Связь с вооруженными силами не подтверждена…

86-летней вдове пришло предписание освободить квартиру, в которой она прожила более чем полжизни. Таким образом Минобороны решает проблему обеспечения жильем действующих военных.

Квартирный вопрос всегда был очень болезненным для военных – и действующих, и в отставке. Вне зависимости от того, где те служили и жили – в крупном региональном центре или маленьком, затерянном гарнизоне.

Дешево и эффективно

Если с военными пенсионерами в регионе вопрос частично закрыт (тем же микрорайоном Снеговая Падь), то очень многие действующие военнослужащие не имеют жилья, даже служебного. Выход вроде бы очевиден: строить новые дома. Однако представители Минобороны выбрали менее затратный путь – выселять всех, уже не имеющих отношения к армии, реально в чистое поле, уверяет руководитель Приморской краевой ассоциации общественных объединений военнослужащих Юрий Тарлавин.

Все верно, военные городки предназначены для обеспечения жильем офицеров и контрактников, а также гражданских лиц, обеспечивающих жизнедеятельность и боеготовность части, – поваров, врачей, сантехников дворников и т.д. И да, это жилье предназначено на время исполнения обязанностей. Закончил служить – квартиру нужно освободить… Но и здесь не все так однозначно. Если военнослужащий или гражданский персонал отслужил (отработал) не менее 10 лет и был уволен по «приличной» статье, то ему государство должно предоставить квартиру в трехмесячный срок после увольнения и освобождения служебного жилья. Эта норма была отражена в Жилищном кодексе – еще советском, но действующем до 2006 года.

И вот с этого места начинаются противоречия законодательства и реальности, как говорится, должен – не значит обязан.

Честно говоря, и во времена Советского Союза получить отставнику жилье, да еще в выбранном им месте (про три месяца просто скромно промолчим), – это сродни удачи, которая далеко не всем улыбалась. Поэтому очень многие уволившиеся оставались жить в квартирах по последнему месту службы, благо их из этих квартир никто тогда не гнал.

Чего испугались чиновники Минобороны

– Потеряв в начале 90-х годов несколько сот тысяч квартир (уволенные военнослужащие, уезжая на родину в другие регионы, приватизировали и продавали жилье), Минобороны спохватилось и, срочно установив статус закрытых военных городков, запретило продажу, обмен и другие возможные сделки с жильем, – поясняет ситуацию Тарлавин. – Но статус самих жильцов не менялся. Они по-прежнему проживали в ведомственных (но не служебных!) квартирах на основании выданных ордеров.

Однако в жилье нуждались действующие военные, именно поэтому после распада СССР и фактической отмены всех предусмотренных советским законодательством жилищных обязательств в 1999 году появилась программа государственных жилищных сертификатов, одно из назначений которого – обеспечение жильем граждан, подлежащих отселению. 

– Согласно постановлению правительства № 320 сертификаты должны были выдаваться гражданам увольняемым, ранее уволенным, а также подлежащим выселению, – рассказывает Юрий Тарлавин. – Казалось, проблема начала решаться. Но следом была принята директива начальника Генерального штаба ВС РФ генерала армии А.В. Квашнина, в которой нижестоящим органам военного управления запрещалось выдавать сертификаты ранее уволенным и тем более подлежащим отселению, пока не будут обеспечены квадратными метрами увольняемые военнослужащие. А поскольку сертификатов не хватало, то они перестали получать их вообще. 

Более того, к концу нулевых годов военное ведомство приняло кардинальное решение: все имеющееся у него ведомственное жилье заслужебить. Повсеместно у граждан, проживающих в ведомственном жилом фонде, стали изымать жилищные ордера, и фактически насильно стали обязывать их заключать договоры служебного найма жилья. И в этом первопричина сегодняшнего конфликта: ведомственные квартиры стали в одночасье служебными для граждан, уже юридически не имеющих права в них проживать. А то, что «отнесение жилых помещений к специализированному жилищному фонду не допускается, если жилые помещения заняты по договорам социального найма» (а проживание на основании жилищных ордеров фактически и является социальным наймом, что также оговорено постановлением правительства), Минобороны, по всей видимости, не посчитало обязательным для исполнения. Чиновники ведомства, вероятно, опасались, что, если они заключат с жителями ведомственных квартир договоры соцнайма, те их смогут приватизировать. Хотя опасения абсурдны: квартиры, принадлежащие Минобороны, приватизации не подлежат.

И вот по прошествии еще 10 лет военные чиновники повсеместно инициировали массовую кампанию по выселению своих бывших сослуживцев, членов их семей из так называемого служебного жилого фонда, как потерявших связь с вооруженными силами. А ведь некоторые из них по 20–30 лет прожили в своих квартирах! – возмущенно подводит итог случившемуся Юрий Тарлавин.

За что служили?

Первый звоночек прозвенел для жителей военного городка в Новосысоевке. Там несколько лет тому назад попытались выселить сразу 190 семей. Однако тогда людей и их квадратные метры удалось отстоять. Сейчас в схожей ситуации, по словам Юрия Алексеевича, оказались семьи, проживающие в Черниговке, Реттиховке, Барановском…

Причем предписания получают семьи военных, имеющих заслуги перед армией и страной. Так «письмо счастья» получила семья военнослужащего, дважды бывшего в Афганистане. Пришло подобное уведомление и родителям, чей сын, вертолетчик, погиб в Чечне. Как еще отцу погибшего парня, к слову, тоже бывшему военному, доказывать свою «связь с армией»? Им даже квартиру в бараке в качестве альтернативного жилья не предлагают. Предложено выселиться буквально в чистое поле.

Получила свое «письмо счастья» и вдова старшего прапорщика Степина Николая Георгиевича Галина Александровна Степина, проживающая в Черниговке. Ее муж 34 календарных года прослужил в дислоцированном в поселке знаменитом 319-м вертолетном полку им В.И. Ленина. В свое время Николай Степин, уволенный из рядов вооруженных сил по состоянию здоровья, в соответствии с действующим на то время законодательством встал на жилищную очередь в Черниговском райисполкоме. После известных событий 1991 года местные органы власти предоставлять положенное жилье оказались не в состоянии. И даже прав на получение жилищных сертификатов жители военного городка были лишены. Дело в том, что постановлением правительства Черниговский военный городок был исключен из перечня закрытых, а значит, проживающие в нем граждане более прав на получение ГЖС не имели. О чем сообщалось в полученных ими извещениях ФГУ «Востокрегионжилье».

Если городок открыли, посчитали наивные, как выяснилось, граждане, то у них появилось право на приватизацию своих квартир. Тем более что о такой возможности говорилось и в вышеупомянутых извещениях.

На первый взгляд, все определенно ясно: городок открыли – квартиру можешь приватизировать, продать и купить себе жилье в выбранном месте жительства.

А вот и нет! Открыть-то городок открыли, а вот жилищный фонд местным органам власти не передали. И все запреты-ограничения продолжали действовать.

Возмущенные жители, естественно, стали писать жалобы во все органы власти. Из нескольких высоких инстанций поступили идентичные ответы: «Согласно плану-графику передачи объектов недвижимого имущества, подлежащих передаче в собственность муниципальных образований Приморского края, представленному Министерством обороны РФ, жилые дома, расположенные в п. Черниговка, подлежат передаче в собственность Черниговского сельского поселения Приморского края в 2012 году». Вот тогда и приватизируете. 

А пока высокопоставленные лица, подписавшие ответы, рекомендовали обратиться в ФГУ «Востокрегионжилье» для заключения договоров социального найма. 

Обратились. А им в ответ: передачи нет и не будет. И, вообще, они, оказывается, проживают в служебных жилых помещениях. Когда и на каком основании квартиры получили статус служебных, нигде не указывается. И никаких приватизаций, договоров социального найма не предвидится!

А по прошествии еще пяти лет вышеуказанные граждане стали получать «письма счастья»: к вооруженным силам отношения не имеете, квартиры освободите, переезжайте куда хотите.

Старший прапорщик Николай Степин скончался несколько лет назад. Его вдова по состоянию здоровья уже не в состоянии лично принимать участие в борьбе за получение квартиры, которой она смогла бы распоряжаться по своему усмотрению. Обслуживающие ее родственники даже не говорят ей, что она подлежит выселению из квартиры, в которой прожила 60 лет с Николаем Георгиевичем, как «потерявшая связь с вооруженными силами».

Чем закончится конкретно эта история, неизвестно, но будем надеяться, что 86-летнюю бабушку, не сумевшую доказать свою связь с вооруженными силами, как и сотни других семей, когда-то отдавших годы жизни службе своей стране, чиновники Минобороны не выгонят из их квартир в чистое поле…

Автор: Анжелина ШИЛАН