Россия: Правда

Всего три вопроса задавал владивостокцам резидент ЦСИ «Заря» композитор Евгений Бирман. Простых на первый взгляд и необъятно сложных, если вдуматься. А ответы, которые давали жители нашего города, станут основой большого музыкально-документально-драматического проекта «Russia: Today».

Зачем так врать-то?

– Я родился в России, в Москве, там прошло мое детство, потом мы жили в Латвии, в Даугавпилсе, – рассказывает Евгений. – В 1994 году наша семья уехала из страны. По паспорту я американец, но живу в разных странах – сейчас в Гонконге, например.

– Как возникла идея проекта «Russia: Today»?

– Уже давно я чувствовал, что на Западе Россию совершенно не понимают, что это приобретает формы какой-то демонизации. А пару лет назад увидел фильм BBC «Третья мировая война: в командном пункте» (WW3: Inside the War Room) – игровой, выдуманный – о том, как Россия якобы оккупирует Латвию. Но фильм был сделан как документальный! Я смотрел на это чудовищное кино, снятое где-то явно в Англии, и был в шоке. Кадры, как войска якобы входят в Даугавпилс, – это как дурной сон. Я же знал, что на самом деле ничего подобного не произошло. Да, по поводу политики России можно спорить, можно одобрять ее или нет, но снимать такое… Ведь добрая половина жителей Британии, если не всей Европы, сочла фильм документальным, поверила в него! Зачем так врать-то?

Вскоре я поехал в Москву к друзьям, и уже тогда у меня в голове формировались мысли, что нужно что-то делать, нужно показать Россию как она есть, какая она на самом деле. А вот как? Подумал, что нужно спросить обычных людей, задать им какой-то вопрос, выяснить правду… 

В Москве эти мысли оформились, появилась ясная идея проекта «Russia: Today». Не как «Россия: Сегодня», а как «Россия: Как она есть», «Россия: Правда». Я подумал, что нужно людям – русским, живущим в России и за ее пределами, задать несколько вопросов и попросить их ответить не лично мне, а анонимно, в комнате, где стоит только записывающее устройство, чтобы человек мог говорить свободно то, что думает. 

Первую запись делал в Риге. Пришло очень много людей. Это были и молодые люди, которые родились уже много позже распада СССР, и пожилые, те, кто хорошо помнил то время. Латыши и русские. Кто-то говорил на латышском, кто-то на русском, кто-то на английском. И, послушав, я понял, что у меня получается не музыкальный уже, а почти социальный проект… 

Обиженных не было

– Как вы сформулировали вопросы для респондентов?

– «Что была Россия?», «Что Россия есть?» и «Что Россия будет?». Я хотел, чтобы это было максимально вне политики, чтобы люди говорили не абстрактно, а от себя. Изначально хотел вообще не формулировать вопросы. Но оказалось, что, когда человеку говоришь «скажите что-то о…», он начинает путаться и ничего не говорит. Так что я задал такое направление.

Следующий опрос провел в Хельсинки во время арт-фестиваля. Что интересно, пришло множество эмигрантов разных возрастов, они с огромным удовольствием шли на запись, чтобы рассказать, что значит для них Россия. Помню, пришла девочка лет 16, которая родилась в России, но семья почти сразу переехала в Финляндию. Она сказала: я часто езжу в Санкт-Петербург, дома мы говорим по-русски, но почему я не чувствую себя русской? 

А еще пришел человек, приехавший в Хельсинки из Якутска в командировку. Он, кстати, сказал на записи: «Я из Якутска, это близко от Владивостока». Я еще тогда подумал, что для жителей России география и расстояния – понятия не совсем такие, как для европейцев, например. Но именно его слова вызвали у меня в душе мысль о Владивостоке как о третьей точке опроса. Мне не хотелось проводить его в Москве, потому что, на мой взгляд, москвичи смотрят на страну так, словно вокруг столицы – дикая тайга и ничего нет, даже Питер для них – какая-то хоть и культурная, но деревня… В общем, я думал, где проводить опрос, а в голове все вертелось слово «Владивосток»…

– Как бы вы обозначили общий настрой тех ответов, которые получили в Риге и Хельсинки?

– В целом я бы сказал, что не было злых ответов. Ответов обиженных людей. Вот в США достаточно большая часть эмигрантов из России ведут себя как обиженные. Даже мои родители – они очень хотят снова приехать сюда, скучают, хотят увидеть Москву и Питер, но повторяют вслед за многими: Россия грязная, такая-сякая. Словно не понимают, что прошли уже десятки лет и многое изменилось. 

Были, конечно, и не очень приятные ответы, но в них не было злобы. 

Мы там, куда движется жизнь

– И как вы попали во Владивосток?

– Повторюсь, я сразу понимал, что в Москве запись делать не буду. Спросить в Москве про Россию – все равно что в Нью-Йорке спросить про Америку, там не знают Америки, не понимают ее, знают только Нью-Йорк. И вот опять всплыл в голове Владивосток, и слова Есенина про то, что большое видится на расстоянии. Я подумал, что именно в этом городе, расположенном в самом начале России, можно будет увидеть страну как бы панорамно, что здесь люди смогут рассказать интересные вещи. Хотелось узнать, как люди, живущие далеко от центра, в котором принимаются все политические решения, видят свою страну. Ну и, кроме того, я сейчас живу в Гонконге и хотел посмотреть на ближайший ко мне русский город. Отправил заявку в «Зарю», и меня пригласили в резиденцию, сочтя проект интересным.

– Что вы знали к тому моменту о нашем городе?

– Я знал, что это город с интересной историей. В Гонконге большая русская диаспора, причем там немало семей, чьи прадеды и прабабушки уезжали во времена Гражданской войны из Владивостока, и я знаю, что в вашем городе советская власть установилась много позже, не в 1917-м. Кроме того, вы так далеко от столицы, что здесь наверняка должно быть нечто особое.

– И вот вы две недели здесь, как вам город?

– Чем больше живу во Владивостоке, тем больше о нем узнаю и тем меньше понимаю. Серьезно. Представьте, что вы пришли к большому дому и перед вами распахнулись двери всех квартир сразу. Что вы сможете понять? Понадобится время, чтобы в голове все устроилось по полочкам. Так и у меня. Ясны некоторые вещи: что климат чертовски похож на гонконгский, только чуть холоднее, что у вас яркая арт-жизнь и что здесь гораздо меньше азиатского колорита, чем я думал. Я летел во Владивосток через Сеул в самолете, полном корейцев, и думал, что наверняка в городе полно китайских и корейских ресторанов, сплошь азиатские лица и общий облик такой – в духе городов ЮВА. А оказалось, ничего подобного!

Я был в Москве, Питере и скажу точно: здесь люди отличаются. Трудно объяснить, но в них есть некая независимость, что ли. И мне кажется, что у города светлое будущее. Даже светлее, чем в Москве, возможно.

Понимаете, сегодня острие развития нацелено в Азию. И речь не только о финансовых потоках или там о глобальной политике. По тенденциям в музыке, в живописи видно то же самое. Да, все самые интересные музеи и театры на Западе, но будущее – в Азии. И Владивосток смотрит именно на нее, а значит, туда, куда движется жизнь. И для молодых людей это очень важно. Здесь есть шанс!

Характерный жест в сторону BBC

– Вот вы сделаете запись во Владивостоке. И каков будет итог проекта, ведь вы же композитор?

– Я напишу музыку, точнее, симфоническое сочинение, где ответы будут положены на ноты, их будут петь профессиональные исполнители. Помогают мне собирать ответы в нечто единое мои друзья – журналист и поэт, русский и американец. Подчеркну, что ни одного слова в ответах мы не изменим, все ответы будут звучать на том языке, на котором были произнесены. Я хочу дать миру послушать только правду про Россию. Причем так, чтобы музыка не отвлекала внимание, а только усиливала то, что говорят люди. Это не будет опера, скорее документально-музыкально-драматический проект без всяких клише, нечто новое. 

Проект будет готов примерно через два года, я надеюсь, что по истечении этого срока приеду сюда и покажу то, что получилось. Но премьеру «Russia: Today» хочу сделать в Лондоне. Как ответ, как, если угодно, жест средним пальцем в сторону BBC и того их фильма про «оккупацию русскими Латвии». Также покажу проект в Москве. И разумеется, во Владивостоке. Не знаю, будет ли в вашем городе живое исполнение моего произведения, но видеозапись покажу точно. 

Кстати, замечу, что интерес к проекту очень велик, меня уже пригласили показать его на несколько фестивалей в России, Европе и Англии. И я уверен, что публика придет. Потому что наш проект про них, про то, что их непосредственно касается, про самое главное.

– Каков же главный посыл вашего проекта?

– Я мечтаю изменить тон и смысл риторики о России. За время работы над проектом заметил, что все становится еще хуже, негатива все больше и больше, а мне хочется своим проектом достичь прямо противоположного результата. Понимаете, в Штатах – я не преувеличиваю – истерия доведена до такой степени, что американцы во всем винят Россию. Что бы ни случилось, во всем виноваты русские. Я не шучу. Это страшно. Они верят в это, как в религию. Притом что американцы совсем не дураки, но риторика о России совсем тупая. Они уверены, что все в России, каждый человек – против Путина, что у него совсем нет поддержки. А я хочу найти правду и показать, что в России много разных идей, мнений, что в этой стране все по-разному, что общество здесь живет так же, как в любой другой стране… 

Тем временем

Поймать энергию

– А что бы вы сами ответили на те три вопроса, которые задаете своим респондентам? Что была Россия? Что Россия есть? Что Россия будет? 

– Ух ты… Меня ведь никто не спрашивал… Как бы я ответил? Хм… 

Я провел в СССР, в России детство. Это была страна, в которой к детям относились с любовью и заботой. Помню, когда мы переехали в Америку, маму и отца поразило то, что там оставляют детей с чужими людьми – бебиситтерами. Родители были в шоке… Я жил в СССР очень хорошо – именно потому, что был ребенком. Меня не касались трудности взрослых с очередями, дефицитом и всем прочим. В СССР я стал учиться в музыкальной школе по классу скрипки. Без этого детства я бы не стал тем, кем стал. Я ценю это.

Россия сегодня… Она быстро меняется и не всегда к лучшему. В том числе из-за санкций. Жить стало сложнее, на мой взгляд, и это очень жаль. У меня ведь есть родственники в Питере, я бываю у друзей в Москве, могу судить. 

Будущее? Я оптимист, ну или стараюсь им быть. Мой дядя, живущий в Питере, говорит: все, что могло случиться, уже случилось, сюрпризов быть не может, поэтому мы, русские, такие спокойные и веселые. Главное, чтобы молодые люди в России поймали энергию, поверили в то, что их будущее – яркое, хорошее. Я это очень ясно вижу в Китае, там молодежь верит в свое будущее и в то, что оно прекрасно. Там поймали энергию. Вот если бы и в России так же. Страна великая тогда, когда народ великий и верит в свое будущее.

Автор: Любовь БЕРЧАНСКАЯ