Ипохондриков столько, что не хватает психотерапевтов

Пробиться к практикующему психиатру на интервью – дело, скажу вам, заведомо провальное: его рабочий день расписан между пациентами даже не по часам – по минутам. 143 пациента на одного специалиста – это как?

– В ближайшие годы мы без работы точно не останемся, – резюмирует психотерапевт Алла Чайкина. – Сегодня мы наблюдаем огромный рост тревожных расстройств. 

Действительно, чрезмерная востребованность врачевателей душ в современном обществе даже не настораживает, а уже пугает…  Тем более что, по их прогнозам, дальше будет лишь хуже: к 2030 году депрессивные расстройства выйдут на первое место среди заболеваний. Что с нами случилось, почему мы уже не в состоянии сами разобраться со своими проблемами? 

Причин тому множество. 

Семья вышла из зоны комфорта

– За последние 30–40 лет наше общество не просто изменилось, оно стало кардинально другим. 

Процесс глобализации привел к появлению крупных промышленных центров, куда съезжаются люди не только из ближайших районов и деревень, но и стран. Раньше население одного региона было более однородным, сложившимся за десятилетия. А сегодня люди теряют свои корни, – начинает перечислять источники возникновения психических расстройств Алла Евгеньевна. – Мы отправляем своих детей в Москву, Санкт-Петербург, в Европу. Разрыв поколений для нашего времени – это обыденность. 

Родители очень много работают, прикладывают массу усилий, чтобы поднять своего ребенка на более высокий  социальный уровень, дать лучшее образование, нежели то, что получили сами. В итоге идет разрыв и внутри семьи: дети поднимаются на более высокую социальную ступень, а родители остаются на прежней. Нельзя сказать, что подобного не было раньше. И в советские годы родители стремились, чтобы дети их жили лучше. Старались дать им более высокое образование, нежели имели сами. Не случайно в 80-е годы прошлого века высшее образование в нашей стране стало обесцениваться – его было слишком много. 

Но сегодня переход на более высокую социальную ступеньку предполагает не только лучшее образование, но и более высокие доход, качество жизни. А что в итоге?  Дети и родители перестали понимать друг друга – у них разный жизненный уклад, слишком разные ценности и жизненные ориентиры.

Семья утратила свои функции – она больше не является тылом и зоной комфорта. Все. Это уже зона ожидания твоих успехов. Теми же родителями с яслей идет установка: ты должен (должна) добиться победы в конкурсе (танцевальном, художественном или еще каком), спортивных побед, высокой успеваемости и много еще чего. Мамы не просто требуют, они свою жизнь кладут на алтарь детской успешности. Это их способ самореализоваться – стать успешной мамой успешного ребенка. И попробуй эти ожидания не оправдай...

Но при этом родители катастрофически мало времени уделяют личному общению с детьми.  

Селфи как отчет об успешности

– Сейчас молодежь больше, чем их родители, ориентирована на то, чтобы реализовать себя. Другое дело, что реализация для многих из них – добиться известности, узнаваемости, – продолжает Алла Чайкина. – Как? Участвовать в конкурсах, в реалити-шоу, вести интернет-блоги или просто посты. Да что там далеко ходить, то же селфи – чем не демонстрация себя любимого? Это ведь не что иное, как каждодневный отчет своей успешности! 

И если раньше человека представляли его поступки и дела, то сегодня он – то, что может себе купить, пусть хоть и в кредит. Сам живет на съемной квартире, но телефон приобретает стоимостью в две, а то и в три его зарплаты. Потому что статус нужно демонстрировать! Мы питаемся в ресторанах, стараясь выбирать максимально пафосные, ходим по модным ночным клубам, одеваемся, подражая моделям из глянца… Люди стали меньше задумываться о будущем, они живут демонстрацией своего благополучия сегодня.

А поговорить?..

– Личное общение, вернее, его дефицит – это вообще отдельная тема разговора, – замечает доктор. –   Мы все, а молодежь, подростки особенно, практически живем в онлайне: общаемся в соцсетях, в WhatsApp, редко через телефонные звонки.  А это не общение, это суррогат! Личные контакты становятся дефицитом, мы так постепенно и вовсе отучимся разговаривать.

Права, ох как права психотерапевт. Мне как-то случилось наблюдать за компанией молодых людей, давно друг друга не видевших и наконец-то встретившихся. Радостно обнялись, уселись за столик в кафе. 10 минут смеялись, о чем-то говорили, а после достали гаджеты и… потерялись друг для друга.

– Армейский психолог поделился со мной проблемой, – рассказывает Алла Евгеньевна, – в вооруженные силы сегодня приходит молодежь, которая вообще не может общаться. Дело доходит до того, что новобранцы не могут подойти друг к другу, что-то попросить, спросить. Они пишут эсэмэски или сообщения в мессенджерах со сленгом, кратко, выражая эмоцию смайликами…

Пребывая в виртуальном поле, люди размывают рамки реальности. Это на самом деле легко, когда можно в любой момент войти в диалог и в любой момент из него выйти. Тем более что человек в Сети спрятан под ник – он обезличен и зачастую бесполый.

Оказывает свое влияние и плюрализм культуральных взглядов. Расшифровываю: мы живем с вами в перенасыщенном информационном пространстве. Новые термины и понятия, иностранные слова, стремительно входящие в наш лексикон, даже праздники, о которых мы до недавнего времени не имели понятия, но за считаные годы ставшие родными не только для наших детей, но и для нас. Наш информационный ландшафт буквально напичкан окнами Овертона – постепенно превращающие, казалось бы, дикие для того общества вещи во вполне себе обычные. И речь здесь идет, как вы понимаете, не только об однополой любви…  

Зачем мы все это тут перечисляем? Потому что все эти составляющие нашего образа жизни становятся питательной базой для роста психических расстройств.

Стресс с детсада

– Мы раскачиваем тревогу с самого детства, – уверена психотерапевт. – Еще в нежном детсадовском возрасте ты вместе с мамой и бабушкой переживаешь, возьмут ли тебя в балетную школу, в музыкальную. Поскольку если отбракуют, то все будущее, столь любовно запланированное старшими родственниками, в одночасье рухнет! И не стать тебе ни Плисецкой, ни Спиваком… 

В семь лет следующий этап страха – возьмут или не возьмут в престижную школу, «где действительно и учителя, и образование». А потом череда тревог  становится просто частью нашей жизни: экзамены в 9-м классе, в 11-м, поступление в вуз. И как это ребенок не получит высшего образования, тем более если у родителей оно есть? Одна из моих пациенток даже представить себе не могла иной альтернативы. Я ее спрашиваю: ну не поступит он, что изменится? Вам он что, без диплома вуза не нужен будет? А она мне: да, не нужен!

Экзамены, собеседования при приеме на работу – это лишь вехи. Мы каждый день находимся в режиме опасения: успею – не успею, сумею – не сумею… Тревога стала нашим фоновым состоянием. Люди стараются от нее сбежать – в игроманию (а для нее и автоматы в принципе не нужны, достаточно гаджетов), в алкоголизм, в наркотики, в работу. Да, представьте себе, работоголики – это тоже зависимые, которые рано или поздно приходят к профессиональному выгоранию.

Жизнь в атаках

Одним из проявлений тревоги  является  паническая атака. Врачи определили две возрастные волны проявления расстройства – атаки, как правило, могут начаться либо в 20–25 лет, либо после 30–35 лет.

Нехватка воздуха, внутренняя дрожь, головокружение, чувство страха смерти, похолодание конечностей. Для тех, кто хоть раз испытал это состояние, ожидание его повторения – катастрофа! Человек начинает ограничивать свою жизнь. Он боится поехать на турбазу, потому что ему станет плохо и никто не поможет. Он боится летать, потому что вдруг приступ накроет в самолете. И начинает ограничивать себя во всем. Вплоть до того, что женщины боятся забеременеть и родить ребенка. Даже если ребенок ожидаемый и желаемый. А «вдруг приступ начнется во время беременности, а лекарства мне нельзя, вдруг это ребенку может навредить…»

Болезнь боязни болезни

Алла Евгеньевна просматривает журнал приема пациентов, перечисляя (анонимно! – Прим. авт.) зашифрованные диагнозы. В перечне жалоб, с которыми приходят к врачу, – игромания, стрессовые расстройства. Но больше всего ипохондрии. И подавляющее большинство пациентов – это молодые (до 40 лет) женщины.

– А знаете, какой самый большой страх у современных ипохондриков? – спрашивает врач. – Боязнь инсульта! Что является еще одним подтверждением того, что мы живем в информационном поле и как губки впитываем все, что слышим вокруг. А слышим мы, что инсульт молодеет!

Причем в зоне страха не та возрастная группа, которой реально заболевание может угрожать. Да, инсульт действительно молодеет, но среди молодых он поражает единицы, поскольку для заболевания все же должны быть причины – возрастные изменения организма. Боятся инсульта 30-летние! А вот пациенты того возраста, у которых действительно может развиться инсульт, относятся к этой угрозе  менее истерично.

Карцинофобия (боязнь онкологии. – Прим. авт.) ожидаемо занимает второе место. 

– Люди боятся, обследуются. Сначала в поликлиниках по месту жительства, после, посчитав, что нужна более совершенная аппаратура, идут в платные клиники, – рассказывает Алла Чайкина. –  Затем, придя  к выводу, что в Хабаровске медицина лучше развита, едут в Хабаровск. Однако и там их мытарства по врачам не заканчиваются. Разуверившись и в компетенции отечественных врачей (которые у них ничего опасного так и не нашли), и в технических возможностях отечественных клиник, едут в Корею и Сингапур. А оттуда их направляют к психотерапевту. Была у меня пациентка, которая потратила на обследование (впустую!) 5 миллионов рублей: после Сингапура она еще посетила клиники Израиля и Германии. 

Проблема этих людей в том, что они боятся того, что с ними может никогда не случиться или случится спустя много-много лет.

Некоторые боятся сойти с ума, ярко представляя себе, как к ним приезжает «скорая», санитары их скручивают, на глазах многих людей выводят из дома и сажают в карету скорой помощи… У них сегодня все благополучно, но вот боязнь, что что-то может случиться, отравляет им всю жизнь.

Можно ли самостоятельно справиться со своими тревогами и страхами или лучше обратиться к специалистам?

– Не все нуждаются в лечении, – успокаивает доктор. – Но если ты не можешь взять себя в руки, если напуган до смерти паническими атаками, то без специалиста здесь не обойтись.

Автор: Анжелина ШИЛАН