Остро, как в Корее

В Корее из мусора организовали туристический объект, а из списанной железной дороги – прибыльный бизнес 

Четыре дня корреспондент «В» путешествовал по провинциям Чолла-пукто и Чолла-намдо в юго-западной части Республики Кореи вместе с представителями туристического бизнеса Владивостока. Этот визит состоялся по приглашению Национальной организации туризма Кореи, а также благодаря новому международному авиамаршруту аэропорт Кневичи – аэропорт Муан, открытому компанией JEJU Air в апреле 2019 года. 

Три часа в воздухе на борту авиалайнера, и вы в Южной Корее, куда россиянам виза не нужна, если вы планируете гостить в этой стране не более 60 суток. 

В номере «В» за 26 июня мы начали публикацию рассказа о вояже нашего корреспондента по провинциям Чолла-пукто и Чолла-намдо, еще не освоенным российскими туристами. Сегодня – продолжение репортажа. 

Рисоводство XXI века 

Республика Корея – небольшая страна. На автомобиле можно пересечь ее менее чем за один день от границы с Северной Кореей по 38-й параллели до крайней точки Корейского полуострова. Благо все автострады здесь под асфальтом отменного качества, без выбоин и колдобин. И водители законопослушные, не лихачат и не подрезают, иначе за малейшее нарушение правил дорожного движения можно навсегда лишиться прав.

Между тем, несмотря на небольшие расстояния, природа и климат юго-запада Кореи и восточной или северной территории страны отличаются. Так, в южной провинции Чолла-намдо, соседствующей с теплыми водами Южного моря, даже зимой температура воздуха не опускается ниже плюс 5 градусов. А в середине июня, во время нашего путешествия, с утра до вечера пекло солнце – загорай не хочу, что благоприятно для развития круглогодичного туризма и сельского хозяйства. 

В Чолла-намдо много низменностей, залитых пресной водой. Эти плодородные заливные луга не нуждаются в дополнительной мелиорации, что очень удобно для выращивания риса – основной аграрной культуры Республики Корея. Поэтому корейцы часто называют юго-западный регион житницей своей страны. 

Рисовые поля здесь на каждом шагу, большие и не очень. Их хорошо видно из окон экскурсионного автобуса. Они плавно спускаются к побережью Южного моря, изрезанному многочисленными мелкими бухтами. Но земледельцев на рисовых чеках, согнувшихся в три погибели и по щиколотку в воде, мы не увидели. По словам нашего гида Оксаны Тен, в Корее ручная обработка сельхозугодий ушла в прошлое. Сегодня на вооружении рисоводов комбайны даже на полях небольшого размера. И процесс разведения этого влаголюбивого и капризного злака механизирован от высадки рассады до сбора урожая, что повысило урожайность и качество собираемого риса и снизило себестоимость зерна. 

За коммуналку денег не жалко 

В Корее практически нет свободной земли. Вся территория страны либо под сельскохозяйственными угодьями и теплицами, либо под жилой и промышленной застройкой. Причем наделов в частной собственности мало. Немногие корейцы могут позволить себе купить участок под загородный коттедж. Это невероятно дорого. Выгоднее взять землю у государства в долгосрочную аренду. 

И в то же время недалеко от города Кочхана в провинции Чолла-пукто пять лет назад вырос поселок из аккуратных однотипных домов со всеми удобствами, в которых живут корейцы, пожелавшие переехать из шумных городов поближе к природе. Переводчик Оксана рассказала, что жилье построено по государственной программе и на льготных условиях для его обитателей, в основном молодых семей. 

– Сколько бы киловатт электроэнергии они ни использовали для своих бытовых нужд, приготовления пищи или обогрева помещения, ежемесячная стоимость этой услуги будет одна и та же – 10 тысяч вон. Все домики сделаны из экологически чистых материалов. Вместо бетона чаще всего используется глина – строительный компонент, проверенный временем. Общая площадь каждого дома – около 80 квадратных метров. Его первоначальная цена примерно 300 тысяч долларов. Для Кореи это очень дешево! В столице таких цен нет. В Сеуле за эти деньги вы сможете купить комнату, но далеко на окраине. Чтобы купить дом в Кочхане, можно взять долгосрочную ссуду в банке под небольшой процент. Государству выгодно, чтобы граждане осваивали отдаленные территории страны, – объясняет Оксана. 

 Небольшая ремарка для тех, кто загорелся переездом в пригород Кочхана. Десять тысяч вон – это примерно 550 рублей, причем в совокупности за свет, тепло и горячую воду (ее здесь нагревают бойлерами, поскольку централизованное отопление и горячее водоснабжение отсутствуют). А теперь вспомните цифры в наших квитанциях на услуги ЖКХ. Как тут не воскликнуть: «Чтоб я так жил!» 

Под защитой ЮНЕСКО 

Главная историческая и культурная достопримечательность Кочхана, очередной точки нашего маршрута, – средневековая крепость Кочханыпсон, это по соседству с национальным парком Нэчжансан. Дорогу к ней окружают специально высаженные сосны. Корейцы любят гулять в хвойных лесах, обогащенных кислородом. Поэтому в этой стране повсеместно культивируются рощи из хвойных деревьев с дорожками для прогулок босиком, покрытых красным песком из измельченной глины. Считается, что подобное покрытие способствует единению человека с землей, что придает ему силу и здоровье. 

 В 2003 году нацпарк Нэчжансан был признан самым экологически чистым местом в Южной Корее. А здешние дольмены (всего их в Чолла-пукто 1600) попали в реестр объектов Всемирного культурного наследия ЮНЕСКО. В Кочхане действует музей дольменов, посвященный культуре бронзового века и дольменным культурам всего мира. 
В Приморье, кстати, тоже есть такие погребальные и культовые сооружения – в лесах под Находкой, если ехать в сторону поселка Врангель. Но сколько их, неизвестно. И организация музея или заповедника дольменов в тех местах не запланирована. 

Желание исполнит дух 

Каменная цитадель Кочханыпсон сохранилась практически в первозданном состоянии, несмотря на многовековой возраст. Ее построили во времена раннего государства Чосон, в XV веке нашей эры, когда Корея еще не была завоевана японцами. Стены, башни, вековые деревья внутри крепости – живая история государства, мимо которой невозможно пройти. 

Древних оборонительных сооружений в Южной Корее много, здесь умеют чтить и сохранять свое прошлое. Но у этой крепости своя особенность: в ее строительстве наравне с мужчинами участвовали женщины разных сословий. Они месили глину и носили на голове плоские каменные плитки для облицовки стен. Об их вкладе в оборону страны напоминает величественный монумент у подножия Кочханыпсона: три девы в национальной одежде выше человеческого роста, отлитые из бронзы, несут на головах тяжелые каменные плитки. 

– До 1980 года на территории крепости еще работала женская школа. В Корее до конца прошлого века старшие классы в средних школах делились на женские и мужские. Еще недавно по дорожке, где сейчас гуляют туристы, в крепость бегали школьники. Раз в год здесь проходил фольклорный фестиваль, для которого девочки и мальчики надевали национальные одежды. Сегодня крепость потеряла свою основную функцию – защищать город от вражеских набегов – и превратилась в зону отдыха, – рассказывает Оксана. 

В двух шагах от памятника героическим женщинам растет пушистое дерево, огороженное забором из толстых веток. Существует поверье, что это дерево волшебное. Якобы дух, обитающий в его кроне, исполнит самое сокровенное желание, если его написать на куске бамбука и повесить обрезок на забор. Бамбук можно купить здесь же. Кисть и тушь – бесплатно. Можно писать и фломастером. 

Судя по количеству табличек с надписями на ограждении дерева, вера в чудеса у корейцев еще не пропала. Дамы из нашей группы тоже украсили изгородь обрезками бамбука. Остается надеяться, что корейский дух чудо-дерева сможет прочесть их желания, написанные на русском языке. Впрочем, здесь не надо быть полиглотом, чтобы сообразить, что все женщины, как корейские, так и русские, желают одного и того же: большой любви, здоровья себе и своим близким, счастья. И еще материального благополучия. Поэтому, если дерево действительно волшебное, сокровенные мечты моих спутниц сбудутся. 

Бойся нарушать закон 

Еще один интересный момент. Внутри крепости, с левой стороны у входа, стоит небольшой красивый дом, построенный и раскрашенный в традиционном корейском стиле, с деревянными решетками на окнах. На первый взгляд, строение ничем не отличается от ему подобных, повсеместно встречающихся в исторических местах Чолла-пукто и Чолла-намдо. Мы решили, что это вилла какого-то средневекового чиновника. И ошиблись! Красивый дом оказался городской… тюрьмой. 

По словам нашего гида, ее специально построили на самом видном месте, чтобы граждане, независимо от происхождения и положения в обществе, знали, что закон для всех един. И в случае провинности человек может оказаться в застенках. Или его могут казнить. 

Мы поинтересовались, почему тюрьма такая маленькая. Ответ гида был для нас удивительным: «Потому что преступников было мало. Люди боялись нарушать закон». 

В двух шагах от тюрьмы расположен своеобразный эшафот из толстых досок, сложенных в виде креста. Наказание осужденных проходило здесь же в присутствии жителей города в назидание тем, кто замыслил какое-нибудь злодеяние. 

Чтобы показать, как наказывали преступников в средневековой Корее, один из сотрудников крепости-музея распластался на кресте, как на распятии. Роль палача исполнила женщина, тоже местный работник. Она так впечатляюще сымитировала несколько ударов огромной плоской палкой по телу приговоренного к экзекуции – казалось, что она хочет его наказать на самом деле. Будто мужчина действительно в чем-то виноват. 

Мы были недалеки от истины. Статисты, изображавшие преступника и экзекутора, оказались мужем и женой. И, вероятно, супруг чем-то насолил своей благоверной, поэтому палач в юбке так старательно изображала исполнение наказания. Впрочем, выяснение их семейных отношений не входило в планы нашей экскурсии. 

Киношники нас не ждали 

Крепость Кочханыпсон, где сохранилась историческая обстановка, полюбили корейские кинодеятели. Здесь регулярно снимают фильмы, потому как нет необходимости в декорациях. А еще в глубине парка растет великолепная бамбуковая роща, стволы толщиной в мужскую руку возвышаются почти до облаков. Из-за густой кроны даже солнца не видно. 

Нам повезло: в день нашего визита в глубине зарослей недалеко от дороги корейцы снимали боевик из времен начала XX века, если судить по декорациям и военной амуниции актеров. У нас появился шанс познакомиться с кинопроцессом, что называется, воочию. Согласитесь, не каждому так посчастливится, тем более за границей. 

Конечно, корейская киногруппа не догадывалась о наших намерениях и вообще не подозревала о присутствии русских туристов буквально в десятке метров от съемочной площадки, куда посторонним вход запрещен. И охрана нас проморгала. А мы подошли тихо и настолько близко, что даже сквозь заросли видели режиссера, оператора с кинокамерой и артистов. 

Когда же наш передовой отряд вторгся в бамбуковую рощу с радостными криками «Ура! Русские идут!» и «Партизаны не сдаются!», какой-то мужчина из киногруппы, видимо режиссер, закричал в ответ что-то по-корейски и замахал руками, как мельница. Тут же нам навстречу побежали крепкие парни в черном с переговорными устройствами в руках, вероятно, секьюрити. И они не были настроены гостеприимно. 

Мы поспешили ретироваться. Однако я успел сделать несколько кадров. А один актер из массовки не отказался сфотографироваться с русскими красавицами. И правильно сделал. В кино он еще успеет сняться, а с туристками из России – вряд ли. 

Это был не единственный случай нашего погружения в киноискусство Кореи. Через день, во время посещения историко-культурной деревни-крепости Наган Ыпсон в городе Сунчхоне, наш гид Оксана показала нам площадку, где в 2003 году компания МВС снимала телесериал «Тэчжангым», суперпопулярный в этой стране. Эта драма основана на исторических хрониках династии Чосон. Его героиня Чангым – первая в Корее женщина, служившая придворным врачом и поваром. 

На стенах глиняных домов с соломенной кровлей до сих пор сохранились рекламные афиши, напоминающие о съемках сериала. Для россиян, кто любит и ценит корейское кино (а таких в нашей стране немало), это культовое место. Поэтому туристическая тропа сюда еще долго не зарастет. 

Надо отметить, что в деревне и сегодня в старинных домах живут люди, в основном пожилые. Каждый день они наряжаются в традиционные одежды и изображают для туристов быт простых крестьян. Тем самым статисты зарабатывают себе на жизнь, потому как пенсии у них нет. Пенсию в Корее получают только госслужащие. 

Пингвины здесь не водились 

Кванджу, шестой по величине город Южной Кореи, расположен в полутора часах от Сеула, если ехать на скоростном экспрессе. Трафик на самолете сокращается до 45 минут. За день можно съездить или слетать в столицу по делам или ради любопытства и вернуться. 

На протяжении нескольких веков Кванджу был административным, экономическим и культурным центром современной провинции Чолла-намдо. Сегодня это город-метрополия с населением свыше 1,5 млн человек, и он не входит в состав ни одной из провинций. Но офис правительства провинции Чолла-намдо по-прежнему базируется здесь.
По информационной насыщенности визит в Кванджу был наиболее разноплановым и интересным по сравнению со всеми населенными пунктами, что мы посетили за четыре дня. Упомянуть все экскурсии даже вскользь нет возможности. И это неудивительно. В городе много исторических памятников, культурных центров, музеев и мест отдыха, которые стоит посетить. И провести здесь не один час. Расскажу лишь о некоторых наиболее запомнившихся достопримечательностях. 

В самом центре Кванджу есть небольшая сквозная улочка, отделенная от небоскребов высоким забором. И подсмотреть, что за ним находится, не получится, если вы не откроете калитку и не шагнете внутрь. За забором – около двух десятков пустых одноэтажных домов. Улочка носит странное для этих мест название – «Деревня пингвинов». И хотя антарктические птицы здесь никогда не обитали, их изображение встречается на каждом шагу. Пингвины нарисованы на стенах, вырезаны во весь рост из фанеры и металла, даже сделаны из обрезков и обрывков мусора. 

Отгадка названия – на поверхности. Как рассказала наш гид, чиновник из отдела туризма провинции Чолла-намдо, много лет назад в этих домах доживали свой век старики, женщины и мужчины. Когда они передвигались, то медленно переваливались с боку на бок, аки пингвины… 

Вернуться в прошлое с помощью… мусора 

Стариков здесь давно нет, и развалюхи можно было бы снести, чтобы освободить место под очередной небоскреб. Но мэрия приняла мудрое решение: дома оставить, деревню превратить в туристический объект. В память о прошлой жизни Кванджу, когда город еще не был мегаполисом. 

Почин поддержали местные жители. Они понесли, повезли, потащили в деревню все, что еще недавно оказалось бы на свалке: старую обувь, часы настенные и настольные, велосипеды и мотоциклы, музыкальные инструменты и аппаратуру, предметы быта, вышедшие из обихода, швейные и стиральные машинки, кухонную утварь и прочее. Весь этот утиль стал достоянием музея под открытым небом. Здесь есть даже свой диджейский пульт с настоящим проигрывателем пластинок и виниловыми дисками, приклеенными к стене. Вертушка, правда, не работает (я пытался ее запустить), зато из динамиков внутренней трансляции звучат песни на английском языке и мелодии 70–80-х годов. Кто их транслирует, неизвестно, но репертуар вызывает уважение и ностальгию. 

Артефакты из былых времен размещены бессистемно, часть висит на стенах, многое стоит на земле, что-то свалено в кучу. Тем не менее, попадая в «Деревню пингвинов», ощущаешь себя путешественником во времени, переместившимся в далекое детство и юность. Пусть даже на несколько минут. И невольно задумываешься: чтобы ты оставил здесь из своего прошлого? 

В путеводителях на корейском языке «Деревня пингвинов» представлена как одна из достопримечательностей города, которую стоит посетить туристам. Поверьте, оно того стоит. 

Собачья верность на века 

У входа в «Деревню пингвинов» сидят и лежат четыре разноцветные собаки: белая, черная, синяя и желтая. Но это не герои сказки Андерсена «Огниво». Это своеобразный символ Кванджу. 

Как гласит старая легенда, в 1560 году здесь жил человек, который, успешно сдав госэкзамен на получение чиновничьего чина, уехал в Сеул. Его верная собака осталась дома с семьей хозяина. Раз в неделю она бегала с письмами от его родных в столицу и обратно. Когда же у четвероногого почтальона появились щенки, собака не бросила свою работу и попыталась носить послания, зубами перетаскивая щенков с одного места на другое. Но достичь цели таким образом она не смогла и умерла от голода. А щенков спасли. 

Сегодня никто не знает ни клички собаки, ни имени ее хозяина. Но память о собачьей преданности не канула в Лету. 

Ленин на крыше? Это глюк 

А если посмотреть на крышу высотного здания через дорогу, то можно увидеть… Ленина с вытянутой вперед рукой! Вернее, какую-то желтую скульптуру, издалека удивительно похожую на памятник, установленный на привокзальной площади Владивостока. 

Конечно, это не более чем плод нашего воображения, тем не менее повод для шуток есть: «Надо же, куда Ильич забрался, скрываясь от ищеек Керенского!» 

Жаль, что корейцы об этом не догадываются, а то бы вместе посмеялись. Более того, из этой фигуры вполне можно было бы сделать объект поклонения коммунистов всех стран. Если, конечно, придумать красивую легенду о появлении Ленина на крыше. Был бы еще один туробъект. 

На велодрезине по «дороге смерти» 

В тему к тому, из чего жители Кванджу умудрились создать «Деревню пингвинов», хочу добавить, что корейцы – рачительные хозяева. Они никогда не упустят возможности сделать из ничего конфетку, которая бы и душу радовала, и доход приносила. В этом я убедился лично. 

Несколько лет назад в городке Йосу провинции Чолла-намдо за ненадобностью закрыли железную дорогу, по которой раньше перевозили грузы. Узкоколейка протяженностью 1,5 км идет вдоль побережья залива Сунчхонман в полуметре от края пропасти. Часть ее (примерно 500 метров) проходит через тоннель, затем дорога снова выскакивает наружу. В финальной точке специальное устройство разворачивало вагонетки, и они шли в обратный путь. Подобная технология применяется в железнодорожных и трамвайных депо. 

Надо ли говорить, какая участь ждала бы шпалы и рельсы в России в случае ликвидации трамвайных или ж/д путей?

 Корейцы поступили иначе. Они поставили на узкоколейку несколько четырехместных велодрезин, в тоннеле повесили лампочки – и «дорога смерти» готова. Туристы крутят педали и визжат от удовольствия, проезжая, как в песне Высоцкого, «вдоль обрыва по-над пропастью, по самому по краю», арендаторы «железки» подсчитывают воны, которые ручьем текут к ним в кассу с приездом очередной группы туристов. Плюс работу получил фотограф, который снимает счастливые лица новоявленных «железнодорожников», а по окончании маршрута продает им их же фотомордочки в рамках по 10 тысяч вон за штуку. И никто не против такого бизнеса. 

Окончание в следующем выпуске толстушки «В» 

Автор: Сергей КОЖИН