Девичьи грезы на фоне стройки века

Нечасто, но иногда все же так случается, что в нашей редакционной почте сходятся письма на одну тему. А вот эти два даже пришли в один и тот же день! Вот мы и решили опубликовать их рядом – такие искренние, честные, чистые. И, поверьте, дорогие друзья, истории, описанные в них, достойны вашего внимания, они обязательно заденут вас за живое. Потому что это настоящая жизнь, интересные люди, подлинные чувства. И все это на фоне реальных событий, касающихся нашего любимого города. 

Не забыть мне кари очи…

Нашей читательнице из Владивостока Альбине Синюшкиной в пору ее юности довелось стать непосредственной участницей этих событий. 

«В 2021 году исполнится 60 лет с начала строительства микрорайона Минного городка, одного из самых важных объектов Большого Владивостока, – пишет Альбина Ивановна. – Мало уже осталось в живых тех, кто воплощал в жизнь этот проект. Хочется мне вспомнить и те годы, и тех людей…

В 1960-е годы наша страна, СССР, начала стремительно развиваться, большие стройки возникали по всему Союзу одна за другой. А уж как нужны были тогда инженеры…

 С мечтой стать инженером приехала я во Владивосток и поступила в политехнический институт. Город в то время был закрытым, и на стройках Большого Владивостока не хватало рабочих рук. По этой причине мы, первокурсники строительного факультета, должны были весь первый семестр днем работать на стройке, а вечером учиться. Так я и оказалась на объектах, возводившихся в районе Мингородка.

Поначалу нас собирали в бригады и бросали на самые разные работы, но месяца через два стали отправлять в ученики к специалистам разных профессий. Нашу группу направили в бригаду каменщиков. 

Получали мы за свою работу мало, мы же были неквалифицированными рабочими. Жили в общежитии на улице 4-й Строительной. На работу по утрам нас возил грузовик, в кузове которого стояли скамьи. 

Несмотря на тяжелую работу, отсутствие бытовых удобств, мы в силу молодости и оптимизма были веселы, жизнерадостны, дружны. В свободные минуты собирались с девчонками стайкой, шутили, болтали, пели хором.

Взрослые рабочие на стройке снисходительно относились к нашей шумной компании, улыбались, глядя на наши спевки. Но при этом всерьез учили класть кирпич, следить за горизонтальными и вертикальными швами, правильно провешивать углы и простенки. Скоро мы уже и сами стали справляться и старались не отставать от мастеров.

Весной наша бригада перешла на новый объект, и к нам был назначен старшим мастером молодой инженер, говорили, что из Харькова. Поначалу мы не обращали на него особого внимания. Но вскоре многое на стройке стало меняться к лучшему. Были обустроены бытовые помещения, где можно было умыться, переодеться, перекусить в обед тем, кто не ходил в столовую. Мы тоже туда не ходили – вечно там была очередь. Обходились пирожками и кефиром. Зато времени на отдых в обед оставалось больше. Обычно мы сидели своей стайкой на солнышке, шутили, хохотали да гаммы распевали. 

У меня был голос хоть и несильный, но чистый. Помню, как-то раз после нашей распевки на меня нашло вдохновение и я забралась на штабель плит перекрытия и запела: 

Повий, витре, на Вкраину, 
Дэ покинув я дивчину.
Повий, витре, повий в ночи. 
Не забуду кари очи,
Кари очи, чорни брови,
Чорни брови та шелкови...

Пела я от души. И вдруг наш инженер Леонид Иванович, дававший указания бригадиру, резко обернулся и подошел к плитам, где я стояла. Ужасно я испугалась, что меня сейчас взгреют за нарушение техники безопасности, быстро слезла. Но мастер ничего не сказал. Только стал больше обращать внимания на нашу студенческую бригаду и даже как-то приглядываться. Может быть, мы напоминали ему его молодость… 

Мы тоже на него чаще обращали внимание, потому что на стройплощадке при нем появился образцовый порядок: материалы и конструкции аккуратно сложены, проезды и проходы чистые, мусор убирали и увозили каждый день. Наш инженер всегда был аккуратно одет, никогда не ругался, ни на кого не кричал, как другие. Нам было понятно, что это человек другого уровня, более высокой культуры и воспитания, мы обожали своего мастера.

Леонид Иванович же никого не выделял, со всеми был сдержан и почтителен. Но я иногда замечала на себе его пристальный взгляд, он смущал меня своей глубиной и пронзительностью. Почему он так смотрел на меня? Ведь я была обыкновенная девчонка, застенчивая, даже диковатая. Однажды я, напевая, вприпрыжку спускалась по лестнице и увидела, как он смотрит на меня, стоя внизу на площадке. Я смутилась, остановилась растерянно. И вернулась на верхний этаж… В душе появилось какое-то смятение, я даже рассердилась на него! Может быть, я своим пением напомнила ему о той дивчине, что осталась на Украине?

С тех пор со мною стало что-то не то. Встречая мастера на стройке, я старалась избегать его взглядов и вообще встреч. А вечером в общежитии тосковала по этим взглядам, по случайным встречам. Я не могла себя понять. Ведь ничего у нас не могло быть с этим человеком. Мы были слишком разные: он – культурный, образованный человек, а я хоть и студентка, но простая деревенская девчонка. Я это понимала, а сердце глупое хотело и ожидало чего-то чистого и хорошего...

А осенью он уехал в Харьков, навсегда.

И стало мне в городе пусто и скучно. Я так же честно работала на стройке, но уже не видела его и часто, спрятавшись где-нибудь, горько плакала. И «Повий, витре» я больше не пела. Пела «Грезы» Шумана. Эти грезы остались в моей душе навсегда…» 

С первой комсомольской свадьбой, город! 

Еще одна наша постоянная читательница, Галина Соболева, живет в поселке Заводском, но к строительству Большого Владивостока тоже имеет прямое отношение. Поэтому и считает его своим городом.

 «Уважаемая редакция, мне нравится все, о чем вы пишете, особенно материалы об истории Владивостока и края, о хороших людях, – признается Галина Марковна. – И хотя я уже не житель города, в котором прожила 55 лет, мне интересны его новости. Нравится читать и письма читателей «В». Вот в номере за 21 августа обратила внимание на письмо Людмилы Крамар о том, как строился Владивосток. А я ведь тоже строила город. 

В 1956 году я работала на центральном телеграфе, а хотелось чего-то героического. Тогда вся молодежь рвалась на целину, вот и мы с подругами пошли в райком комсомола с просьбой отправить нас в Казахстан или в Оренбуржье. А нам сказали, что и в Приморье своей целины хватает. Как раз появился призыв: «Молодежь, все на стройки Владивостока!» Вот мы и пошли по комсомольским путевкам на стройку. 

Определили нас в УНР-263. Приехало тогда в наш город много молодежи из сел и деревень, собирали нас в бригады и учили строительным специальностям. Нас мастерству штукатура учила А.Ф. Федяева. Она была нам как мать, оберегала, чтобы не случилось беды, стройка есть стройка, а нам по 18–20 лет… 

Помню, как строили мы дом для крайкома партии на углу Семеновской и Уборевича. Как во время строительства корпуса Дальзаводской больницы провалились леса и я упала с третьего этажа на второй. Хорошо, отделалась лишь синяками. 

По выходным мы ездили по воинским частям, агитировали солдат после демобилизации идти на стройку. В нашу бригаду пришли три парня, потом один женился на нашей подруге. Первая комсомольская свадьба в городе! Я, как помощник секретаря комсомольской ячейки, ходила к начальнику УНР просить, чтобы молодым подарили ордер на комнату. Свадьбу справляли в нашем управлении, контора находилась рядом с нынешним театром молодежи. Начальник сам подарил молодым ключ от комнаты…

Жили мы в общежитии на улице 2-й Строительной, на работу нас возили в грузовике. Потом УНР построило общежитие на улице Дзержинского, возле переезда, мы сами там проводили отделочные работы. Потом строили много других домов.

Мы были молоды, веселы, задорны, любили танцы и кино, нас не пугали трудности. Иногда я завидую сегодняшней молодежи: город для них устраивает столько интересных мероприятий! У нас такого не было. Но все равно мы были счастливы и жизнерадостны – ведь вся жизнь была впереди…

Позже нам с подругой захотелось другой романтики. Мы ушли со стройки и устроились в ДВМП. Думали, откроют нам визу, побываем за границей, повидаем мир. Но мне визу не открыли: я сирота, росла в детдоме, кто были родители, неизвестно, побоялись такую подозрительную пускать за границу… 

Четыре года я работала в пароходстве, побывала во всех портах Дальнего Востока, даже на Колыме, насмотрелась на красоты нашей природы. Очень любила работу в море, хотя в шторма и лежала пластом, все равно списываться не хотела. Экипажи на судах были дружные, молодые, девушек в обиду не давали. А какие закаты в море красивейшие, до сих пор вспоминаю!

В 1967-м на судне я встретила свою судьбу, влюбилась, вышла замуж. Кончились мои поиски романтики. Пришлось уйти на берег – ждать мужа, растить детей. Прожили мы 51 год вместе, двух дочек подняли, трем внукам порадовались. Теперь вот две правнучки у меня, только муж уже ушел из жизни… 

Вот так и прошла моя жизнь. Когда я приезжаю во Владивосток к детям, хожу по улицам, которые строила, я довольна своей жизнью. Не зря она прожита…»

Автор: Любовь БЕРЧАНСКАЯ