Чтобы попасть к Путину, взял кредит

По итогам пресс-конференции президента России Владимира Путина, состоявшейся в декабре 2018 года, был составлен перечень поручений главы государства. Заметное место в этом документе отведено Приморскому краю. Добиться этого во многом удалось благодаря выступлению Сергея Мильвита, члена общественной организации «Фонд «Горожанин и гражданин». Несмотря на то что многим выступление приморца показалось скомканным и растянутым, Кремль обратил внимание на озвученные общественником проблемы.

О том, что это за проблемы и как они будут решаться, рассказали в авторской программе «Разговор с Андреем Калачинским» на радио «Лемма». Гостями студии стали Сергей Мильвит и Николай Смирнов, блогер, член фонда «Горожанин и гражданин».

Уловил момент. Но потерял дар речи

– Начнем с того, что часть приморцев была недовольна тем, как вы задали свой вопрос, – отметил ведущий, имея в виду то, что выступление Мильвита перед президентом длилось без малого пять минут и в нем недоставало стройности и конкретики. Общественник, по признанию многих зрителей, вывалил целый ворох проблем и ни одной не уделил достаточного внимания. – Вы сами-то были довольны своим выступлением?

– С одной стороны, я доволен, что все-таки сумел задать вопрос, – ответил Сергей Мильвит. – Потому что в сложившейся обстановке это было очень непросто. На пресс-конференции присутствовало более 1700 журналистов. И каждый из них пытался заявить о себе, кричал, тряс табличкой, старался взять слово. 

– В вашем интервью я прочел, что в эти моменты надо следить за глазами президента, – заметил Андрей Калачинский. – Как только глаза президента смотрят в вашу сторону, надо вставать и кричать. 

– Я точно уловил, в какой момент нужно задать вопрос, – согласился общественник. – У меня есть интуиция, есть чувство сцены (Сергей Мильвит – солист ансамбля песни и пляски ТОФ. – Прим. ред.), пришлось набрать дыхание, представить, будто ты выступаешь на сцене, крикнуть «Владимир Владимирович!». Он заметил. А когда мне дали в руки микрофон, я, честно говоря, потерял дар речи.

– Давайте теперь внятно, не как тогда в Москве, перечислим, какие вопросы вы поставили перед президентом, – попросил ведущий.

– Первый вопрос – это проблема пригородных лесов, в особенности в районе Садгорода, – продолжил общественник. – Я, конечно, на пресс-конференции немного неправильно выразился. Про лесной фонд хотелось бы более подробно и более правильно сказать: у нас на протяжении 12 лет не поставлены на кадастровый учет те самые городские леса. Еще один вопрос – это ситуация с недостроенным спортивным комплексом в Снеговой Пади. Следующая проблема – обманутые дольщики. Потом – про пенсионную реформу. У меня была подготовлена справка, цифры, которые я хотел озвучить. Я озвучил, но не совсем точно. 

– Вы попросили реформу отменить, – напомнил Андрей Калачинский.

– Я хотел сказать, что рано или поздно пенсионную реформу придется проводить, – возразил Мильвит. – Но делать это надо не так резко, а постепенно. Не на пять лет повышать возраст выхода на пенсию, а на год. 

И последний вопрос, который я задал, касался судьбы конкретного ребенка из Иркутской области. Об этой теме я узнал перед самой пресс-конференцией. У меня сохранилось более 700 эсэмэс от представителей общественности города Черемхово, моего родного города. Земляки просили меня помочь мальчику, озвучить перед президентом, что его необходимо перевезти в Москву. Так я запомнил. Уже позже, после конференции, мне прислали подробности, что у мальчика четвертая стадия рака, что лечение требуется даже не в Москве, а за границей. Этот момент я не озвучил. Мальчик, к сожалению, скончался. Я был на его похоронах. 

Двойной эффект

Возвращаясь к перечню озвученных приморских проблем, ведущий спросил у общественников, какова дальнейшая судьба этого списка, кто будет контролировать решение актуальных вопросов.

– Насколько я помню, проблемой спорткомплекса занимаются министр спорта и губернатор Приморского края, – отметил Николай Смирнов. – Лесные вопросы держит на контроле Генеральная прокуратура. То, что эти проблемы были озвучены на пресс-конференции, а некоторые из них дважды, уже мощный рывок. Получился двойной эффект. Потому что, когда Сергей Мильвит задавал вопросы президенту, в те же самые минуты я сидел в Генпрокуратуре, общался с ее представителями и передавал им все документы. 

– Да, так получилось, что Николай находился в прокуратуре, а я – на пресс-конференции у президента, – подтвердил Сергей Мильвит. – И, когда я выступал, Николай обращал внимание прокурорских работников: вот, смотрите телевизор – сейчас именно эта проблема докладывается главе государства. 

– Вы им говорите: сейчас мой товарищ задаст президенту вопрос, и президент прикажет выполнить? – удивился Андрей Калачинский.

– Удивительно, но так оно и получилось, – признался Николай Смирнов. – Но мне бы, конечно, очень хотелось, чтобы все наши вопросы решались на местном уровне без вмешательства главы государства. Чтобы нам не приходилось летать в Москву. Это достаточно тяжело. 

– Да, многие говорят, что мы таким образом ловим хайп (мгновенную популярность. – Прим. ред.), что посещаем Москву, чтобы о себе заявить. Но это не так, – заверил Мильвит. 

– Мы летим туда скорее от безысходности, – посетовал его товарищ. 

Ежемесячная расплата за поездку в Москву

– На какие деньги существует ваш фонд? – поинтересовался ведущий.

– Ни на какие, – развел руками Сергей Мильвит. – Билет в Москву я оплатил лично, из собственных средств. Я работаю в ансамбле ТОФ, получаю зарплату, и не самую большую. Есть какие-то премии. Выходит в пределах 40 тысяч рублей в месяц. Не скрою, иногда приходится брать кредит, чтобы полететь в Москву. Мне задают эти вопросы в социальной сети «Фейсбук». Я даже выложил документ, подтверждающий, что взял в кредит 466 тысяч рублей под 19 процентов на пять лет. Ежемесячный платеж – 12 тысяч 240 рублей. 

Поторопились закрыть

Ведущий обратил внимание на ситуацию с мусоросжигательным заводом во Владивостоке. Его закрыли в августе 2018 года по поручению бывшего главы города Виталия Веркеенко. Но разговоры о возможном прекращении работы предприятия велись уже давно. В частности, о проблеме с выбросами Спецзавода № 1 общественники заявили президенту в конце 2017 года. 

– Спецзавод № 1 носит такое название потому, что именно с Владивостока в СССР начали строить современные мусоросжигательные заводы, – уточнил Андрей Калачинский. – Считалось, что в нашем городе он один из лучших и соответствует мировым стандартам. В 2017-м вы поставили перед президентом вопрос – попросили вмешаться в его работу и закрыть. Не скрою, что я являюсь противником закрытия завода. Думаю, это было сделано зря. Таково мое личное мнение. Сейчас ситуация складывается так, что во Владивостоке скопились большие запасы мусора, и уже озвучено робкое предположение о том, что работа предприятия, возможно, будет на некоторое время возобновлена. 

– Завод был закрыт непродуманно, – согласился Николай Смирнов. – С этим поторопились. Были выборы, имелось поручение президента, все как бы совпало. На этой теме еще и попиарились. Но сейчас открывать его нельзя ни в коем случае. Во-первых, так будет нарушено требование президента. 

– Но президент не давал поручения закрыть завод, – возразил ведущий. 

– Да, он попросил разобраться, а не закрыть, – согласился Смирнов. – Но Виталий Веркеенко разобрался и закрыл. Он сказал тогда, что завод не соответствует определенным критериям. 

– В итоге у нас накапливаются горы непереработанного мусора. Их некуда вывозить, некуда складировать, негде перерабатывать, – очертил ситуацию Андрей Калачинский. 

– Помимо Спецзавода № 1 у нас есть мусорный полигон на улице Холмистой, 1, – напомнил блогер. – Раньше туда вывозилось 300 тонн отходов, а 200 тонн сжигалось на Спецзаводе. Сейчас эти 200 тонн дополнительно вывозятся на полигон. То есть 500 тонн собирается в районе Горностая. Мы еще в начале прошлого года занимались данной проблемой. Дело в том, что были инвесторы, готовые заняться переработкой мусора, пластика. Благодаря организации этого производства проблему удалось бы как минимум сгладить. Их идею одобрили в профильном краевом департаменте. Сказали, что дело хорошее. За помощью в решении бюрократических и земельных вопросов предприниматели обратились в Инвестиционное агентство Приморского края. Оказалось, что земля рядом с полигоном принадлежит Спецзаводу, который к тому времени был избран региональным оператором по обращению с твердыми коммунальными отходами. На Спецзаводе согласились пригласить инвесторов по договору субаренды. Но это невыгодно. Никакой бизнесмен не пойдет на субаренду. 

– Правильно ли я понимаю, что вы лоббируете интересы этих инвесторов, которые хотят построить новый завод? – уточнил ведущий.

– Можно и так сказать. Я считаю, что люди делают правильное дело, – заявил Николай Смирнов. – Спецзавод № 1 занимался сжиганием мусора. В качестве продукта получал пар, который шел на обогрев жителей района Второй Речки. Но производство, которое предлагает инвестор – переработка пластика, мне кажется более перспективным. 

– Каждый день 500 тонн мусора скапливается на полигоне. Скоро эту гору смогут увидеть жители Снеговой Пади. И никто не дает разрешения на переработку ни инвесторам, ни Спецзаводу, – подчеркнул Калачинский. – Ситуация патовая? 

– Сейчас непонятно, к кому обращаться, – ответил Николай Смирнов. – Насколько я понимаю, у Спецзавода сейчас переходный период. Он был муниципальным, а теперь становится краевым. Но перешел он или нет в новый статус, мне неизвестно. 

Незаконные парковки и эмоции

– Ваша общественная деятельность многих людей раздражает. В Снеговой Пади появилась листовка с вашим портретом и подписью: «Будьте осторожны, в нашем районе живет Сергей Мильвит. Когда у него возникают разногласия с кем-нибудь, он пишет на людей доносы в полицию и ФСБ, обвиняет в экстремизме и госпреступлениях». Это правда? – спросил ведущий.

– Конечно, это полный бред, – заявил Мильвит. – Как гражданин, живущий в правовом государстве, я писал заявления на некоторых людей, которые, на мой взгляд, переходили все возможные рамки, угрожали мне расправой, переломами и так далее. Листовки, о которых вы говорите, начали появляться еще в 2015 году. В частности, из-за моей борьбы с незаконными парковками. Всего за это время я написал семь-восемь заявлений. Конечно, я действовал эмоционально, потому что сталкивался с неадекватным поведением. Но там, где я был неправ, где потом, остудившись, понял, что погорячился, я шел на мировую. Мы мирились. Если это требовалось, если я знал, что перегнул палку, приносил извинения. Сейчас в производстве от меня никаких заявлений нет.

Автор: Евгений СИДОРОВ