Задача повышенной сложности. Архиважная

Создание федерального музея-заповедника, включающего Владивостокскую крепость, – задача повышенной сложности. Как это изменит жизнь нашего города?

Известие о том, что в скором времени ведущий музей Приморья ожидают большие перемены – будет создан музей-заповедник, который вберет в себя Владивостокскую крепость, пока что активно обсуждается в основном в профессиональной среде. Хотя на самом деле событие это эпохальное и имеющее огромное значение как для города, так и для края. Впрочем, Виктор Шалай, директор музея имени Арсеньева, уверен: общественный интерес и бурные дискуссии впереди.

Работа, глазу незаметная. Но архиважная

– Виктор Алексеевич, совсем недавно вы вошли в состав Совета по культуре и искусству при президенте России и приняли участие в его заседании, рассказав о проблемах музеев в том числе. Вы заранее обдумывали, какую тему затронете?

– Конечно, на такие мероприятия надо лететь подготовленным. У меня было некое количество вопросов, которые можно было бы озвучить, в итоге в ходе заседания я выбрал те, которые посчитал наиболее актуальными в данный момент. Для других вопросов будут другие заседания, возможно, некоторые и поднимать не придется, поскольку они будут просто решены в ходе рабочего процесса.

– И не было искушения вывалить президенту список жалоб от А до Я, как некоторые делают?

– Заседание совета по культуре – это не вечер вопросов и ответов президента. Да, безусловно, он в совете председательствует, но там же присутствует множество самых разных людей – от курирующего культуру вице-премьера до министра культуры. Так что если тезис изложен правильно, с пониманием, почему и для кого он озвучен, то в итоге он сработает. Совет – хорошая рабочая возможность поднять вопрос и предложить варианты решения. Но это не тот жанр, где надо выкатывать все, что наболело. В том числе и потому, что существует четкий регламент: хочешь работать эффективно – уважай чужое время. Не уложишься в регламент – шансов, что ты будешь услышан, становится меньше. И еще важно избежать искушения говорить тогда, когда нечего сказать. 

– Какой вы видите свою функцию в совете? Вы ведь там один представляете Дальний Восток?

– Ближайший к нам участник совета – из Красноярска. Что касается вашего вопроса… Пребывание в совете можно использовать по-разному. Можно вообще никак – просто спокойно провести там шесть лет и не высовываться. А можно подумать о том, какие перемены хотелось бы увидеть в той зоне, где ты компетентен. Я не эксперт в театральном искусстве или народном творчестве, но у меня достаточно компетенции, чтобы иметь представление о том, что происходит в культуре Приморского края и на Дальнем Востоке в целом. Причем в сравнении: чем отличается ситуация в культуре в Приморье от ситуации в Хабаровском крае, что происходит в Бурятии или Якутии и так далее. И именно в этой части я ощущаю свою ответственность.

Совет по культуре при президенте – это не просто большое совещание раз в год. При совете созданы четыре профильные комиссии, которые работают фактически на постоянной основе. И это эффективный полноценный механизм, который занимается, быть может, с точки зрения обывателя, скучной, бюрократически сложной, но чрезвычайно важной работой. Она касается законодательства в области культуры, здесь вырабатываются предложения для нормативных актов, от которых зависит, как отрасль будет функционировать, и так далее. Так и происходит работа, которая потом попадает в поле широкого зрения, например, когда вы в новостях слышите, что Госдума приступила к рассмотрению того или иного закона, касающегося культуры. Это значит, что были разработаны документы, проведена большая работа множеством людей, в том числе и членами совета по культуре. Поэтому свою работу я вижу в первую очередь именно так: в комиссии, там, где требуются мое понимание ситуации и мои знания. Эта работа скрыта от глаз. Но самое главное происходит именно там. 

Соберемся и решим всем миром...

– Так совпало, что вскоре после вашего вхождения в президентский совет появилась информация о том, что музей имени Арсеньева становится федеральным и что в его состав входит Владивостокская крепость. Эти события были связаны?

– Нет. Вообще смена статуса музея – это не тот вопрос, который решается нашей инициативой. Было время, когда объем выполняемых музеем задач вполне соответствовал его статусу регионального учреждения культуры. И региональный бюджет худо-бедно справлялся с сопровождением наших нужд. Но наступил момент, когда объем задач, поручаемых музею, вырос в разы. И в первую очередь это связано с поручением президента страны о музеефикации Владивостокской крепости. Стало понятно, что, будучи в региональном статусе, мы просто не справимся. Вот так и был выбран в качестве рабочего механизма, предполагающего оптимальное решение задачи, вариант смены нашего статуса и создания нового федерального учреждения – Приморского государственного объединенного музея-заповедника. Не появились бы столь масштабные задачи, мы бы никогда не получили такого статуса, и я не лукавлю. 

– Создание подобного музея-заповедника – задача громадная, включающая решение огромного количества вопросов… 

– Знаете, раньше в задачниках по математике были такие задачи «со звездочкой», повышенной трудности. Для «пятерочников», как мы говорили в школе. Так вот создание музея-заповедника как раз из этой серии задач. Чрезвычайно сложных. Но в то же время невероятно интересных. 

Я вам скажу, что в России, да и в мире вообще, не было примера (если говорить о подобного рода памятниках – крепостях) музеефикации в таком объеме, ввода в культурно-туристический оборот объектов в таком количестве. Это беспрецедентно! В США, в России, в Европе и на территории бывшего СССР есть примеры: Брестская крепость, Даугавпилс, Кронштадт, Севастополь, музеефикация фортов и так далее. Но во Владивостоке масштаб работы просто громадный.

Требуется огромная работа специалистов, но главное – создание мощного совещательного органа, общественного объединения, которое собрало бы всех, кто мечтал об изменении судьбы Владивостокской крепости, мечтал десятилетиями о том, чтобы ее перестали разграблять, превратили в красивое и общественно важное место. Несколько поколений горожан жили такой мечтой! По гамбургскому счету если уж брать, то заинтересованными лицами здесь являются все владивостокцы. И надо собрать такой общественный совещательный орган, чтобы не просто выслушать людей, но и попросить совета. 

Нюансов миллион. Например, тот факт, что объекты крепости находятся в разном имущественном подчинении: что-то принадлежит городу, что-то – Минобороны, где-то есть долгосрочная аренда и так далее. С этими и многими другими бюрократическими сложностями можно справиться, консолидируя усилия. Но даже если представить, что все уже сделано, все объекты собраны в музее-заповеднике, остается вопрос: каким должен быть тот или иной форт, та или иная группа объектов? На этот вопрос у каждого, кто знает и любит крепость, есть свой ответ, и нам важно услышать разные мнения.

Крепость – это уникальный объект, это удивительные инженерные решения, прекрасное месторасположение, великолепная территория вокруг. При этом одинаковых предложений для каждого форта нет и быть не может. Каждому объекту надо придумывать свой проект, свой путь, которым он должен пройти, чтобы оказаться в городе востребованным, интересным. И тогда кто-то из горожан будет ездить на один форт, потому что там панорама интереснее, а кто-то – на другой, потому что там внутри занимательно. Но все это требует проектировки, детализации, а главное, надо понимать, что это работа, растянутая во времени…

– Я даже представить себе боюсь объем работы и то время, которое может понадобиться, а вы?

– Нет, не боюсь. Наоборот, это интересно. Создание такого музея-заповедника позволит Владивостоку взлететь и в смысле туристической привлекательности, оно может в корне изменить историко-культурный ландшафт города. В оборот войдет не только гигантский пласт истории города (Владивосток и крепость связаны теснейшим образом), объекты крепости при грамотном обращении могут внести в городскую жизнь множество рекреационных территорий, в которых Владивосток очень нуждается. Ни для кого не секрет, что у нас в городе мало скверов и фактически нет городского парка, потому что мемориальный Покровский и заброшенный парк Минного городка таковыми не являются, туда не пойдешь отдохнуть на скамейке от суеты. А вокруг объектов крепости, очень многих, чудесные участки леса, прекрасные панорамы. И это нужно учитывать, разрабатывая концепцию для каждого проекта. 

Я мечтаю, что через какое-то время у каждого горожанина будет любимое место в крепости, пусть даже не связанное с экспозицией, а просто место прогулок, где спокойно, чисто, убрано, безопасно, где свежий воздух и деревья… 

Пишите письма!

– Как вы думаете, сколько времени может занять тот же вопрос о собственности, например?

– Дело в том, что крепость – это множество объектов, и пока будут решаться проблемы передачи некоторых от одного собственника другому, можно работать с теми фортами, которые таких проблем не имеют. Мало того, есть объекты крепости, о которых и мечтать не стоит, потому что они собственность Минобороны, находятся на их территории, и у государства там иные, не менее серьезные задачи. 

Вводить в работу объекты крепости надо постепенно. Каждый из них – ресурс, с которым необходимо обращаться аккуратно. Не нужно хвататься сразу за все, важна плановая поступательная работа. 

А перед этим, повторюсь, необходимо собрать тот самый общественный совещательный орган, который станет локомотивом всей работы, связанной именно с крепостью. Люди должны высказаться, рассказать, что им намечталось, чего они хотят для крепости. Ведь кто-то думает о том, как преобразить территорию вокруг объекта: где нужны скамейки, где тропинки. А кто-то в первую очередь думает о том, какие инженерные решения использовать для создания экспозиции. Все эти люди – бесценный для нас источник информации, особенно исследователи крепости, только они могут подсказать, где нужны реставрационные работы, а где нет, где нужна реконструкция утраченных объектов и так далее. Мы намерены привлекать таких экспертов к работе!

  Хочется, чтобы это был настоящий городской проект, создающийся для людей и призванный сохранить национальное наследие и обеспечить цивилизованный доступ к нему. 

– Ощущаете ли вы поддержку со стороны разных структур в создании музея-заповедника, ведь его появление задевает множество чужих интересов?

– Да, я знаю, что в этой теме сталкиваются самые разные интересы. Как и в любом деле. Меня не пугает то, что могут быть другие точки зрения, наоборот, я всегда им рад. Не пугает увеличение объемов работы, получение новых объектов и ресурсов, работа с новыми коллекциями, не пугает внимание со стороны федерального центра. Пока, замечу, не происходит ничего, что могло бы встревожить. 

Думаю, что критика появится на стадии предложения конкретных решений, когда мы будем обсуждать проекты. Но и это тоже правильно. 

Я хочу, чтобы горожане видели создание музея-заповедника общим делом и, мечтая, чтобы лично им было хорошо, не забывали, что хорошо должно быть всем. Кто-то скажет, что так не бывает. Но так должно быть, если мы говорим о культурном наследии, потому что по закону оно должно принадлежать всем. Поэтому давайте строить цивилизованный диалог. 

– Ну а если кому-то уже сейчас горит высказаться по поводу крепости, а совещательный орган еще не создан, что делать?

– Для начала есть возможность написать письмо нам на электронную почту или на обычную. Поверьте, все письма читаются, анализируются, ничто не пропадает втуне. Кроме того, есть открытые площадки, такие как тот же «Фейсбук», где можно высказать свою точку зрения. Мы пока активно в дискуссии не вступаем, но все берем на заметку. Сейчас у нас несколько иные приоритеты: мы ведем активный диалог с министерством культуры, чтобы понять, какие у нас есть возможности на ближайшие год-два, чтобы определить объекты, с которыми можно начать работу в краткосрочной перспективе. Когда это будет ясно, мы начнем общественное обсуждение.

До свидания, филиалы...

– Изменение статуса музея повлияет на судьбу ваших краевых филиалов – в Арсеньеве, например, или в Чугуевке?

– Разумеется. В таком виде, в каком музей существует сейчас, в федеральное подчинение мы уйти не можем. И у министерства культуры есть своя позиция по этому поводу: с городскими музеями должны и вполне могут справляться муниципалитеты, поэтому существующие сейчас филиалы в Арсеньеве, Лесозаводске, Дальнереченске и Партизанске будут переданы на баланс муниципалитетов. Со всем имуществом, экспонатами, фондами и коллективами. Реструктуризации нам не избежать. 

Что касается музея Фадеева в Чугуевке, то с ним ситуация особая. Во-первых, это сельское поселение, им просто не потянуть такой объект. Кроме того, это особый музей, по сути – историко-литературный, так что мы настаиваем на том, что именно в силу своей специфики этот музей должен войти в структуру создаваемого Приморского государственного объединенного музея-заповедника имени Арсеньева.

Кстати, это еще одна принципиальная позиция – сохранить имя Владимира Клавдиевича в названии. И чтобы вашим читателям не показалось, что кто-то возражает против этого имени, уточню: таких возражений не было. 

– Не могу не спросить о судьбе музея литературы русского Востока. Многие надежды, с ним связанные, возлагались на Александра Лобычева, его знания, его опыт… Что теперь? Идея оставлена?

– Нет. Скорбь после ухода из жизни Александра Лобычева остается, но еще крепче уверенность в том, что музей литературы русского Востока должен быть, в том числе и в память об Александре Михайловиче. 

Да, изначально предполагалось, что в силу своих уникальных компетенций Александр Михайлович лучше всех может разработать концепцию и вдохнуть жизнь в такой музей. Увы, он ушел из жизни. Но потребность в музее не ушла, как не ушли и книги, которые написал по истории литературы русского Востока Александр Лобычев, не пропали никуда те материалы, над которыми он работал. Остались люди, с которыми он сотрудничал, дружил, и это тоже важно. Если раньше мы шли по пути «нам бы найти деньги и здание, а остальное сделает Александр Михайлович», то теперь идем другим путем: сначала надо найти человека, который соберет всю информацию, все знания, опираясь на то, что было сделано Александром Лобычевым, и выполнит задачу создания музея. Есть ли у нас такой человек? Да. Но называть имен пока не буду.

Автор: Любовь БЕРЧАНСКАЯ