле вышло наоборот. Режиссер требовал от меня говорить низким голосом, грубить, почти в каждом кадре закуривать, да еще и сигарету без фильтра, такие были в то время. А я вообще не курю! Андрей Сергеевич повторял: «Не забывай, что ты хабалка!». В общем, было непросто.

А после премьеры, когда мы на «Кинотавре» показали фильм, Александр Балуев сказал: «Я всю картину думал, ну почему режиссер заставляет актрису говорить грубым голосом, я же видел балерин, они совсем не такие. Зачем?». А Андрей Смирнов ответил, смеясь: «А иначе были бы сопли!». 

Что же касается того времени, в котором происходит действие фильма… Войти в него было несложно, я слушала режиссера, он проводил с нами беседы, рассказывал о реальных людях, которые жили тогда и были как раз участниками подобных событий, например про Оскара Рабина. Дополнительно читала мемуары художников (андеграундных, конечно) той поры, особенно тех, кто не очень известен сегодня. Например, Дмитрия Краснопевцева. Я для себя просто открыла это имя!

Это очень помогало понять то время.

– То есть понять то ощущение несвободы, которое жило в том поколении, вам удалось?

– Времена сейчас другие, и мы представить не можем, как тяжело жилось творческим людям в ту эпоху. Но и сегодня есть сложности, частично очень похожие на те, что были 60 лет назад. Все так же, например, балерина, которая не угодна руководству, не поедет на гастроли, например. И если ты кому-то не угодил, подлостей тебе могут сделать очень много, причем едва ли не половина грязных приемов жива еще с той поры… Профессия творческая была уязвимой всегда. И я просто постаралась вспомнить, какие подлости и несправедливости были в моей жизни, а они, поверьте, были…

Уже позже поняла, что на самом деле и фильм Андрея Сергеевича, и мой персонаж – это отражение времени. И он был прав, требуя от меня такого поведения. Я вспомнила, какая была атмосфера в гримерках подруг моей мамы, а она тоже была балерина, ну пусть не в 60-х, но все же… Были там такие – с низким голосом, прокуренные, измученные жизнью. Вот такую и хотел показать Андрей Смирнов: в хрупкой балерине живет русская баба, которая сама тянет семью, воспитывает ребенка, стоит в очередях и так далее… Поэтому она – такая…

– У Киры нет никакого реального прототипа?

– Нет. Но думаю, что таких балерин было в то время немало. И в каждой творческой личности – балерине, актрисе – жила такая вот тяга к общению с иностранцами, к попытке понять, что же это за люди такие, какая есть у них свобода, которой у нас нет.

– С точки зрения профессиональной хореография того времени и современная различаются?

– Да. К примеру, балерины того времени не поднимали ноги так высоко, как мы сегодня. Но от меня не требовали, кстати, показывать хореографию конца 50-х годов. И я делала все так, как делаю сегодня. Кроме того, хотя балетная техника с 1957 года усовершенствовалась, но все же не настолько, чтобы это было ясно простому зрителю, неспециалисту. И не было смысла изображать хореографию 50-х. Геннадий Янин, хореограф фильма, замечаний в этом смысле не делал. 

– А одежда, наряды, которые вы носили, как вам как женщине?

– Вот тут вы в точку попали. Так получилось, что из костюмов, которые мне шили, пусть и по лекалам 50-х, но все же на меня, часть вещей не подошла – они оказались на два размера больше. Так что пришлось мне надевать аутентичную – по-настоящему, из 50-х годов – одежду и обувь. Например, зимние ботиночки. Боже, как я в них мерзла! Сразу после дубля снимала и влезала в валенки с теплой стелькой. А шерстяные свитера! Колючие, кусались как собака! Я просто извелась. 

– Опыт съемок пригодится вам как балерине?

– Очень! Я научилась легко себя чувствовать перед камерой, причем далеко не сразу. Узнала, как правильно работать на крупных планах. Что такое балет? Сцена. И значит, расстояние. Зритель не видит моего лица крупно, и значит, мне надо больше жестов, мимики, чтобы пробить это расстояние. А в кино наоборот. Очень важно на крупных планах не переигрывать, ничего не изображать, не поддавать жару. Там даже бровь ты не так выгнула – и все, уже перебор, неубедительно. Так что научилась себя сдерживать, позволяя эмоциям идти изнутри…

– Волнение перед премьерой балета и перед премьерой фильма похоже?

– Очень разные вещи. Спектакль всегда живой. В моих силах его менять перед премьерой балета и даже в процессе. Открывается занавес, и я могу этот спектакль улучшить, по ходу спектакля что-то сделать лучше, понимаете? Где-то прикрыть промах партнера и так далее. А уже сделанный фильм мне не поправить. У меня муж – скульптор. Так вот, когда он открывает свою работу, например, памятник, над которым он работал не один год, и падает ткань со скульптуры, то он показывает работу, которую уже не изменить. И если ты что-то недоделал, оно так уже и останется, потому что это отлито в бронзе. С фильмом вот точно так же. Начинается показ – и зритель видит то, что уже не изменить. Да, может быть, я смотрю на экран и думаю, что вот здесь смогла бы лучше, но ничего не переделаешь. Меня, кстати, это очень пугало, ведь 20 процентов успеха балета всегда зависят от того, что я делаю на сцене сейчас… 

– Что публика, которая придет на «Француза» в зрительный зал, должна понять об этом фильме?

– Хотела бы, чтобы люди понимали: это не развлекательное кино, не два приятных часа с попкорном. Это фильм для тех, кто хочет подумать, размыслить о том времени, может быть, даже испытать ностальгию. Фильм для тех, кто готов два часа думать, чувствовать и слушать.

Кстати

В фильме Андрея Смирнова «Француз» рассказывается история студента Пьера Дюрана, который в 1957 году приезжает в Москву на стажировку в МГУ. Здесь он знакомится с балериной Большого театра Кирой Галкиной и фотографом Валерой Успенским. Благодаря этим знакомствам Пьер погружается в культурную жизнь Москвы не только официальную, но и подпольную. За год в Москве Пьер проживает целую жизнь, совершенно непохожую на все, что он знал. Но стажировка и знакомство с разными сторонами быта советских людей — не единственная цель Пьера. Он ищет своего отца, белого офицера Татищева, который был арестован в конце 30-х.

В ролях – Александр Балуев, Евгения Образцова, Антон Риваль, Михаил Ефремов, Роман Мадянов и другие. 

Фото:

Алексея ВОРОНИНА, со странички Евгении Образцовой в сети «Фейсбук», с сайта «Кинопоиск»

Автор: Любовь БЕРЧАНСКАЯ