Корейский принц с легким русским акцентом

Он родился в Сеуле, с детства занимался спортом и даже получил черный пояс по тхэквондо. А сегодня он премьер балетной труппы Мариинского театра. Вот такие чудеса подчас рождает жизнь, никакому сказочнику и не снилось! На днях великолепный танцовщик Ким Кимин в очередной раз покорил публику Владивостока, выйдя на сцену в партии Принца Дезире в «Спящей красавице»…

Балет довел до слез

– В детстве вы не учились в хореографическом училище, зато активно занимались спортом… 

– Разными видами: тхэквондо, футболом, лыжами, беговыми коньками. Но уже тогда было ясно, что спорт не станет для меня делом жизни, не увлечет. 

А потом я впервые в жизни попал на балет. На «Спящую красавицу», кстати. И у меня потекли слезы. Это было так прекрасно, почти невыносимо прекрасно – музыка, танец, что я восхищался и понимал: хочу, как он, как танцовщик на сцене! Не просто танцевать, а передавать свои чувства зрителю! И мама (она, кстати, музыкант) предложила: может, ты попробуешь танцевать? 

Я попробовал, мне сразу же понравилось. Очень скоро я понял, что ничем в жизни, кроме балета, заниматься не хочу. И не буду. Так и сказал родителям. 

В балете мне сначала было трудно, особенно с растяжкой. Больно было всегда, что правда, то правда. Но я настолько любил балет, что никакая боль и трудности не мешали. Я был просто фанатично настроен! Занимался, занимался и занимался у станка, растяжкой. Меня педагоги в буквальном смысле домой гнали, а я хотел заниматься и плакал, когда отправляли домой. 

– А потом вашим педагогом стал Владимир Ким?

– Да, и это были мои удача и счастье. Он и Маргарита Куллик, его супруга, стали преподавать в Южной Корее. Причем сначала я Владимиру не понравился, он не увидел во мне искры божьей, что ли. У меня, как казалось Владимиру, не было артистических данных. Да, я научился хорошо выполнять все элементы, вертеться и прыгать. Но артистизма не было. Понимаете, в Корее искусство балета – это в первую очередь искусная техника. Под это все заточено. Русский же балет гармонично сочетает в себе техническую и артистическую составляющие. Владимир и Маргарита всегда подчеркивали: самое главное – передать зрителю чувство, эмоцию. И добавляли: хорошие вращения – это не искусство, это техника. Так что Владимир не видел во мне перспективы. А потом… 

Я слушал его внимательно, старался вникать во все тонкости, хотел понимать, знать, как надо танцевать так, чтобы дарить свои чувства людям. И постепенно, понемногу во мне стало проявляться то, чего ждал мастер: эмоциональность, артистизм. В какой-то момент он поверил в то, что у меня есть талант, дар, что балет – это мое. 

– Вы даже называли Владимира и Маргариту папой и мамой?

– Да. Через некоторое время Владимир предложил руководству Мариинского театра взять меня на стажировку и видео отправил. Меня пригласили в Россию. Володя и Рита остались в Корее, а я полтора года жил в Санкт-Петербурге один. Учился и танцевал в Мариинском театре. А потом они решили: 10 лет работы в Корее достаточно, они хотят в Питер. И вернулись. Три года я жил у них, мы были как семья: отец, мать, сын. 

Я русский бы выучил только затем…

– Трудно было выучить язык, влиться в коллектив театра?

– С театром трудностей не было. Мне было так интересно учиться, смотреть за работой других танцовщиков, что я даже языкового барьера или усталости не ощущал. Труднее было входить в другую культуру и быт. Первый год мне было непривычно, сложно. 

А русский я начал учить еще в Корее, потому что мне было важно понимать Владимира, понимать, что он говорит, до самых тонкостей. Русский язык очень богат на оттенки, в нем столько выразительности, столько эмоций! Когда Владимир говорил по-русски, я не понимал смысла всех слов, но чувствовал его экспрессию.

Кстати, язык я учил без педагога, сам. Поэтому у меня хромает грамматика и я очень стесняюсь давать интервью на камеру – неаккуратно получается слова складывать.

Русский я учу по-прежнему, но большим успехам в этом смысле мешают напряженный график и усталость после спектаклей. Бывает, так устаю, что дома сразу выключаю телефон, так хочется просто отдохнуть.

Русская культура мне сразу понравилась, как и русские люди. Как вы говорите, как общаетесь. Это очень важно, ведь если приезжаешь жить в страну и тебе не нравятся ее жители, ее культура, ты там надолго не задержишься, даже если тебе нравится работа. А мне Россия понравилась! Недавно на корейском телевидении меня спросили, какие они – русские. Я ответил: 98 процентов – хорошие, добрые люди. А два процента, спросили меня. А два процента есть в любой стране, ответил я. 

Есть и спать – секрет успеха

– А еда? Легко привыкали к борщам, салатам?

– Легко. Я вообще люблю русскую кухню. Только мы, корейцы, острое любим. И иногда очень хочется такого, родного. Вот тогда выручает то, что в Питере много хороших корейских ресторанов. Да, это недешево, но когда сил нет, как хочется остренького, иду в ресторан, ем там и еще килограмм кимчи с собой покупаю. А вообще, я люблю и борщ, и салат оливье, и плов. Очень!

– Такая калорийная еда…

– Дело в том, что мне не нужно соблюдать диету. Я в еде ориентируюсь на другое: нравится – не нравится. Я не набираю вес, такое у меня строение тела, конституция. Подчас бывает, что во время напряженных гастролей даже худею. Так что я очень много ем. Очень. И строго контролирую себя: не пропусти обед, обязательно поешь, даже если не слишком хочется. Еда и сон – самое важное для меня. И вообще для артиста балета. Высыпаться! 

– Удается?

– Не всегда. Обычно, если график не очень напряженный, я легко адаптируюсь к другому времени, мне хватает двух дней. Но далеко не всегда график работы у меня щадящий. Вот, к примеру, последние два месяца: Лондон – восемь спектаклей за неделю, Корея – неделя, потом Вена, через три дня – Питер, через неделю – Корея, еще через неделю – Америка, два спектакля…

– Ого!

– Еще не все, – смеется Кимин. – Потом снова Питер, через пять дней – Нью-Йорк, оттуда в Корею, затем во Владивосток, от вас лечу в Японию, там четыре спектакля, и возвращаюсь в Питер.

Поэтому сейчас я просто все время хочу спать, а ночью не всегда получается уснуть. Сплю, когда есть возможность. И начинает болеть то одно, то другое. Но что поделать? Такая работа. И, не стану скрывать, мне нравится, что я так востребован, ведь это значит, что многие хотят меня видеть, я благодарен судьбе за это и стараюсь дарить публике себя от всей души.

– Ваши соотечественники, чтобы посмотреть на ваше искусство, нередко приезжают во Владивосток…

– Да, и это очень согревает, я благодарен им за поддержку и чувствую ответственность. Когда публика так тебя любит, даже усталости на сцене не чувствуешь, только вдохновение.

Не забегая вперед

– Свое будущее вы связываете с Россией?

– В целом да. Я не загадываю на очень много лет вперед, но я люблю Россию, Питер, Мариинский театр. Мне хорошо здесь, очень хорошо. И ваша страна так хорошо меня приняла, дала, по сути, вторую жизнь, что не хочется быть неблагодарным, быть – как это правильно сказать? – предателем.

– Есть роль, о которой вы мечтаете?

– Хм… Я мечтал танцевать Ромео – и это сбылось. Теперь время мечтать о роли Спартака!

– На что тратите свободное время?

– Если я в Питере, иду слушать классику. Как дирижирует Валерий Гергиев, это же невероятно! Иду в филармонию, на концерты или спектакли Юрия Темирканова. Пятая симфония Чайковского, оркестр под руководством Темирканова – это невероятно. Какие эмоции!

– К слову, об эмоциях. Корейцы, говорят, более закрыты…

– У нас много эмоций бушует внутри, но мы стесняемся, у нас не принято показывать их на людях. А русские очень эмоциональны. Если им что-то нравится, то на все сто, а если нет, то категорично и резко: нет! Корейцы же сначала подумают, как бы так сказать, что им не очень нравится, чтобы не обидеть… 

Стал ли я более эмоциональным в России? Немного. Вот если уроню телефон, скажу «ой». Корейцы изумляются: что еще за «ой»? А вот ой! Я такой кореец – с легким русским акцентом. Но все же кореец.

А вот на сцене я другой. Не стесняюсь эмоций, ни капли. Могу плакать, если нужно для роли, могу показать страдание, счастье. 

– Вы не впервые во Владивостоке…

– Да, но, к сожалению, еще не разглядел его хорошо. Погулял с ребятами из театра у моря, побывал на Токаревском маяке, там было очень ветрено, холодно, но как же красиво! Жаль, что я мало видел в вашем городе, но стараюсь в каждый приезд увидеть чуть больше. А еще люблю в перерывах между репетициями выйти в холл театра и смотреть на Золотой мост. Как красиво!

Автор: Любовь БЕРЧАНСКАЯ