Девочка имени Ленина

Вот и наступил декабрь – любимый месяц подведения итогов у всех служб. Традиционно в это время загсы обнародуют информацию о том, какими именами чаще всего называли новорожденных в уходящем году россияне, какие имена попали в разряд раритетных и как начудили отдельные оригиналы, стремясь выделить свое чадо из общей массы. Мы же, пока регистраторы перелистывают свои акты, совершим небольшой экскурс в историю. 

Агафопус или Евпор?

Раньше с детскими именами было просто: посмотрел в святцы, нашел нужный день и выбирай. Вот, к примеру, 5 января, мальчики. К вашим услугам роскошный набор: Василий, Павел, Макарий, Иван, Феоктист, Нифонт, Феодул, Саторнин, Евпор, Геласий, Евникиан, Помпий, Агафопус, Василид и Еварест – все канонизированные святые, память которых отмечается в этот день. Не подходят Агафопус и Геласий? Можно обойтись Иваном и Василием. Первый практически всегда приходит на выручку – он в церковном календаре упомянут 79 раз. Неудивительно, что в XIX веке из 1000 мальчиков 245 становились Ванями. А вот Виктор, Валентин, Виталий были редкостью, так звали в основном монахов (у женщин «монашескими» именами были Зоя и Маргарита). Всего же в святцах насчитывалось около 900 мужских имен.

С девочками дело обстояло сложнее. Имен для них в церковном календаре предлагалось всего 250. Так что на день в среднем приходилось по одному-три, а на какое-то число и вовсе выпадал пропуск. Чаще всего в святцах встречались Анна (18 раз) и Мария (12).

Словом, выбор был, но ограниченный. Для того чтобы назвать ребенка Беллой или Ромуальдом, в церковном календаре должен был появиться соответствующий святой. Но недавно канонизированных при рождении-то называли по тем же святцам. Круг замыкался.

Светлана берет реванш

С начала XIX века, когда вышла баллада Василия Жуковского «Светлана», необычное имя стало набирать популярность. Однако еще долго крестить девочек предлагали близкой по смыслу, но совершенно другой по звучанию Фотинией – та в святцах была (от древнегреческого «свет»).

Журнал «Церковный вестник» писал: «В 1900 году в Святой Синод дважды поступали от просителей ходатайства о разрешении наименовать их дочерей по имени Светлана, но Святой Синод не нашел оснований к удовлетворению означенных ходатайств, так как имени Светлана в православных святцах нет». 

Исключение Синод сделал лишь раз – для дочери важной персоны, коменданта Петропавловской крепости Александра Эллиса. И то потому, что дядя новорожденной командовал крейсером «Светлана» (входившим, кстати, в состав Второй тихоокеанской эскадры и геройски погибшим в Цусимском сражении). 

Но официально Светлана вышла на сцену уже после революции, когда были сняты церковные ограничения. Тут уж она взяла реванш. Имя держалось на пике популярности с конца 1930-х, а затем в 1950–1970-е. Особенно способствовало этому то, что в 1926 году так назвал дочь сам Сталин, а вслед за ним Бухарин, Молотов и другие партийные деятели. В конце 1930-х на 1000 новорожденных девочек приходилось 22 Светланы.    

Антропонимический взрыв

Революция перевернула все. В том числе и традиции имянаречения. После принятия в 1918 году Декрета об отделении церкви от государства и школы от церкви право регистрации рождения передали отделам ЗАГС, в обязанности которых входила лишь регистрация имени, но никак не цензура. Наступила полная вольница. Это породило небывалое в истории русской антропонимии (совокупности собственных имен человека) расширение количества личных имен. Исследователи позже назвали этот феномен «антропонимическим взрывом». Появились Антенны, Идеи, Свободы, Бриллианты, Декабристы и Гении. Тем, у кого фантазии не хватало, новая власть решила помочь. 

Писатель Лев Успенский вспоминал: «В свое время, в 20-х и начале 30-х годов, было сделано несколько отважных попыток создать для населения нашей страны нечто вроде «советских святцев». На протяжении нескольких лет разными издательствами было выпущено немало календарей, содержавших, так сказать, рекомендательные списки новых имен. Списки эти включали большое число предложений, среди них встречались и совсем неплохие». 

Однако имели место среди них и такие, как Электрификация, Химизация, Днепрогэс и Магнитострой. В день открытия Военно-медицинской академии родителям предлагалось женское имя Академа. А день стачки английских железнодорожников послужил поводом для появления Желдоры. Пролетарскую полиграфическую отрасль предлагалось прославить Полиграфом и Полиграфой (так что Булгаков со своим Полиграфом Полиграфовичем, оказывается, вовсе не сатирик, а натуральный реалист).

Сталин торжествует

Разумеется, в большой степени катализатором творческих озарений служили даты, касающиеся основоположников марксизма-ленинизма и вождей пролетариата: Маэлс – «Маркс, Энгельс, Ленин, Сталин», Вилорик – «В. И. Ленин, освободитель рабочих и крестьян», Вилюр – «Владимир Ильич любит Родину», Статор – «Сталин торжествует». Давая имя, родители как бы ставили на детях своеобразное клеймо, предопределявшее их жизненный путь. Так, одну девочку назвали Эдил, что означало «Эта девочка имени Ленина».

Чествовали и других партийных деятелей, и, учитывая меняющиеся времена, это было, конечно, опрометчиво. Вот, например, как было жить Бухарине (ударение на «и») после расстрела Николая Бухарина? Или Лентрозине, где в компании с Лениным шли Троцкий и Зиновьев? Больше повезло мальчику с именем Аир в честь позднее расстрелянного Алексея Ивановича Рыкова – мальчик потом всем объяснял, что мама с папой имели в виду просто растение. Лучше в этом смысле было нейтральным Октябринам и Ноябринам. Кстати, последнее было паспортным именем всеми любимой Нонны Мордюковой.

Новые смыслы

Старые слова обретали новый смысл: карточный вист стал «великой исторической силой труда» (Вист), обычный лист обернулся «Лениным и Сталиным» (Лист), лента – «Ленинской трудовой армией» (Лента). 

Новые смыслы обнаружились и в классических иностранных именах. Оказалось, что Гертруда вполне может символизировать героиню труда, а Луиджи означать «Ленин умер, но идеи живы». В новой жизни также пригодились Элина – «электрификация, индустриализация», Эльмира – «электрификация мира», Зарема – «за революцию мира», Ренат – «революция, наука, труд», Люция – сокращение от Революции и не требующая пояснений Коммунэра.

Впрочем, не чурались счастливые родители и просто иностранных имен – разумеется, в честь деятелей коммунистического движения. Новорожденные именовались в честь Розы Люксембург, Эрнста Тельмана, Джона Рида. Среди них каким-то образом затесались и Жанна д’Арк с композитором Равелем (так и звали мальчика – Равель). 
Правда, для фантазии существовали некоторые ограничения. В январе 1927 года «Красная газета» сообщала, что НКВД выпустило циркуляр: родители могли сменить ребенку имя только до трех лет.

Иваны да Марьи навсегда

Во все времена существовали имена, приобретавшие популярность благодаря литературе (позже и кино), как было со Светланой. После выхода в 1936-м фильма Якова Протазанова «Бесприданница» пошла мода на Ларис. Написанная в 1940-м повесть Аркадия Гайдара «Тимур и его команда» ввела в число общеупотребимых тюркское имя Тимур.
В 40-е годы энтузиазм на соревнование в придумывании самого необычного имени немного поутих (возможно, сыграла роль война, всколыхнувшая патриотизм), и на сцену снова вышли традиционные Иван да Марья. На каждую тысячу мальчиков приходилась сотня Вань, каждая третья девочка становилась Машей.

1960-е отметились многочисленными Юриями – в честь Гагарина. У интеллигенции появились Марины: к печати вновь разрешили запрещенную Цветаеву. В 1970-х ощутимо повеяло ветром с Запада – появились Эдики и Алексы, Евы, Ренаты и Златы. Они прекрасно уживались с Сашами, Сергеями, Олями и Ленами, которых все-таки было большинство.

Менялись герои, времена и сериалы. «Богатые тоже плачут» ввели моду на Вероник, Марианн и Луисов. Катались в колясках Изауры, «просто Марии» и тезки героев бесконечной «Санта-Барбары». Но, как обычно, чуть меняясь, оставался костяк простых имен, на который нанизывались исключения.

Что новенького в песочнице?

А что происходит сейчас? Для изучения сегодняшнего среза ономастики (науки об именах собственных) достаточно посетить любую детскую площадку. Качаются на качельках былинные Святозар и Добромысл. Лука с Елисеем подрались из-за машинки. Увлеченно строят замок из песка Таисия, Ульяна, Любава, Вильям и Шон. Носятся многочисленные Сонечки и Алисы. А вот пришла Арья – такая же дерзкая, как героиня «Игры престолов», в честь которой получила имя (их в РФ сегодня зарегистрировано 12).

Уже пошли в школу, повязав белые банты, России – в Кирове, Воронеже, Красноярске, на Ямале. А первому российскому ребенку по имени Крым, родившемуся в Екатеринбурге, уже исполнилось три года.

В общем, казалось бы, как и век назад, полная свобода. Ну, не совсем. Весной 2017-го был принят закон «О внесении изменений в статью 58 Семейного кодекса РФ и статью 18 Федерального закона «Об актах гражданского состояния», вносящий в буйство фантазии родителей некоторые ограничения. Закон запрещает при регистрации имени ребенка использовать цифры, бранные слова, знаки препинания и должности. Катализатором к запрету послужила нашумевшая история 2002 года, когда родители назвали сына БОЧ рВФ 260602 – «биологический объект человек рода Ворониных – Фроловых, родившийся 26.06.2002». 

Кстати

5 декабря по церковному православному календарю отмечаются 20 мужских и одни женские именины. Здравицы сегодня принимают Алексей, Архип, Афанасий, Борис, Василий, Владимир, Вольдемар, Иван, Илья, Максим, Марк, Михаил, Павел, Петр, Савва, Теодор, Федор, Яков, Ян, Ярополк. И одна Прасковья.

Автор: Мария АНИСИМОВА, «Моя планета»