Полковник Козуб ставит новый рекорд

Когда три года назад в Приморье началось награждение памятными медалями «100 лет войскам ПВО», первую торжественно вручили бывшему командиру ракетной бригады и начальнику зенитно-ракетных частей 23-го корпуса противовоздушной обороны полковнику в отставке Михаилу Козубу. Ни у кого из коллег-военных не было сомнений: именно он больше других достоин такой чести.

Тогда, в 2015-м, экс-начальник штаба 23-го корпуса ПВО, много лет прикрывавшего с воздуха Приморье и базы ТОФ, генерал-майор Владимир Стрижак в поздравительной речи подтвердил это мнение. Еще бы, ведь на счету полковника Козуба около десятка сбитых боевых самолетов и вертолетов американских ВВС, в конце 1960-х атаковавших Вьетнам, включая новейшие на тот момент реактивные палубные истребители «Фантом»…

Завтра, 15 ноября, прославленному офицеру-ракетчику исполняется 90 лет. Накануне юбилея, несмотря на возраст и состояние здоровья, Михаил Козуб поделился с корреспондентом «В» своими воспоминаниями. 

«А сегодня мы на войне…»

Михаил Козуб родился в 1928-м, и войны на его долю по логике истории выпасть было не должно: когда закончилась Великая Отечественная, ему исполнилось лишь 18. Но судьба решила по-другому. 

– Я участник войны вьетнамского народа против американского агрессора, – твердо говорит юбиляр. – И я горжусь тем, что среди сбитых вражеских самолетов есть и стервятники, уничтоженные нашим полком! Горжусь, что внес свой личный вклад в победу вьетнамского народа, боровшегося за свою свободу и независимость.

– Михаил Трофимович, вы же выпускник ТОВВМУ имени адмирала Макарова, носили форму военно-морского офицера, служили на ТОФ. Как же получилось, что стали ракетчиком?

– Училище во Владивостоке я окончил в 1950-м. Среди курсантов в ту послевоенную пору оказалось много фронтовиков, было с кого пример брать, на кого равняться. Потом еще с десяток лет служил на кораблях Тихоокеанского флота. А на рубеже 1960-х в ВМФ началось массовое сокращение: устаревшие корабли уходили на слом, личный состав – в запас. Мне же не хотелось расставаться с воинской службой. Поэтому, когда поступило предложение перевестись в войска ПВО, в то время получившие статус нового вида вооруженных сил, я согласился. Пришлось пройти дополнительное обучение, окончил академию ПВО в Калинине (ныне Тверь).

Служил на Дальнем Востоке. Был командиром дивизиона, полка, бригады ПВО в Амурской области, Хабаровском и Приморском краях. В 1969 году приказом командования меня отправили выполнять интернациональный долг в ходе войны во Вьетнаме. Прикомандировали к вьетнамскому полку ПВО в качестве военного советника. 

– Расскажите, как проходил отбор перед отправкой в зону боевых действий. 

– В феврале 1969-го я служил в одной из частей ПВО в Хабаровске. Здесь мне передали приказ командующего армией ПВО: срочно вылететь в Москву, прибыть в Главный штаб войск ПВО страны. В столице пришлось общаться с членами военного совета войск ПВО, с кадровиками. Беседовали со мной доброжелательно – спрашивали о службе, семье, здоровье, увлечениях. А потом сообщили, что меня представят главкому войск ПВО СССР маршалу Советского Союза Павлу Батицкому. Вот он-то после непродолжительной беседы и объявил: «Вы достойны выполнять интернациональный долг за пределами нашей Родины». Вот и все. Потом выяснилось, что кто-то из офицеров отказался от «фронтовой командировки» и меня срочно отправили вместо него.

Непосредственно перед вылетом всех командированных в братскую страну офицеров и сержантов собрали на инструктаж. Выдали одинаковые гражданские костюмы, рассказали, что можно и чего нельзя там делать. Летели до Ханоя самолетом Ил-18 с промежуточными посадками в Ташкенте и пакистанском Карачи.

– Запомнили первые впечатления?

– С той поры прошло уже почти полвека. Но в памяти все свежо. Приземлились под утро в полной светомаскировке. Встречающие разговаривали почему-то вполголоса. Мы начали понимать: еще вчера у каждого из нас была мирная жизнь, а сегодня мы на войне.

Ханой стоял полуразрушенный, везде следы варварских бомбардировок. Но город был жив: работали магазинчики, велась уличная торговля, дороги были заполнены велосипедистами и пешеходами. Видно было, что им всем живется тяжело, но поражала сила духа этих людей, стойкость и решительная уверенность в победе.

Еще неделю нас инструктировали в посольстве СССР, знакомили с обстановкой, с особенностями поведения и общения с вьетнамцами, с уровнем боевой подготовки их бойцов, вместе с которыми нам доведется участвовать в отражении налетов вражеской авиации.

В последних числах февраля 1969 года я в качестве военного специалиста убыл на фронт, на боевую позицию 261-го зенитно-ракетного полка ПВО ДРВ. Этот полк в числе других соединений ПВО прикрывал Ханой от налетов американской авиации. Со мной прибыли группа наших специалистов по всем видам зенитно-ракетного комплекса, ракетного и радиотехнического вооружения, инженерная служба.

«Сквозь наш огонь прорваться трудно»

– И сразу в бой?

– Раскачки никакой не допускалось – сразу вошли в ритм военной обстановки. Мы учили вьетнамских товарищей азам противовоздушной обороны, передавали знания по боевой технике. При этом и сами набирались от них военного опыта, расспрашивали об особенностях и привычках американских пилотов.

Массированные налеты американских бомбардировщиков на Ханой и соседние города, промышленные предприятия и транспортные узлы на севере Вьетнама проходили практически каждые сутки, днем и ночью. Самолеты противника действовали на предельно малых высотах с применением мощных частотных помех. Но лишь единицам из них удавалось прорваться сквозь огонь наших зенитно-ракетных подразделений и истребительной авиации. Остальные были вынуждены сбрасывать свои бомбы на дальних подступах к городу на безлюдной территории. 

При этом нужно сказать, что американские летчики воевали умело, постоянно меняли и усложняли тактику атак. У нас с ними каждодневно велось соперничество за инициативу – у кого лучше уровень боевой подготовки.

– Помните свой первый сбитый самолет?

– До сих пор помню, причем в деталях. Это случилось 24 мая 1969 года в ходе очередной бомбардировки американцев. Вьетнамские товарищи, которые вели тщательный учет таких побед, сообщили: это был 333-й вражеский самолет, сбитый над Ханоем с начала войны.

После проведения успешного боя к нам приехали с поздравлениями представители вьетнамского командования, вручили сувениры, на которых были сделаны гравировки с датой этого боя и порядковым номером поверженного истребителя-бомбардировщика. На прощание преподнесли подарки: связки бананов, корзины с арахисом.

Всего за время боевой службы при непосредственном моем участии было сбито шесть «Фантомов», и это только подтвержденные случаи. Были еще и поврежденные осколками истребители, штурмовики, бомбардировщики и вертолеты противника, но их не считали. 

Стоит еще сказать, что нам часто приходилось (в том числе по тревоге) менять дислокацию, так как в ходе одного боя местонахождение нашей позиции могли засечь американские летчики и уже через 30-40 минут нанести мощный ракетно-бомбовый удар.

В 50-градусную жару и при стопроцентной влажности (а во время боев температура в наших кабинах наведения ракет зашкаливала за 60 градусов), в грохоте взрывов мы ни на минуту не могли позволить себе малейшего расслабления, ведь любой сбой в работе техники мог повлиять на эффективность боя.

Засекреченные награды

– Михаил Трофимович, вы кавалер ордена Красной Звезды, у вас на кителе еще и вьетнамский орден…

– Все советские военные специалисты были награждены вьетнамскими орденами и медалями. В их числе и мои однополчане майоры Вишняков и Маковкин, капитаны Матюшин и Малицкий, старшие лейтенанты Нестеренко, Феофанов и Москвичев, лейтенант Каменев и другие. Среди них и наш земляк, служивший в Находке, старший лейтенант Сергей Баранюк. А также наш погибший боевой друг Владимир Гарькуша, который получил смертельное осколочное ранение. Я представил его к награде, ордену Красной Звезды, посмертно, а также ходатайствовал о награждении его вьетнамским орденом «За боевые подвиги». Не обошли стороной награды и меня.

В марте 1970 года пришло время возвращаться на родину. Министр обороны ДРВ Во Нгуен Зиап устроил прощальный прием в нашу честь. От имени президента Тон Дык Тханга мне вручили орден «За боевые подвиги» – «за оказание помощи вьетнамскому народу в спасении Родины в борьбе против американских агрессоров», а от имени премьер-министра Фам Ван Донга – медаль «За сплочение».

Советские награды получил уже на родине.

– Что еще вам запомнилось во Вьетнаме?

– Во время нашей военной миссии, 2 сентября 1969 года, скончался вождь вьетнамского народа Хо Ши Мин. Мне довелось стоять в траурном карауле во время его похорон в Ханое. До сих пор перед глазами встает картина настоящей всенародной скорби миллионов вьетнамцев по этому великому человеку…

А вскоре американцы признали свое поражение и начали вывод войск из Вьетнама. Так что мы стали одними из последних советских специалистов, которые принимали участие в боевых действиях там.

По возвращении в СССР мне целых 18 лет запрещалось говорить об участии в той войне. Даже при вручении ордена Красной Звезды было объявлено: «За освоение новых видов боевой техники». Удостоверение ветерана боевых действий и знак «Воину-интернационалисту» мне вручили в 1990 году. Только тогда для меня и закончилась эта война…

Редакция «В» от всей души поздравляет Михаила Трофимовича Козуба с 90-летием и желает юбиляру крепкого здоровья, бодрости и ясной памяти еще на долгие годы!

Справка «В» 

Во время войны в Демократической Республике Вьетнам (ДРВ) по приглашению правительства этой страны находилась группа советских военных специалистов для оказания военной и инженерно-технической помощи Вьетнамской Народной армии. Интернациональный долг выполняли 6359 офицеров и генералов, 4500 солдат и сержантов. СССР передал Северному Вьетнаму 95 зенитно-ракетных комплексов (ЗРК) и 7658 ракет к ним. К концу войны в наличии осталось 39 ЗРК и 852 ракеты. Общими усилиями истребительной авиации и зенитной артиллерии был уничтожен 4181 американский самолет. 

Автор: Николай КУТЕНКИХ