Гоголь, Кафка и Япония

Кинофестиваль «Меридианы Тихого» иногда дарит горожанам – и особенно любителям кино – такие сюрпризы, которых те даже и ждать не смели. К нам приезжают такие звезды, визит которых заставил бы гордиться и Канны, и Венецию, и Берлин. И речь идет вовсе не об актерах. 

Есть величайшие профессионалы и мир кино их носит на руках. Мы, не так глубоко знающие этот мир, просто не в курсе дела. Но кто понимает, тот в восторге. 

Вот и в этом году на фестивале побывал такой гость, о котором знатоки говорят с придыханием. Знакомьтесь: Кодзи Ямамура – один из величайших мастеров анимации (не путать с аниме). Триумфальную известность, многочисленные призы, номинацию на премию «Оскар» и реноме звезды мировой анимации режиссеру принес его знаменитый фильм 2002 года «Голова-гора», воплотивший в анимационных образах удивительную притчу о человеке-горе, живущем одновременно в разных мирах и пространствах. В одной ипостаси его герой – простой обыватель в бытовой обстановке, в другой – мистическая голова-гора, на макушке которой вырастает дерево, толпятся отдыхающие и сменяются времена года.

Потом были столь же узнаваемые по авторскому почерку, но поражающие новизной мысли и художественной изобретательностью фильмы. Например, ироническая сказка о прожорливом сентиментальном крокодиле «Старый крокодил» или виртуозно преобразованная в японскую стилистику экранизация рассказа Франца Кафки «Сельский врач», игривая фантазия «Детская метафизика» или элегантные реверансы в честь европейской культуры «Струны Майбриджа» и «Парад» Сати»… 

Кодзи Ямамура не только создает анимацию, которая берет главные призы на самых известных мировых фестивалях анимационного кино, но и преподает в одном из ведущих вузов Японии – Токийском. Во Владивосток он привез две программы показа: свои работы и своих студентов. 

– Вас удивило приглашение приехать во Владивосток? Вы что-то знали о нашем городе, о фестивале?

– Получить приглашение было приятно. Я много знаю о Владивостоке, ведь он рядом. Но ни разу здесь не бывал. Ехал с интересом, с любопытством и скажу сразу, что город запал мне в душу. 

Что касается «Меридианов Тихого», то я, увы, ничего не знал о фестивале (я вообще мало знаю именно о кинофестивалях, поскольку занимаюсь анимацией), но, когда получил приглашение, стал искать информацию в Интернете и нашел немало сердечных прекрасных отзывов. 

Я стал думать, как сформировать программу для показа на «МТ». И пошел по самому логичному пути: выбрал свои самые важные, значимые для меня работы, те, что считаю этапными в своем творчестве. А что касается работ учеников, то старался выбирать максимально разножанровые, чтобы показать весь срез того, чем мы занимаемся в нашем университете.

– «Меридианы Тихого» показывают кино стран АТР, в том числе японское…

– И это очень важно, особенно в смысле взаимопроникновения культур. Вот пример. В начале 2000-х в Японии все буквально с ума стали сходить по Чебурашке после просмотра знаменитого мультфильма. Очень много людей стало интересоваться русским языком и культурой, стараться больше узнать о России только потому, что им очень понравился трогательный ушастый зверек. Чем больше мы узнаем о культуре друг друга, тем крепче связи между нами. 

– А у вас есть ученики-неяпонцы? 

– Нет. Во всяком случае, пока. Я читаю свой курс на японском, так что языковой барьер существует. Но к нам в университет часто приезжают студенты из Франции и других европейских стран на обменные программы. 

– Когда говорят о японских мультфильмах, то сначала речь идет об аниме, а уж потом об анимации. Востребовано ли в Японии то, чем вы занимаетесь, популярно ли у зрителей?

– Анимация – моя жизнь, я очень хорошо знаком с тем, как она развита в Японии. Со всей уверенностью могу сказать, что анимация популярна. Приведу простой пример: количество тех, кто хочет учиться на моем курсе в университете, постоянно растет. Что касается зрителей, то, конечно, аниме здесь на первом месте, но по большому счету наши работы и не должны составлять ему конкуренцию, мы в другом сегменте существуем, однако, уверяю вас, у моих работ большой круг зрителей. 

– Вы цените и уважаете творчество Юрия Норштейна. Чувствуете ли вы себя продолжателем его традиций?

– Мы более 10 раз лично встречались с Юрием Норштейном и много говорили… Я безмерно ценю и уважаю его творчество за умение создать в анимации тот особый мир, в котором органично и уютно живется героям той или иной истории, за проработку деталей – почти филигранную, невероятную. «Ежик в тумане» – какая восхитительная, отточенная работа, где каждая линия, каждая деталь важна для создания гармонии. Я сам не считаю себя японским Норштейном, но знаю, что есть люди, которые меня так называют. Но, на мой взгляд, я пока этого не достоин, хотя и стараюсь достичь того же уровня…

– Ваши работы основаны на сюжетах мировой культуры. Вы обращались, например, к творчеству Кафки…

– Да, кроме культуры своей страны, которую я глубоко изучаю, меня также интересует культура разных народов, особенно творчество тех писателей, художников, композиторов, что творили в начале и середине XX века. Все это меня вдохновляет. 

– В ваших работах есть нечто гоголевское, мистическое…

– Я читал Гоголя и понимаю, о чем вы говорите. Да, в моих работах немало мистики, как и в его творчестве, а более всего в произведениях Гоголя меня привлекает гротеск, который я стараюсь привнести и в свою работу.

Еще очень люблю рассказы Эдгара По и ту жуткую атмосферу, которую он в них создает. Это тоже меня вдохновляет. 

Верю ли я в мистику? Когда был ребенком, верил больше. Сейчас мне просто интересна эта тема, я изучаю ее. 

– Откуда вы берете эти совершенно фантастические образы для своих работ?

– Мои детские впечатления живут во мне, я позволяю им управлять моим воображением и переношу рождаемые образы в анимацию. А кроме того, мои дети рассказывают мне о том, какие вещи воображают они, что придумывают, а я внимательно слушаю. Ну и свое воображение, свои впечатления тоже использую, разумеется.

Но при этом я не сказочник. Да, в начале карьеры я создавал мультфильмы для детей, но сегодня мои работы все же для взрослых.

– Как вам кажется, вы говорите на универсальном языке со зрителями в разных странах или ваши работы все же больше понятны японцам, людям одного с вами менталитета?

– Меня приглашают показать свои работы в самые разные страны, буквально по всему миру, и каждый зритель в разных странах видит в них что-то свое. В свои работы я стараюсь вкладывать глубокие, даже глубинные смыслы, рожденные мировой культурой, так что они весьма интернациональны.

Но все же японскому зрителю, наверное, понятно чуть больше, потому что он знает японский фольклор, песни, какие-то образы, которые могут быть навеяны только Японией. Что в моих работах чисто японского? Яркий пример – работа «Голова-гора», в ней отражены все особенности ментальности японского человека. 

– Правда ли, что, сняв «Сельского врача» по произведению Франца Кафки, вы приехали на могилу писателя и сказали: «Я снял фильм по твоему рассказу. Тебе понравилось»?

– Правда. И знаете… Я думаю, что Кафке понравилось. Думаю, он бы оценил. 

– Вы работаете на компьютере?

– Нет, я человек старой закалки, старой школы. Все рисую только на бумаге – карандашами, маркерами, ручкой…

– Коль скоро вы сказали, что ваши впечатления отражаются в ваших работах, можно ли ожидать, что в будущем мы увидим в них и Владивосток?

– Я коплю и берегу в себе впечатления от путешествий, и да, позже они становятся частью моих произведений. Так что все может быть. Потому, кстати, я и стараюсь как можно больше увидеть во Владивостоке.

Автор: Любовь БЕРЧАНСКАЯ