Примаков любил приезжать во Владивосток на симпозиумы

Имя Евгения Примакова – нового премьер-министра России – во Владивостоке знают хорошо. Особенно в академических кругах. В конце 80-х годов тогдашний директор Института мировой экономики и международных отношений частенько заезжал во Владивосток, когда шло дело к открытию города, а советское руководство начало поглядывать на бурно развивающийся азиатский мир.

В 1988 году во Владивостоке был проведен первый международный симпозиум с участием элиты политологической науки из самых разных стран мира. Евгений Примаков был среди тех, кто пробивал идею превращения Владивостока в восточный форпост “нового мышления”.

В интервью, которое он дал 10 лет назад корреспонденту “В”, моложавый академик говорил о разрушении системы сверхдержавного типа мирового устройства, о переходе к многополюсности цивилизации конца ХХ века. Тогда казалось, что открытие Владивостока миру даст особый прорыв Дальнему Востоку. Академики той поры были энтузиастами и, похоже, искренно верили, что Советский Союз, перестроившись, займет достойное место в мире.

Два симпозиума по проблемам АТР, проведенных во Владивостоке в 1988 и 1990 годах, Примакову, судя по всему, понравились. Золотая приморская осень, выходы в море на белоснежной “Антонине Неждановой”, роскошное застолье с массой деликатесов и изрядным возлиянием нравились академику, и он всегда прилетал во Владивосток с удовольствием. О Примакове рассказывают, что ему, выросшему в Тбилиси, очень нравятся мероприятия с грузинскими тостами, но он не злоупотребляет спиртным. Регулярно посещает грузинский ресторан “У Пиросмани” в Москве. По данным газеты “Комсомольская правда” (12 января 1996 г.), “всем напиткам предпочитает водочку, но потребляет ее очень умеренно”.

Имеет “имидж старательного и трудолюбивого исполнителя”. Газета “Куранты” (17 августа 1993 г.) назвала Примакова “Микояном наших дней”.

Газета “Аргументы и факты” 18 января 1996 г. привела отзывы о Примакове его коллег: “Если он любил человека, то любил до конца, а тем, кого он ненавидел, - лучше было поискать место от него подальше. Примаков мог, например, дать личное поручительство за подчиненного, чей близкий родственник был “предателем родины”, и отправить его за границу. Наверное, поэтому сам Евгений Максимович редко сталкивался с предательством друзей”. Далее газета отмечает, что “несмотря на внешнюю приветливость и кажущуюся открытость, это невероятно скрытный человек. Никто не знает о его планах и намерениях до самого последнего момента. Те, кто с ним учился, вспоминают о Примакове с удовольствием. Он мог броситься в драку разнимать дерущихся, мог одолжить на экзамене “шпоры” попавшему в беду сокурснику, в активисты не лез, стукачом не был”.

Скажи мне, кто твой друг…

По сведениям газеты “Аргументы и факты” (18 января 1996 г.), “в столицах стран третьего мира не скрывали своего удовлетворения” назначением Примакова министром иностранных дел.

Бывший генерал-майор КГБ Олег Калугин так отозвался о Примакове: “Он, несомненно, человек высокоорганизованный, интеллектуально сильный. Я его знал давно. Кроме этих качеств он еще обладает, я бы сказал, “кавказским характером” умением создавать компанию друзей, всегда был “заводилой”. Пользовался в этом смысле хорошей репутацией. Я много раз встречался с ним в различных компаниях. Должен сказать, что он всегда умел создавать дружелюбную атмосферу...” (газета “Вечерняя Москва”, 18 мая 1996 г.).

Журналисты Наталия Геворкян и Азер Мурсалиев (“Московские новости”, N 41, 1995 г) назвали Примакова “типичным лояльным карьеристом, который если и колебался, то только вместе с линией партии”.

Газета “Известия” (15 мая 1996 г.) отметила, что “Евгений Примаков вовсе не таков, каким его считают. Мрачный человек с одутловатым лицом и в темных очках, который сидит в президиуме или стоит за спиной президента, не имеет ничего общего с Примаковым, которого знают друзья. Хмурый взгляд и жесткая риторика министра, по их мнению, дань высокому посту. 67-летний Примаков слишком много работает и, по словам коллег, давно живет на лекарствах”. По мнению журналистов газеты, “главный талант Евгения Примакова - организаторский. Он - менеджер и может одинаково умело управлять любым коллективом - учеными, разведчиками, дипломатами”.

Бывший член политбюро ЦК КПСС Александр Яковлев заявил: “Демократы напрасно принимают Примакова в штыки: консерватор! Он не консерватор, он просто не торопится с выводами. То, что можно сказать сегодня вечером, он предпочтет сказать завтра вечером. Сам стиль его - уравновешенный, срединный”. По словам Яковлева, “американцам придется всегда формулировать свою позицию с учетом мнения России. Он будет постоянно напоминать американцам, что Россия существует. Но никто из тех, кто знает Примакова, не считает его антизападником, антиамерикански настроенным человеком. Если он кому-то поверил, сложились дружеские отношения, тут хоть что - даже если человека с грязью смешают - Примаков все равно останется другом. Он дружеские отношения ставит выше любых политических разногласий. Вы не найдете ни одной его речи с подхалимскими словами. Я не припоминаю, чтобы он сказал какие-то слова, которые можно было расценить как подхалимаж в отношении Горбачева”. (“Известия”, 15 мая 1996 г.).

Бывший директор ТАСС Виталий Игнатенко заметил, что Примакова “очень трудно переубедить. Если в чем-то он уверен, он будет идти до конца. Примаков спокоен и уравновешен, но очень болезненно воспринимает газетные статьи о себе”. Игнатенко также отметил, что Примаков “в жизни многих людей сыграл прекрасную роль. Он хранит память об уже ушедших друзьях. Никогда не забывает об их семьях в жизненной суматохе. Он любит друзей, и друзья любят его”. (“Известия”, 15 мая 1996 г.)

Руководитель Центра социально-экономических и социально-политических исследований ИМЭМО РАН Герман Дилигенский так отозвался о Примакове: “Есть люди, которым он доверяет. Причем это не связано с личными пристрастиями. Я знаю людей, которые не имели с ним никаких личных отношений и которых он очень продвигал. Он ценил их деловые качества и доверял их оценкам. Он умел командовать - все необходимые для этого качества у него есть. Но умел и слушать людей. У него неплохой вкус в подборе кадров. Причем директором института он был лучшим, чем заместителем директора. Менеджерские способности проявляются, когда человек становится хозяином. Но подозрений в мягкости или уступчивости Примаков не потерпит. И вряд ли можно позавидовать человеку, который встал бы к нему в прямую оппозицию. Примаков обладает гениальным даром завоевывать расположение и особенно расположение начальства. Я думаю, его карьера - результат его личных способностей”. (“Известия”, 15 мая 1996 г.).

Настоящая фамилия Примакова - Киршинблат. По данным газеты “Аргументы и факты” (18 января 1996 г.), Примаков даже близким друзьям не рассказывает о том, кем были его родители, кто его воспитывал и “на расспросы о них реагирует агрессивно”.

Кризисный премьер

Как уж отмечалось многими аналитиками, назначение Примакова премьер-министром было приемлемо для большинства думских фракций. Примаков никогда не занимался политическими интригами. Не делил власть и не покушался на нее. Неизвесты случаи, чтобы с Примаковым тесно дружили и какие-либо политические группировки. Прежде всего именно эти достоинства пришлись нашим политикам по вкусу.

От журналиста международника Примаков поднялся в 1985 году до места директора Института мировой экономики и международных отношений. В 1991 году его карьера сделала резкий и откровенный крен в сторону разведки. Примакова назначают первым заместителям председателя КГБ по внешней разведке. До 1996 года он возглавляет Службу внешней разведки. Потом - Министерство иностранных дел. По сути - такое же разведывательное учреждение.

Первая трудность, с которой столкнется Евгений Максимовича - чисто психологическая. На посту премьер-министра надо заниматься публичной политикой, к которой Примаков совсем не расположен. Он профессиональный разведчик и дипломат. А таким людям не нравится лишнее мелькание на экране и обильная раздача интервью. Народу же необходимо как можно чаще видеть своего премьера и слышать его отчеты о работе. Сегодня это важно как никогда. Страна стоит на грани экономического и политического обморока.

Вторая помеха - отсутствие у Примакова слаженной команды, подходящей для управления страной и ведения меж клановых политических интриг. Все его соратники состоят либо во внешней разведке, либо в МИДе. И это, похоже, единственное, чем он располагает.

Отсутствие собственного отряда единомышленников можно назвать чуть ли не самым большим минусом в назначении Примакова. Собирать команду - времени нет. Разобраться за короткий срок во всех экономических нюансах страны ему не под силу. Как ни крути, а основная тяжесть при погашении кризиса ляжет на новые кадры Белого дома. Примаков вынужден будет им доверять и брать на себя ответственность за все, что они сделают.

Автор: Отдел новостей “В”