Чашки – для конвейера. Для души – девушки на пляже

Коллективная выставка декоративно-прикладного искусства открылась на днях в залах Приморского отделения Союза художников. Владивосток и Приморье представлены в том числе работами художника-керамиста Галины Добрыниной, преподавателя кафедры дизайна ВГУЭС.

Отбирая работы для экспозиции, и новые, и созданные несколько лет назад, художница, по ее признанию, поняла, что все они посвящены Приморью и Владивостоку. – Это потому, что я влюблена в наш город и край, в нашу природу, в море, – говорит Галина Германовна. – И здесь я делаю признание в этой любви.

Давайте знакомиться: туман

– Многим горожанам запомнилась ваша чайка – часть выставки скульптур под открытым небом на набережной Спортгавани…

– Я с удовольствием соглашаюсь на участие в таких проектах – легких, необычных, ярких. Работы декоративно-прикладного искусства в открытом пространстве, на природе, смотрятся совсем не так, как в выставочных залах. И мне понравилось, как «летала» моя чайка рядом с морем. Она была там на своем месте! Очень хотелось бы, чтобы проект продолжился. Как много людей его увидело! Не каждый пойдет на выставку, а по набережной гуляет полгорода. И тут – целая череда работ, их можно было потрогать, даже поиграть с ними. Это же прекрасно! Искусство периодически должно выходить к людям. 

– Быть художником – мечта детства? 

– Я очень любила лепить! Но художником становиться не мечтала, мне казалось, что живописцы очень серьезные, задумчивые люди, а я не любила серьезничать. Я разрывалась между желаниями стать учителем и лепить что-то. И вот можно сказать, что сегодня они оба реализованы: я занимаюсь любимым делом и преподаю.

А в выпускных классах я штудировала справочник для поступающих в вузы – искала творческую профессию и чтобы не сдавать физику и математику. Не складывалось у меня с ними, к огорчению мамы и папы, они учителя математики и физики. И нашла! Московский технологический институт, художественный факультет, там готовили художников-прикладников. 

– И поступили сразу?

– Увы. В первый раз я, девчонка из глубинки Красноярского края, приехала поступать, ничего, по сути, не зная. Да, я училась в художественной школе, но этого было мало, чтобы сдать творческий экзамен. Вернулась домой, год упорно занималась, снова приехала в Москву – экзамены сдала, но по конкурсу не прошла. Огорчилась ужасно! Но через год опять поехала. И поступила! 

– Поди в столице потом остаться хотели?

– У нас было распределение, как во всех вузах страны тогда. А у меня был хороший диплом, всего одна четверка, остальные пятерки, и мой куратор сватал меня на подмосковные заводы, в Гжель, например. Но тут на факультете вывесили еще один лист с вакансиями – на недавно созданный Владивостокский фарфоровый завод. И все! Мне просто до боли захотелось во Владивосток, всей душой потянуло. Думала: три года отработаю, а там посмотрим. Вот уже более 40 лет смотрю…

Приехала, помню, одна-одинешенька, добралась на Тихую, где мне дали комнатку в общежитии недалеко от завода. Я с дороги, уставшая, упала и уснула. А утром просыпаюсь, смотрю в окно и понимаю, что ничего, ну ничегошеньки не вижу. Совсем! Смотрю на улицу, а там только серое нечто. Я в первую минуту испугалась даже, думала, что-то со зрением. Я же помню, что вчера вечером был пейзаж, было видно море… Так я познакомилась со знаменитыми владивостокскими туманами.

Королевская была жизнь… 

– Вы попали в самый расцвет фарфорового завода…

– Да, он открылся в 1971-м, а я приехала в 1978-м. Было так интересно! Огромный спрос на продукцию, а главное, кроме того, что мы делали на поток, мы могли творить, создавали работы штучные. Ведь у производственного художника очень много ограничений, он скован ГОСТами, и на производстве ни о каком полете фантазии речи не было, все очень строго. Но мы отрывались на творческих работах. И еще как!

Встречаясь сегодня с бывшими коллегами, вздыхаем: да мы жили как короли! Нам все было позволено. Были творческие дни, нас силком отправляли на творческие дачи, в творческие командировки. Я обязана была поехать на месяц куда посчитаю нужным: в Прибалтику, Москву, Питер, на любой завод СССР, чтобы набраться вдохновения, творческих идей. А мы, представьте, отказывались. Из-за сиюминутных дел каких-то… Два-три раза в год мы, вся группа художников, везли свои творческие работы в Москву на худсоветы. Так ведь подчас и туда ехать не хотели – быт, понимаете ли… А на тот худсовет привозили работы со всего СССР, в самом совете были маститые, известные художники – ведущие мастера лучших заводов. И каждый высказывал замечания о твоей работе, умные и ценные. А как было приятно, когда хвалили… 

– В доме у каждого владивостокца, наверное, была кружка с вашей росписью. А какой работой, созданной в то время, гордитесь вы сами?

– Всеми. Каждая мне дорога. Нам ведь разрешали даже свои формы создавать, не на стандартных кружках-блюдцах работать. Мой сервиз «Морские просторы» как раз такой, он сейчас хранится в фондах музея имени Арсеньева. Так я выразила свое видение моря, морской тематики в дизайне посуды. Или два моих сервиза, расписанных по формам, созданным скульптором Григорием Шаповаловым. Вот «Гороскоп» – там представлены все знаки зодиака и четыре времени года. А сервиз-мозаика «Осень» – сложный по технологии, в производство его не запустили бы. 

– А дома пользуетесь посудой с вашими рисунками, произведенной на Владивостокском фарфоровом заводе?

– Я сапожник без сапог. Чашек с конвейера нет, остались только пробные чашки и блюдца, на которых я делала черновые росписи. Но все они – это воспоминания, приятные, конечно… 

Я для творческих работ часто использовала заводской брак. Вот, например, ваза, которую рано вытащили из формы, и она скособочилась. А я сделала модель. Чайники «Свадьба» тоже из брака. Меня вдохновляли необычные формы, ломаные. Помню, взяла два больших бракованных чайника, перевернула вверх ногами, а носик и ручку оставила как есть. То есть полностью лишила чайник смысла. Расписала, назвала композицию «Перестройка». Она попала на выставку в музей в Хабаровске и там была куплена частной галереей из Сан-Франциско.

– Вы прошли с заводом весь путь?

– Да, до его закрытия в 1997 году. Это было очень печально и обидно. Расцвет и упадок – все помню. Перспектив в лихие 90-е у нас не было. Меня выручил ВГУЭС, пригласила на работу Ольга Обертас, спасибо ей огромное. Я преподавала рисунок, организовала керамическую мастерскую, она просуществовала 15 лет. Это были прекрасные годы, с нами работал Алексей Иванов, бывший главный инженер завода… Я даже выпустила экспериментальный курс, у которого пять лет была керамика в программе обучения. 

Нужен лишь берег приморский…

– На творчество силы оставались?

– Разумеется, хотя делать это стало намного труднее. На заводе ведь как было? Краски нужны – пожалуйста, модели – нет проблем, обжиг – получите! А здесь все надо покупать самой, искать, где обжигать. Но отказаться от творчества было невозможно. Хорошо, что еще при Ломакине прикладникам были выделены мастерские, у меня хотя бы место было, где можно творить. Стала сама ездить копать глину, просеивала, промешивала, всему училась заново. Алексей Иванов соорудил мне печь для обжига, спасибо ему. Но даже в таких условиях кое-что получалось. В одном ресторане в пригороде Владивостока мои работы из шамота на грузинскую тему украшают интерьер по сей день. 

Теперь, конечно, времена другие. Необязательно ездить за глиной – продается, какая хочешь, были бы средства. И так во всем. Сегодня декоративно-прикладное искусство не исчезло, оно просто изменилось. Появились другие заказы, чаще для интерьера или ландшафта, приходится делать сувениры. Но без творчества никуда! 

Некоторые заказы очень радуют. Например, кинотеатр «Владивосток» заказал несколько керамических работ на тему старого Владивостока. Я очень горжусь этими работами. Это тот случай, когда сотрудничество дизайнера и мастера керамики принесло прекрасные плоды. 

– Вы сказали, что на новой выставке все работы посвящены Владивостоку и Приморью. Вы много ездили по краю?

– Конечно! Я обожаю путешествовать по Приморью, у меня как в песне: «Не нужен мне берег турецкий…» Коса Назимова, остров Русский, Хасанский район, юг Приморья – они дарят такие чудеса, такие виды, что вдохновение захлестывает, душа поет. Пройдитесь пешком по бухте Витязь – тем для работы на год хватит. Именно там я задумала серию тарелок «Птичьи базары». Люблю морских птиц – бакланов, чаек. Считается, что они не очень красивы, а я вижу в них огромное обаяние… 

В прошлом году искусствовед Ольга Зотова вывезла нас с выставкой в поселок Ольга, так я буквально дышать забывала от красоты, которая передо мной открылась! Выставку, кстати, устроили буквально в чистом поле, и прошла она прекрасно. Все как в Европе – там выставки скульптуры на открытом воздухе очень популярны.

– Вы много лет отдали работе с посудой, но, судя по всему, душа тянется к нетрадиционным формам?

– Можно и так сказать. Всегда хочется попробовать что-то новенькое. Мне нравится работать в традиции, но при этом нарушать устои, скажем так.

Автор: Любовь БЕРЧАНСКАЯ