Вольеры строгого режима

Более сотни морских млекопитающих – среди них косатки, белухи и тюлени – содержатся в тесных вольерах в зимних приморских водах. Судьба их не может решиться с октября 2018 года, когда разгорелся скандал и возник общественный резонанс.

Тем временем предложение ввести запрет на отлов китообразных на законодательном уровне, опубликованное на сайте «Российская общественная инициатива», собрало более 650 тысяч подписей

После проверок правоохранительные органы завели уголовное дело о незаконном вылове водных биологических ресурсов. И пока ведется следствие, обитатели вольеров находятся в заключении без возможности покинуть Приморье: ни попасть в азиатские океанариумы, куда их и собирались направить, ни на волю, в свою родную стихию им нельзя. 

Ничего научного, просто бизнес

О сложившейся ситуации в авторской программе «Разговор с Андреем Калачинским» на радио «Лемма» рассказала известный приморский писатель, художник и зоозащитник Лора Белоиван. Ранее она вместе с экспертной группой посетила бухту Среднюю, чтобы узнать о состоянии морских животных и условиях их содержания.

– Вы были среди тех людей, кто побывал в бухте Средней с общественной проверкой. Что там происходит? 

– Там расположено несколько вольеров-отсадников. Животные находятся в так называемом полувольном содержании. Однако полувольное – это громко сказано, потому что вольеры тесные, – заметила гостья. – У косаточных они занимают в длину 25 метров и в ширину около 10–12 метров. В белушатнике это 10 на 8 метров. Задача базы – адаптировать животных к неволе. Животные, взятые из природы, не будут есть мертвую рыбу. Тем более белушата, половина которых была выловлена еще в стадии молочного вскармливания. Их просто отняли у самок. Их учат есть дохлую рыбу… 

По словам правозащитницы, причина вылова животных – бизнес. Свои интересы в бухте Средней имеют четыре частные компании. Заказы они принимают в основном из Китая – для азиатских океанариумов и прочих развлекательных организаций. 

– Косаток и белух ловят для того, чтобы выгодно продать в Китай с наценкой от 100 до 300 процентов, – пояснил Андрей Калачинский. – В Китае сегодня наблюдается бум создания океанариумов, главным развлечением для детей и взрослых в которых становятся дрессированные морские млекопитающие. А вылавливают их в наших морях.

– Другие страны не ловят китообразных, – подчеркнула Лора Белоиван. – Некоторые страны ловят их для еды (у нас право на это имеют только представители малых народностей, в чей рацион морские млекопитающие входили исторически. – Прим. ред.). Норвегия подтвердила свое участие в китобойном промысле, Япония недавно заявила, что собирается ловить китов на убой. С дельфинами вообще отдельная история. 

Я вижу некоторые сходные черты между дельфиньим бизнесом в Японии и бизнесом по отлову китообразных в России. Подсказку мне дал представитель ТИНРО, возможно, сам того не ведая. Это произошло на общественных слушаниях 23 мая 2015 года, когда обсуждался вопрос общедопустимого улова (ОДУ). Когда представители экологических и общественных организаций стали задавать неудобные для промысловиков вопросы, представители ТИНРО проговорились, что давали квоты на хищных китообразных и будут давать их впредь, потому что палтус дорожает. 

Мы-то знаем, что палтус дорожает. Но мне лично плевать, какая у него цена. Связь между ценой рыбы и дельфинами заключается в том, что палтус – это их пищевая база. Тут прямая параллель с японскими рыбаками. Сколько лет длится забой и отлов дельфинов в японской бухте Тайцзи? Очень мало людей осведомлено, что целью добытчиков являются не туши животных, а общее снижение их численности! Ведь чем больше убивают дельфинов, тем больше достанется голубым тунцам. У них общая пищевая база. Японцы считают, что если афалина съела слишком много, то бедному голубому тунцу нечего будет есть. Деньги, вырученные за убитых и проданных живыми дельфинов, несопоставимы с теми деньгами, которые Япония получает за тунца. 

У нас ситуация такая же. У каждого вида морского млекопитающего свои вкусовые предпочтения, и у каждого есть пересечение с интересами рыбного промысла. 

Аренда животных – скрытая продажа

– Если этот вид деятельности не запрещен в России, почему же это плохо? 

– Я бы не сказала, что данная деятельность у нас разрешена. Во-первых, потому что неправильно был рассчитан ОДУ, и это подтвердил суд, прошедший месяц назад. Он показал, что ОДУ был построен на тех данных, которые не существуют в природе. Ведь что такое ОДУ? Мы берем популяцию, смотрим на нее холодным взглядом социопата и говорим: можно из этой популяции убить столько-то животных, вытащить столько-то детей, разрушить столько-то семей. И этой популяции ничего не будет. Но дело в том, что никто точно не знает, сколько этих морских животных у нас есть. 

Ведущий привел цифры. По его данным, в 2017 году государственная экологическая экспертиза Росприроднадзора одобрила отлов в дальневосточных морях 13 косаток, 335 белух и 20 тихоокеанских белобоких дельфинов. Почти все морские животные отлавливаются для культурно-просветительских целей и предназначены в основном для продажи в китайские океанариумы. 

– Эти данные вы считаете выдуманными? 

– Не только я считаю. Это объективный факт. Вы говорите, у нас разрешен отлов млекопитающих для культурно-просветительских целей. Но экспорт животных не является культурно-просветительской целью. Он вообще запрещен. 

– Как же их тогда вывозят? 

– Основное обоснование – передача морского животного во временное пользование. Аренда – это скрытая продажа. Более того, недавно был конкретизирован приказ Федерального агентства по рыболовству, где ужесточились требования к отлову китообразных в учебных и культурно-просветительских целях. Если организация заявляет такие цели, то она должна быть в состоянии доказать, что является учебной или культурно-просветительской. По сути, она должна быть либо дельфинарием, либо океанариумом. Подчеркну, что перепродавать животных запрещено. Но что делают организации, пытаясь показать себя действующими дельфинариями? Они вместе с заявками на квоты представляют программы выступлений морских млекопитающих внутри страны. Якобы ловят для шоу. А потом передают этих животных в аренду в развлекательные учреждения за рубежом. 

В связи с этим мне непонятно, что можно расследовать четыре месяца (столько времени тянется расследование ситуации с морскими млекопитающими в бухте Средней. – Прим. ред.). Даже если компании за это время построят каждая по дельфинарию, они будут построены задним числом. Все факты налицо. 

Китай ненасытный

– Я разделяю мнение, что бизнес по продаже морских животных нужно прекратить, – признался Андрей Калачинский. – Потому что мы взрослеем, мы приличная страна. Если мы не убиваем китов ради мяса, давайте не мучать их ради развлечения наших детей. 

– Я хочу отметить, что по соседству с нами существует бесконечный потребительский рынок Китая. Я помню, как в середине 90-х годов у них начался бум моды на породистых собак. В тренде были немецкие доги, мастиффы и колли (Шустрик – см. стр.3). Тогда из Приморья выгребли все эти породы, и до сих пор их популяция не восстановлена. Насытить китайский рынок невозможно. Это как остановить ремонт. Прекратить можно только волевым усилием. В Китае запрос на морских млекопитающих как на экзотику огромен. Все, что шевелится, они с радостью покупают. 

– А нет такой мысли, что именно мнение общественности задержало поставку морских млекопитающих в Китай, из-за чего они могут пострадать в наших зимних водах? 

– Это некорректный посыл. Это как обвинять тех, кто не заплатил выкуп за освобождение заложника, в том, что его все-таки убили. Я очень надеюсь, что данный прецедент положит конец отлову китообразных. 

Верните долги природе

Как отметил Андрей Калачинский, за то время, пока ведется борьба за освобождение морских млекопитающих из «китовой тюрьмы», Лору Белоиван и других экологов успели обвинить в заказухе и даже в отработке гранта Госдепартамента США. Более того, была организована целая компания по дискредитации зоозащитников. 

– Иногда хочется проснуться в другой реальности, – призналась Лора. – Против нас готовилась целая акция. Через соцсети и мессенджеры набирали участников – молодых студенток. Обещали по 3,5 тысячи рублей. Нужно было просто постоять. В другой раз какие-то люди пришли на встречу, организованную приморским филиалом Русского географического общества. Встреча была посвящена поиску выхода из сложившейся ситуации. В итоге мы выслушали огромное количество обвинений в свой адрес. Обсуждение ни к чему не привело. 

Я сидела и не верила своим ушам. 12 лет назад мы с мужем нашли первого детеныша тюленя. Потыкавшись с ним везде, поняли, что у нас никто не занимается брошенными осиротевшими животными. Много лет этой проблемой занимаемся мы на собственные средства. Мы продали квартиру во Владивостоке, переехали в деревню, чтобы у нас была возможность разместить хотя бы вольеры. Много лет эта тема никому не была интересна. Ситуация менялась на наших глазах. Если 10 лет назад найденных детенышей тюленя просто добивали палками или камнями и скармливали собакам, то сейчас уже звонят нам. Жалко добивать. И тут вдруг я – американский агент. Да я бы рада была получить грант из международного фонда, но никогда ничего не получала и даже заявки никогда не подавала. 

– Сегодня вы строите новый морской центр на берегу Тавричанского лимана. Достаточно будет ли для него работы? 

– Каждый конкретный случай достоин внимания. Трагедия не умножается на количество пострадавших. Она персональна. К тому же у нас есть планы по проведению образовательных программ для детей и юношества. В прошлом году подготовили площадку, надеюсь, к середине сезона появится. 

– Я так понимаю, что в этом деле вам финансово помогли наши рыбаки?

– Да, у нас заключен двусторонний договор с одной из рыбопромышленных компаний. Они вложились в этот центр и не потребовали никакой ответной лояльности. Это слом парадигмы. Есть такой термин – Green washing. Это экологические программы, в которых участвуют компании, затрагивающие интересы экологии. Они своими действиями нанесли экологии вред и теперь возвращают природе долги. 

Автор: Евгений СИДОРОВ