Гиперактивный любовник Катрин Денев

Легендарный голливудский актер прилетел в наш город простуженным, но не сорвал ни единой встречи, ни одного выступления. Прошелся по звездной дорожке «Меридианов Тихого», провел творческую встречу со зрителями, оставил для «Аллеи славы» отпечатки рук. Раздавал автографы, улыбался, охотно фотографировался с желающими. Ну самый настоящий Горец! И Тарзан. Ведь эти две роли – главные в его фильмографии.

Играть нациста больно

Начиная общение с публикой, Кристофер Ламберт демонстрировал весь свой запас русских слов: «Спасибо, да, хорошо». И добавлял, что выучил во Владивостоке четвертое (очень сложное!) – «морье».

– Для меня ваш город – это океан. У вашего фестиваля даже дорожка не красная, а синяя, как море, – это по-английски. И немного по-русски: «Морье». 

– В этом году президент нашего кинофестиваля – Константин Хабенский. Как вам работалось с ним в фильме «Собибор»?

– Замечательно. Он точно знает, чего хочет. Но «Собибор» стал для меня сложным, трудным. И в то же время интересным. Сама история, которую фильм рассказывает, тяжела и печальна. А уж то, что я должен был играть нациста, мне казалось просто чудовищным. Но именно это и привлекло меня в этой роли.

– Любите роли на сопротивление? Хабенский сказал, что вы поклонник системы Станиславского…

– Да, это так. Роль нациста стала единственной в моей карьере, где я не просто сыграл непохожего на меня человека, а должен был идти против всей своей природы. Это было очень трудно, мне даже форму нацистскую было противно надевать. Но именно поэтому я хотел сниматься! Чтобы играть на сопротивлении, сделать это хорошо. Я раздражался, был недоволен собой, срывался на окружающих – и это невероятно, потому что обычно я спокойный, сдержанный и люблю всех на съемочной площадке. Но в данном случае был невероятно болезненный процесс. И поскольку это было так больно, для меня как для актера было невероятно интересно.

Не нужно выделываться!

– Какие роли в своей фильмографии вы выделяете?

– У меня нет одной роли, которую я бы сильно выделял. В любой своей работе в кино (а я и сегодня продолжаю сниматься) выкладываюсь на тысячу процентов. Для меня самое важное – когда я работаю, я испытываю тогда самое высокое счастье. От команды «мотор» до команды «стоп» я играю другого человека, другую судьбу, и это счастье. Понятно, что результат должен радовать не меня, а зрителя.

Но если вам так важно услышать про какую-то одну роль, то я назову Тарзана, потому что это первый мой успех. И есть еще фильм, который называется «Гидеон». От него у меня остались самые приятные воспоминания. В нем снимались звезды мегауровня: Чарльз Хестон, Шелли Уинтерс. Легенды кино и ТВ!

– До вас Тарзана играл Джонни Вайсмюллер…

– Да, я посмотрел старого Тарзана перед началом съемок, потому что Хью Хадсон, режиссер, попросил меня об этом. А также – посмотреть вообще все, что снимали на тему Тарзана. И прочесть все книги про Тарзана. Я честно это сделал. Зачем – не знаю. 

– Любите фантастику?

– Есть много прекрасных фильмов, снятых в этом жанре. Например, «Терминатор» – вечное кино. И таких фильмов немало. В том числе и «Горец», с которым меня теперь всегда ассоциируют, как Мела Гибсона с Сумасшедшим Максом, а Харрисона Форда с Индианой Джонсом… Ну и прекрасно. Пусть Кристофер Ламберт – Горец. Тем более что это очень интересный фильм, бессмертный. Сегодня он такой же злободневный, как тогда, когда его сняли. И вообще, он опередил свое время. 

Конечно, есть множество фантастических фильмов, которые не пережили свое время, устарели сегодня. Предсказать, станет ли фильм, в котором снимаешься, мегапопулярным или нет, останется в веках или нет, невозможно. Ты снимаешься, потому что тебе нравится сценарий, роль. После 40 лет работы в кино я заработал самое важное – свободу сниматься там, где хочу. В первом фильме молодого режиссера, в малобюджетном – неважно. Мне нравится, и все.

– У вас было несколько изумительных дуэтов в разных картинах: с Катрин Денев, Филиппом Нуаре, с зайцем…

– В фильме «Слова и музыка», где я снимался с Катрин Денев, меня подавляло вот что: играть любовника Катрин Денев. Вы подумайте: уже тогда великой Катрин! Но она оказалась такой замечательной и дружелюбной, что работа прошла легко, все было отлично. 

Когда играешь с великими актерами, не надо выделываться, играй – и все. Я это понял во время работы с Катрин Денев и утвердился в этой мысли после фильма «Жизнь и ничего больше» с Филиппом Нуаре. Кстати, это был единственный киносценарий за всю мою карьеру, когда не пришлось изменить не то что слова, даже запятой. Идеальный сценарий! И это был совершенно потрясающий опыт – играть с Филиппом Нуаре. Это было замечательно и очень просто. Потому что такие люди с большой буквы очень простые. Для меня простота – важное качество и в кино, и в бизнесе. Что бы ты ни делал, ты должен делать для людей. 

«Заяц Ватанена» – это была весьма непростая, но очень интересная работа. Там снимался не кролик, а именно заяц. А зайцев, как оказалось, вообще почти невозможно дрессировать. Они… не поддаются, в общем. Поэтому у нас было 50 зайцев разного возраста, каждый из них умел выполнять от силы пару трюков, но разных. И в разных сценах у меня в партнерах были разные зайцы. Требовалось, знаете ли, невероятное терпение на этих съемках. Но роль в этом фильме для меня была чрезвычайно интересной: городской человек, далекий от природы, круто меняет свою жизнь. Это совсем не такой человек, которым являюсь я. Это были забавные и трогательные съемки. 

Главное, не бояться провалов

– Что отличает хорошего актера от плохого?

– Хороший актер проживает свою роль, и вы во время просмотра фильма это чувствуете. Настоящий актер не задумывается о том, на какие жертвы придется идти ради роли, просто отдается процессу полностью. И при этом целиком доверяет режиссеру, сделает все, о чем тот просит. Даже если бывает физически больно. Впрочем, на съемках адреналин так кипит в крови, что боли не чувствуешь. Да, странная у меня работа.

– Есть такая точка зрения: настоящему актеру необходимо иметь актерское образование…

– Я в это не верю. Актер – это не то, чему ты можешь научиться, это нечто такое, что есть в тебе с рождения. Школа может помочь вырасти и дать технические навыки. Но, чтобы быть актером большим, придется про эти навыки забыть, кстати. Вреда от театральной школы нет, но нужно сразу стараться работать в реальных условиях, а не жить в теплице школы. Мое мнение таково: молодых актеров нужно учить тому, как жить за пределами театральной школы, в реальном мире. Если вам нравится, учитесь в театральной студии, но помните: нельзя пропускать тот момент, когда оттуда надо уйти. 

Уточню: я говорю о киноактерах, потому что театральный и киноактер – большая разница. Я с самого начала знал, что хочу сниматься в кино. Потому и отучился в Парижской консерватории театра и музыки всего два года, что не хотел становиться классическим театральным актером. Так что прислушивайтесь к себе. 

– А вы можете, как профи, глядя на работу молодого режиссера, сказать: это будущий Люк Бессон?

– Я бы хотел, чтобы из подающего надежды режиссера вырос великий режиссер, а не копия кого-то. Режиссер должен иметь яркую индивидуальность. Я вообще не люблю, когда молодые кинематографисты начинают копировать мэтров.

– Кстати, как вам работалось с Люком Бессоном?

– В фильме «Подземка» мы снимались, по сути, пацанами. И вели себя как школьники, которые дорвались до игры на перемене. Нет, конечно, Люк серьезный режиссер и знает, чего хочет, но просто тогда мы были молоды и получали невероятный кайф от работы. Нам всем тогда на съемочной площадке было 25–27 лет, лишь Жан Рено был просто стариком, ему было 38. Хотя душой он тоже был сущий мальчишка. Это вообще очень важно: не стареть душой, оставаться молодым в своем сознании, мечтать, не бояться провалов, использовать свой шанс, пробовать, сколько бы тебе ни было лет… 

 Не пьет. Но толк в вине знает

– Вы увлекаетесь виноделием. А с каким вином вы сравнили бы свои картины «Тарзан» и «Горец»?

– Хочу сразу сказать: я не пью. Но вино произвожу. Люблю сравнивать букеты запахов у вина… Поэтому скажу так: «Тарзан» – это старое вино типа шато лафит. Или бордо. А вот «Горец», скорее, бургундское, такое, как плетка, быстрое, резкое и романтичное. 

– А ваш любимый тост?

– За мою дочь! Это самый важный в моей жизни человек. Повторю: я не пью. 

– Чему главному должен научить отец своего ребенка?

– Уважению к другим людям. Это главное. Если она будет уважать людей за то, какие они есть, а не за то, что у них что-то есть, мне этого достаточно. Моя дочь уже взрослый и умный человек и свои проблемы решает сама. Но при этом знает, что и я, и ее мама всегда готовы выслушать и помочь.

– Вы и актер отличный, и бизнесмен хороший: у вас есть отели, винодельня, а еще ваш бизнес связан с высокими технологиями, Интернетом. Чем вам это интересно?

– Когда в конце прошлого века начался взлет новых технологий, прогресс пошел скачками, мне стало интересно не только наблюдать, но и принимать участие. Но тут что главное? Не забывать, что даже супертехнология – это всего лишь инструмент. Это как в середине XX века, когда появились массово стиральные машины, посудомойки, другие приборы, облегчающие домашний труд. Это был рывок технологий. Но все это были просто приборы. И важно, чтобы люди понимали: этот инструмент может облегчить их жизнь. Но не заменить ее, не стать основой жизни! А для этого, кстати, очень важно постоянно повышать уровень образования. Умному, образованному человеку никакой гаджет реальной жизни не заменит. 

– Почему вы вообще стали заниматься бизнесом?

– Это было 25 лет назад. Тогда я снимался в двух фильмах в год и вдруг начал понимать, что, когда нет съемок, просто сижу и смотрю в стенку. Если ты не делаешь в жизни чего-то конструктивного, глупеешь на глазах. Я не хотел глупеть. И бизнес начал приносить удовольствие. Это как производство фильма: собрать деньги на проект, набрать на работу людей, которые тебе нравятся. Я не могу вести бизнес с плохими людьми. Мы должны понимать и уважать друг друга и иметь общую цель. Только тогда все получится. В кино так же. Там нет неважных людей. Вся огромная команда нацелена на то, чтобы сделать хороший фильм. И когда я вижу, что какой-то актер или режиссер ведет себя по-хамски, я знаю, что хорошего кино они не сделают.

– Вы много заняты в съемках, других проектах. А когда устаете, где у вас то место силы, в котором вы можете отдохнуть, перезарядиться?

– Начнем с того, что я трудоголик. Гиперактивный. Я люблю работу в кино. И когда отпуск – о, я там ужасен, мне там ничего не нравится, все надоедает. Поэтому мое место силы и лучший способ проведения свободного времени – работа. Если она мне нравится, я летаю!

Автор: Любовь БЕРЧАНСКАЯ