Четыре войны старшины Рябухина

Для наших обывателей понятие «горячая точка» ассоциируется, как правило, с военными действиями на Северном Кавказе. Чаще всего на территории Чеченской Республики, где Российская армия поддерживала закон и порядок и куда регулярно выезжали в командировки сотрудники правоохранительных органов. При этом мы забыли, что в истории нашей страны, тогда еще Советского Союза, был и осетино-ингушский этнополитический конфликт, разразившийся в октябре-ноябре 1992 года – за два года до начала первой чеченской кампании. О нем тогда не сообщали российские СМИ. 

Кровопролитные столкновения между осетинским и ингушским населением проходили на территории Пригородного района Северной Осетии. Борьба шла за возвращение части территории Северо-Осетинской ССР под юрисдикцию Чечено-Ингушской АССР. Осетины, естественно, были против. 

Часы и грамота от замминистра 

В ночь с 30 на 31 октября 1992 года в селах Дачном, Камбилеевка, Куртат и Октябрьском произошли жестокие столкновения между осетинами и ингушами. Вооруженные отряды, вошедшие на территорию Пригородного района из Ингушетии, у села Чермен разоружили пост внутренних войск МВД РФ, напали на пост ГАИ и поселковое отделение милиции. После этого в течение нескольких дней в Пригородном районе Северо-Осетинской ССР, в городе Владикавказе и прилегающих к нему поселках произошли вооруженные столкновения между осетинскими добровольцами и ингушскими ополченцами. Эта бойня сопровождалась захватом заложников, убийствами, изнасилованиями, грабежами и разрушением домов. 

В боевые действия были втянуты и подразделения Российской армии и внутренних войск МВД РФ. Первого ноября президент России Борис Ельцин ввел в зону конфликта войска, в том числе 131-ю Майкопскую бригаду, принявшую в тех местах боевое крещение. Второго ноября президент России издал указ «О введении чрезвычайного положения на территории Северо-Осетинской ССР и Ингушской Республики». 

Младший сержант милиционер-боец ОМОНа Алексей Рябухин попал в зону действия осетино-ингушского конфликта в феврале 1994 года. Это была его первая командировка на Северный Кавказ в составе сводного отряда УМВД Томской области, где тогда жил и работал Алексей. Милиционеров разместили в селе Тарском – в пригороде Владикавказа, почти на границе с Грузией. Село разделяла река, на одной стороне проживали осетины, на другой – ингуши. Ситуация была взрывоопасная.

– В самую первую командировку мне было 19 лет. В нашем отряде были здоровые и крепкие мужики, старше меня и с большим опытом службы. Как могли, они меня оберегали. До нас сотрудники милиции уже ездили на Северный Кавказ. Но они базировались в Маздоке и Владикавказе, а мы – в селах, где было конфликтное и тяжелое население. В мою первую командировку из Томской области поехали 32 милиционера, вернулись – 29. Было много раненых. Я тоже получил пулю в ногу, – вспоминает Алексей. 

Его подстрелили днем, во время патрулирования ингушской части села Тарского. Опасаясь нападения осетин, ингуши ушли в горы, оставив дома со всем имуществом. Милиционеры получили приказ охранять опустевшую территорию от мародеров, которых было предостаточно. Неожиданно в селе раздались выстрелы. Судя по точности стрельбы, бил снайпер. Чтобы не попасть под его огонь, группе бойцов ОМОНа надо было перебежать на другую сторону улицы и укрыться за стенами домов. Два милиционера перебежали успешно. Третьим был Алексей. На половине пути он почувствовал, как что-то ударило его по ноге. Боли не было, хотя пуля попала в кость...

Вернулся домой с тросточкой, лечился в госпиталях, но из ОМОНа не ушел. Правда, дал себе слово: больше в горячую точку не поедет. За первую командировку милиционер-боец Рябухин получил звание сержанта, Почетную грамоту и именные часы от замминистра МВД России. 

С началом войны в Чечне осетино-ингушский конфликт ушел на второй план. Впоследствии о нем забыли. Хотя за два года вооруженных столкновений между осетинами и ингушами погибло много бойцов Российской армии и сотрудников МВД РФ. Еще больше было раненых. Сегодня о них и об их проблемах, по словам ветеранов тех событий, никто не хочет слышать. К сожалению, осетино-ингушский конфликт не попал под действие закона РФ «О ветеранах». 

Чечня – это вам не Афган 

В октябре 1994 года Алексей Рябухин вновь поехал в командировку с отрядом ОМОНа на Северный Кавказ. На этот раз он возвращался на войну не по приказу, а добровольно. 

– Не знаю, как сейчас, но тогда все туда рвались. Не для того, чтобы совершить геройский поступок, а из-за чувства товарищества и ответственности за своих коллег. Как это так, они поедут, а я останусь! А кто их будет прикрывать, если что… И как я потом буду с ними работать, если не поеду? Поэтому, ехать или не ехать, вопрос не стоял. В нашем отряде были бойцы, которые прошли Эфиопию и Афганистан, но их боевой опыт не всегда срабатывал на Северном Кавказе. Прежде всего это была другая территория. Если в Афганистане боевые действия шли в горах, то здесь в городе. В командировках (самые первые длились месяц, потом их продлили до 45 суток) мы нарабатывали опыт, который передавали сменяющим нас необстрелянным отрядам, тем самым спасая им жизни, – рассказывает Алексей. 

В октябре 94-го отряд ОМОНа УМВД Томской области дислоцировался в городе Назрани. В задачи милиционеров входили сопровождение колонн автомашин с военными грузами и зачистка территории близлежащих населенных пунктов. Из второй командировки томский ОМОН вернулся в полном составе. А вот их коллегам из Омска, базировавшимся во Владикавказе, не повезло: у них погибли три сотрудника... 

Шестого ноября 1994 года отряд омского ОМОНа получил команду: выдвинуться в Назрань на задержание банды братьев Маркиевых. Приказ был странным, даже необдуманным. Зачем кому-то понадобилось отправлять омский ОМОН в город, где стояли омоновцы из Томска? Томичи могли и сами задержать либо ликвидировать бандитов без помощи со стороны. При этом томский ОМОН о прибытии бойцов другого отряда не был поставлен в известность. Позже выяснилось, что милицейское начальство опасалось утечки информации, поэтому операция проходила в режиме секретности. 

В Назрани бандиты встретили омских милиционеров выстрелом из гранатомета. Омоновцы – в спецоперации участвовало 26 бойцов – стали отстреливаться. Но у них патронов всего по два магазина на каждого бойца, а это на минуту боя, и легкие бронежилеты. Боевики, вооруженные автоматами, ручными гранатами и гранатометами, засели в четырех домах, окруженных высоким забором. Отряд омских милиционеров разделился на четыре группы, чтобы одновременно проникнуть в здания. 

– Нас туда бросили, когда бой уже практически закончился, – вспоминает Алексей. – Но в том бою погиб Вяткин Алексей, он был всего на год меня старше. Погибли замкомандира отряда и еще один боец. Эта операция, провальная с нашей стороны, оставила тяжелый осадок на душе. Все понимали, что омский ОМОН сдали. Если бы нам дали команду на ликвидацию банды братьев Маркеевых, то и утечки информации не было бы, и мы бы сделали все быстрее. Бандиты находились от нас в двух кварталах. У нас были БТР и БМД, а омский ОМОН приехал поздно вечером на «пазике», на автобусе. А их уже здесь ждали…

Разбомбить своих

За полторы недели до конца командировки отряд томского ОМОНа перевели в Старопромысловский район города Грозного, где бойцы встретили начало первой чеченской кампании. 

– Нас разместили в пятиэтажке и сказали: это будет ваша база. Никакого задания мы не получали. Первые дни сами себя охраняли, потом надоело бездействие, и мы выходили на патрулирование улиц. Продовольствием и патронами нас снабжали, но за ним надо было ехать в Ханкалу и еще выбивать у снабженцев. Показываем документы, что мы – ОМОН из Томска, а нам говорят: нет вас на довольствии. В городе был бардак. Три ведомства – МВД, министерство обороны и Федеральная служба контрразведки (ФСК) – никак не могли согласовать свои действия. Это самое страшное. Не было общих радиоканалов. У ФСК свой радиоканал, у военных – свой, у нас – свой. Мы делали одно дело, но говорили на разных языках. Зато бандиты слушали все наши каналы и устраивали провокации. Они специально пересекали радиоканалы и давали нашей артиллерии и разведчикам другую корректировку. Именно из-за несогласованности ведомств в первую чеченскую кампанию погиб кемеровский ОМОН. Двадцать пять человек спустились в подвал пообедать, семеро встали в оцепление. И в этот момент прилетает наша ракета. Все, кто был в подвале, погибли, – рассказывает Алексей. 

По его словам, если в начале первой чеченской войны абсолютно все население Грозного было настроено против «русских оккупантов», но воевали только боевики, то во вторую чеченскую кампанию ситуация кардинально переменилась. Работы у людей нет, денег тоже. Чтобы заработать на жизнь, многие чеченцы стали сотрудничать с бандитами. Они за деньги закладывали фугасы и по ночам обстреливали блокпосты. Так началась партизанская война, которая намного страшнее и опаснее, чем открытые бои, где враг перед тобой, а за спиной братья по оружию. 

Именно тогда сепаратисты начали применять новую тактику минирования. Они знали, что перед проходом колонны бронетехники дорогу проверяют саперы, а бойцы размещаются на броне БТР, чтобы в случае опасности быстро спрыгнуть на землю. Поэтому боевики стали вешать фугасы на деревья, маскируя их в листве. И когда под деревом проходил БТР с бойцами, над их головами раздавался взрыв. Осколки накрывали всех, от них невозможно было спрятаться. Как и угадать, где и когда рванет.

В апреле 1996-го один из таких фугасов рванул за спиной сержанта Рябухина, когда он сидел на броне БТР. Ему повезло – осколок попал в тазовую часть тела. А двое бойцов, сидевших рядом с ним, погибли сразу. Только что курили, разговаривали, смеялись, мечтали о мирной жизни, и вот уже они – груз 200. 

– Все произошло в доли секунды. Взрывной волной меня сбросило на землю. Когда осколок вонзился, почувствовал жжение, но боли не было. Было больно, когда я в первое и во второе ранение падал на землю, – признается Алексей. 

Шли не сгибаясь, поливали огнем

В 1998 году сержант милиции Рябухин переехал на ПМЖ во Владивосток. Отсюда в 2001 году он отправился в свою последнюю командировку на Северный Кавказ, в Гудермес. И вновь в составе сводного отряда милиции, на этот раз УМВД по Приморскому краю. В Гудермесе милиционерам доверили охрану госпиталя медицины катастроф, где работали врачи из Москвы. Они лечили и гражданских людей, и военных. 

– Из той поездки мне запомнилось серьезное столкновение с боевиками, случившееся в середине сентября. Мы в пять утра сменились с блокпостов, позавтракали и легли спать, а в шесть часов бандиты напали на комендатуру, временный отдел внутренних дел и бурятский ОМОН. Буряты продержались не более 10 минут. Там боевики применили правильную тактику: сразу устранили командира, связиста и доктора. И отряд оказался обезглавленным. Кто успел, тот разбежался. Помещение, где они размещались, сожгли. Мы потом помогали им вещами, – говорит Алексей. 

Бой за Гудермес длился полдня. Введенный режим «стоп колеса, стоп ноги» действовал трое суток: из города никто не мог ни уйти, ни уехать. Проверялись досконально все автомобили. Когда пришло подкрепление из Ханкалы, в городе начались зачистки. 

В эти три дня блокады Гудермеса отличился наш приморский СОБР. Пять бойцов с ручными пулеметами наперевес встали поперек улицы и пошли, не сгибаясь, поливая огнем развалины. Психическая атака собровцев имела положительные результаты. Было уничтожено несколько боевиков, в том числе снайпер, он сидел на крыше пятиэтажного дома. Наших парней даже не поцарапало. 

Начать жизнь заново

В последнюю командировку, которая длилась три месяца, Алексея сильно контузило. Четыре месяца он провел на больничной койке. После чего старшину милиции Рябухина признали негодным к дальнейшей службе в правоохранительных органах и в феврале 2002-го комиссовали. До оформления минимальной пенсии ему не хватило двух лет. 
Оставшись без работы, Алексей поначалу растерялся. Он в милиции, можно сказать, со школьной скамьи и ничего иного делать не мог, кроме как охранять правопорядок и подчиняться. Постоянной работы не было, а надо было кормить жену и сына. Как это часто случается в подобных ситуациях, из-за кажущейся безысходности крепко подсел на стакан. Когда понял, что пропадет, если не остановится, решил закодироваться. 

– Иначе не смог бы сам бросить. Когда закодировался, в жизни все моментально изменилось. Изменилось мировоззрение, начался карьерный и финансовый рост. Круг общения полностью сменился: те, кого я раньше считал друзьями, оказались обычными собутыльниками, – с улыбкой признается Алексей Рябухин, ныне глава известной компании по производству окон и дверей из алюминиевого профиля. 

Сегодня у него за плечами два высших образования, одно техническое, второе – гуманитарное. Жена – инженер-технолог рыбной промышленности, но она пока не работает, воспитывает пятилетнюю дочь, и на ней домашнее хозяйство. Старший сын перешел в 11-й класс Нахимовского училища. Родной Томск, который дал Алексею путевку в жизнь, он не забывает, там у него осталась мама. 

Встать и идти вперед

Казалось бы, все у человека хорошо, можно и успокоиться и заниматься своими делами. Однако для настоящих мужчин этого мало.

– Алексей – человек слова. Если он собрался что-то делать, то будет это дожимать, будет упираться, не станет ссылаться на какие-то проблемы и поставленную перед собой задачу выполнит, – говорит председатель Союза десантников Приморского края Андрей Водеников. – Доведет дело до конца в обязательном порядке. Приведу один пример. Не так давно группа кадетов Нахимовского училища собиралась в Китай, чтобы посетить места боев Красной армии, освобождавшей эту страну в 1945 году. Для патриотического воспитания молодого поколения лучшего мероприятия трудно придумать. Но, чтобы вывезти нахимовцев на территорию сопредельного государства, нужно было собрать кучу согласований, вплоть до разрешения командующего флотом России. Во-первых, это была официальная делегация, а не туристы, которые купили путевки и поехали. Во-вторых, проблема возникла из-за формы кадетов. Нахимовцы хоть и школьники, но они в форме. Их присутствие на территории другого государства без согласования, без разрешения можно считать военным вторжением. Это такие правила. Кроме того, несмотря на то что ребят вывозили в Китай на весенних каникулах, чтобы не прерывать учебный график, с ними должны быть сопровождающие от училища. Присутствие воспитателей тоже нужно согласовывать. То есть возникла масса, казалось бы, неразрешимых проблем. Но Алексей Рябухин спокойно, методично начал этот клубок разматывать. Он дошел до командования флота России, всем все объяснил, растолковал. Визит кадетов также был согласован с китайской стороной. И поездка состоялась. Наших нахимовцев торжественно встречали администрации городов Дуннина и Суйфэньхе. Были официальные возложения венков и цветов к памятникам воинам Красной армии. 

Более того, после этой поездки во Владивосток стали приезжать китайские дети из военно-патриотических клубов. Мы их принимали и организовывали военно-спортивную игру «Зарница», где соревновались наши школьники и китайские кадеты. В итоге Алексей взялся за одно мероприятие и развернул его на другой, более масштабный уровень. 
У него был период в жизни, когда он дошел до определенного дна и сам понял, что это путь в никуда. Он заставил себя встать и пошел вперед. Однозначно, это пример для многих мужчин, которые сталкиваются с трудными ситуациями, опускают руки и садятся на задницу. И все, для них нормальная жизнь на этом заканчивается. Сильный мужчина всегда встанет, отряхнется и пойдет дальше. Он всегда знает, что живет не только для себя, но и для своей семьи, для близких людей, что он в ответе за других людей. Понятно, что жизнь нас всех периодически бьет. Но это не повод, чтобы сломаться. Это возможность, чтобы стать крепче. Это еще один жизненный опыт, который тоже нужен. Ты его принимаешь, учитываешь, анализируешь ошибки, чтобы больше их не допускать, и идешь дальше. Это был шанс, который ему дала судьба, и он его не упустил.   

Алексей – коммуникабельный человек. В Союзе десантников он участвует во всех мероприятиях наравне со всеми, несмотря на его тяжелые ранения. Когда мы проходили водолазную подготовку, он ее прошел в числе первых. И на этом не остановился. Получив определенные знания, он улучшил эти показатели. И сегодня Алексей Рябухин – единственный из нашего Союза десантников, кто получил допуск к погружению под лед. Здесь тоже есть свои нюансы, с которыми не все справляются. Я думаю, что вот такие моменты очень показательно характеризуют человека.

Автор: Сергей КОЖИН