Вытеснить любой ценой!

Информация о появлении в начале декабря в Японском море ракетного эсминца США McCampbell, прошедшего вблизи акватории залива Петра Великого, взбудоражила все СМИ, «В» также сообщал об этом инциденте. Причины, толкнувшие американских вояк на такой демарш, озвучила пресс-представитель Тихоокеанского флота США Рейчел Макмарр: «Чтобы оспорить чрезмерные морские претензии России…»

К счастью, инцидент в Японском море не дошел до прямого военно-морского противостояния. Чего не скажешь о недавнем ЧП в Керченском проливе, когда вторжение трех боевых кораблей ВМС Украины в территориальные воды России закончилось задержанием украинских моряков российскими пограничниками. Для этого нашему пограничному катеру «Дон» пришлось протаранить буксир «пришельцев», поскольку обычные законные требования остановиться зарвавшиеся военморы незалежной не понимали. 

Однако это был не первый конфликт в Черном море, когда корабли ВМФ России вынуждены были противостоять иностранным военным кораблям. Хотя понятно, что эти случаи до сих пор не афишировались. 

Не вооружен, но очень опасен 

Впервые подобная ситуация произошла в советские времена, в 1986 году, в районе Севастополя. Тогда нарушителями государственной границы СССР стали два корабля ВМС США.

О ЧП более чем 30-летней давности корреспонденту «В» рассказал непосредственный участник тех событий капитан первого ранга в отставке Сергей Панченко, ныне проживающий в Находке. 

– Я служил в пятой бригаде пограничных сторожевых кораблей, дислоцированной в бухте Балаклава, недалеко от Севастополя, – вспоминает Сергей Панченко. – Весной 1986 года в наши территориальные воды зашли два американских корабля: эсминец «Кэрон» и крейсер «Йорктаун». Они зашли в Черное море из Средиземного через проливы Босфор и Дарданеллы и беспрепятственно прошли у наших берегов со стороны Феодосии. В наши территориальные воды они углубились на 7-8 миль. 

Я в это время находился на ходовых испытаниях МПК второго ранга «Альбатрос». У нас на борту не было ни одного снаряда: мы расстреляли их все на учениях. И командование знало о том, что фактически «Альбатрос» был безоружным. 

Помню, погода в тот день была ясная, видимость отличная, но море штормило, и пограничные корабли не выходили из укрытия. Так получилось, что в море «Альбатрос» был один. Я получил приказ на сопровождение и выдворение американцев, и мне ничего не оставалось, как подставлять борт своего МПК под американские корабли, чтобы они свернули с курса и ушли из наших территориальных вод. Оружие я на них не направлял, потому что нам это не разрешали… 

Американские моряки на крейсере и эсминце вели себя нагло, они столпились на палубах и фотографировали советский малый противолодочный корабль. Расстояние между кораблями было не больше 1-2 кабельтовых. Лица американцев можно было рассмотреть без бинокля. 

 «Альбатрос» был гораздо меньше кораблей непрошеных гостей. Если бы произошло столкновение, для него это была бы катастрофа. Капитан третьего ранга Панченко это прекрасно понимал. Конечно, он рисковал. Тем не менее МПК «Альбатрос» около полутора часов сопровождал корабли вероятного противника на скорости 30-35 узлов и в итоге выдавил янки в сторону Одессы, где они свернули в нейтральные воды. 

Если бы американцы открыли огонь, экипажу «Альбатроса» нечем было бы им ответить. Но нарушители государственной границы этого не сделали. Возможно, потому, что не знали, что у русских нет снарядов… 

 Наверное, Черноморскому флоту следовало дать достойный ответ американцам – чтобы неповадно было. Но на тот момент главкомом ВМФ СССР был недавно назначенный адмирал Владимир Чернавин, и, скорее всего, ему не хватило опыта и решительности, чтобы принять грамотное и адекватное управленческое решение. 

За выдворение крейсера «Йорктаун» и эсминца «Кэрон» из советских территориальных вод командование пятой бригады пограничных сторожевых кораблей было отмечено наградами главкома Черноморского флота. А экипаж МПК «Альбатрос» и его командир ничего не получили. 

– Это был пробный заход американцев в наши воды. Они отслеживали нашу реакцию на их вторжение. В тот раз они ушли беспрепятственно, поэтому спустя два года повели себя более нагло. Причем в наши воды зашли снова эсминец «Кэрон» и крейсер «Йорктаун». Но уж в этот раз они получили по полной, – говорит Сергей Панченко. 

Выход один: идти на таран 

В феврале 1988 года американцы вторглись в наши территориальные воды со стороны Севастополя настолько демонстративно, что не было сомнений: они заявились с недобрыми намерениями. Американским крейсеру и эсминцу противостояли советский большой противолодочный корабль (БПК) проекта 1135 «Беззаветный» и сторожевик СКР-6. 
Необходимо отметить, что о предстоящем повторном рейде «Йорктауна» и «Кэрона» наше командование, благодаря разведке, узнало задолго до появления американских военных кораблей у советских берегов. Адмирал Чернавин доложил Михаилу Горбачеву о планах командования ВМФ США. Как следует из исторических источников, генсек ничего не ответил, только пожал плечами. Его молчаливый ответ был воспринят как добро на самые жесткие меры противодействия. 

Вот как описывает эту «встречу на военно-морском уровне» в Черном море Валерий Иванов в своей книге «Тайны Севастополя». 

«Находясь на параллельных курсах, несколько раз наши корабли по международному каналу связи предупреждали американцев: «Вы нарушаете государственную границу СССР». Эти же предупреждения дублировались флажным семафором. В ответ американцы отвечали что-то типа «О’кей», продолжая следовать своим курсом.
Тогда командир «Беззаветного» капитан второго ранга Владимир Богдашин получил приказ: вытеснить американские корабли из советских территориальных вод. Решение в данной ситуации могло быть только одно: таранить врага.

Сначала корабли шли параллельными курсами. «Йорктаун» давал большую волну, мешавшую сближению. «Беззаветный» увеличил скорость и стал быстро настигать американский ракетоносец с его левого борта. Громадный корпус «Йорктауна» казался неестественно большим и неприступным, заслонял своими надстройками половину горизонта. По внутрикорабельной трансляции личному составу «Беззаветного» было объявлено, что корабль идет на физическое соприкосновение с американцем. 

После чего «Беззаветный» взял вправо и приспустил правый якорь, лапы которого, как шипы ежа, ощетинились наружу. Командование американского крейсера не понимало действий советского корабля. Свободные от вахты моряки столпились на верхних мостиках надстроек, фотографировали, что-то кричали. Их беспечный вид, самоуверенность и надменное спокойствие подчеркивали безразличие к происходящему. 

Первый удар «Беззаветного» пришелся «Йорктауну» в среднюю часть, в район трапа. На крейсере смялись леерные ограждения, оглушив оторопевших йорктаунцев скрежетом стали. Приспущенный трехтонный якорь, пройдясь по борту американца, нанес ему несколько ударов и вмятин. Затем оборвался и упал в море.
Американцев как будто ветром сдуло с мостика. Было слышно, как на «Йорктауне» объявили аварийную тревогу. 

Резко переложив руль в положение «право на борт», «Беззаветный» вновь развернулся атакующим носом в боевую стойку. Второй удар по крейсеру был сильнее первого. «Йорктаун» вздрогнул, а «Беззаветный» на какое-то мгновение получил крен в 13 градусов, обнажив титановую бульбу. Его корма оказалась на срезе уровня воды. 

В следующий миг форштевень «Беззаветного», как бритва, начал срезать на «Йорктауне» все, что попадалось по пути: леерные стойки, кнехты, горловины, листы надстроек и прочие выступающие части, превращая все это в металлолом. Под фейерверк искр несколько секунд слышался леденящий душу треск разрушаемых конструкций. Были видны ошметки отлетающей краски, дым от сильного трения – пока нос сторожевого корабля не соскользнул вниз.

После этого тарана командир «Йорктауна» переложил руль вправо. Через считаные минуты крейсер вышел из советских территориальных вод в нейтральные. Вся акция вытеснения заняла не больше 15 минут. «Йорктаун» вошел в наши воды примерно на 2,5 мили, «Кэрон» – почти на 7 миль…»

Не мог больше терпеть 

А капитан третьего ранга Сергей Панченко в 1988-м, через два года после своей встречи с американцами в Черном море, был направлен на учебу в Ленинградскую военно-морскую академию. Успешно окончив ее, он прибыл по распределению в Находку, где служил начальником штаба в пограничном соединении. 

В 1992 году тогда уже капитан первого ранга Панченко уволился из вооруженных сил. Говорит, что был не согласен с политикой правительства президента Бориса Ельцина, который, по его мнению, развалил и армию, и экономику страны. 

– Мне предлагали перевод на остров Шикотан, на Камчатку, вызывали в Москву, уговаривали остаться на службе. Мне тогда было 40 лет, военная карьера только начиналась, казалось бы, все впереди. Но я ушел, потому что больше не смог терпеть, – признается Сергей Васильевич. 

На вопрос, если бы тогда на борту «Альбатроса» были снаряды и поступил приказ «Открыть огонь!», стал бы он стрелять, Панченко отвечает не задумываясь: 

– Обычно приказы выполняются. 

Справка «В»

Сергей васильевич Панченко окончил Бакинское военно-морское училище, после чего молодого лейтенанта направили служить в Ленинградскую область в город Высоцк штурманом на малый противолодочный корабль погранвойск КГБ СССР. В 1981-м его перевели на Северный флот на пограничный корабль второго ранга. Здесь он прослужил четыре года старшим помощником командира корабля в звании капитана третьего ранга. А в 1985 году его откомандировали в Татарстан в город Зеленодольск, где на судостроительном заводе заканчивалось строительство малого противолодочного корабля (МПК) проекта 1124 с боевым названием «Дозорный». Капитан третьего ранга Панченко принял корабль и перегнал его на достроечную базу Черноморского флота.

Автор: Сергей КОЖИН