Мирные мили и «огненные рейсы»

90-летний юбилей отметит 29 сентября житель Владивостока капитан дальнего плавания Юрий Александрович Пудовкин.

Если на карту мира нанести маршруты всех рейсов Юрия Пудовкина, удостоенного редкой награды – ордена «За морские заслуги», то, пожалуй, не останется российского и иностранного порта, где бы он не побывал за свои 55 морских лет. 

Можно сказать, что юбиляр избороздил Мировой океан вдоль и поперек. Только за время работы в Дальневосточном морском пароходстве (ДВМП), с 1953 по 1995 год, капитан Пудовкин восемь раз участвовал в арктических навигациях, не считая регулярных снабженческих рейсов на Чукотку с самовыгрузкой. 

В его послужном списке «огненные рейсы» в порты Вьетнама. В сентябре 1967 года, будучи капитаном теплохода «Ванино», Юрий Пудовкин открывал первую в СССР международную грузовую линию ФЕСКО Индия лайн ФИЛ Япония – Индия, в которую вошли другие страны Юго-Восточной Азии. Эта линия просуществовала почти 30 лет. 

Был ли умысел? 

Сегодня, когда за плечами долгая и насыщенная событиями жизнь, капитан Пудовкин с благодарностью вспоминает своего отца Александра Герасимовича. Именно благодаря ему сын так полюбил море. 

Пудовкин-старший родился в 1900 году в Николаевске-на-Амуре. В 16 лет приехал во Владивосток поступать в мореходное училище. А уже через год впервые вышел в море на пароходе «Колыма» в должности «своекоштного матроса». Еще через два года стал дипломированным штурманом. Диплом капитана молодой, но уже опытный штурман получил в июне 1929 года. К тому времени он покорил все дальневосточные моря. 

В 1930 году советское правительство закупило в США подержанные суда типа «Лейка». Старшего помощника капитана Александра Пудовкина откомандировали в Штаты на приемку парохода, который потом получил имя «Бурят». До Москвы он добирался поездом, затем на судах по морю по маршруту Лондон – Саутгемптон – Нью-Йорк – Бостон и обратно Гавайи – Япония – Владивосток. Это было его первое кругосветное путешествие. 

«Бурят» прибыл в Страну Советов без приключений. Но вскоре фортуна изменила капитану Пудовкину: его пароход «Приморье» на полном ходу наскочил на банку недалеко от берега. Это было первое и единственное серьезное ЧП в капитанской карьере Александра Герасимовича. Об этом происшествии даже сообщила краевая газета «Красное знамя»: 

«28 февраля пароход «Приморье» сел на мель около Красного мыса. Авария произошла ранним утром. Возвращавшийся из Иокогамы п/х «Тов. Красин» был предупрежден телеграммой о бедствии «Приморья». «Красин» подошел к Красному мысу с намерением снять «Приморье» с мели, но все попытки окончились неудачей. 1 марта на помощь «Приморью» из Владивостока вышел буксир «Добрыня Никитич». 

Попавшее в беду «Приморье» все-таки сняли с банки, а капитана Пудовкина арестовали и закрыли в тюремной камере на Партизанском проспекте. Следователи выясняли, не было ли у него умысла на диверсию. К счастью, разбирательство оказалось недолгим и Александра Герасимовича оправдали. 

– У нашей бабушки была большая семья, все дочери были замужем, только мужчин 30–35-летних было шесть человек. И ни один не попал под сталинские репрессии в 1937–1938 годах. И мой первый тесть 1901 года рождения тоже не был осужден. Я не знаю, как это объяснить, – говорит сегодня Юрий Александрович. 

Мама вышила карту нитками 

В семейном архиве семьи Пудовкиных сохранились вырезки из газеты «Правда» 1936 года, рассказывающие о героическом переходе Северным морским путем (из Мурманска во Владивосток) двух деревянных зверобойных ботов «Капитан Поспелов» и «Капитан Воронин», каждое грузоподъемностью 135 тонн, длиной 30 метров, с парусами и двигателями в 200 лошадиных сил. Суда принадлежали тресту «Дальморзверпром». Первым командовал капитан Георгий Фонарев, вторым – капитан Александр Пудовкин. 

Это был очень рискованный трафик в арктических льдах. Деревянные шхуны запросто могли напороться на подводные льдины, особенно ночью. И тогда переход закончился бы катастрофой, потому что на помощь морякам прийти было некому. В Охотском море «Капитан Воронин» попал в жестокий шторм. Чтобы шхуна не перевернулась, команда выбросила за борт часть груза, закрепленного на палубе. 

Во Владивосток моторно-парусные боты «Капитан Поспелов» и «Капитан Воронин» прибыли 25 октября 1936 года, «вписав славную страницу в историю советского мореплавания». Так охарактеризовал покорение Северного морского пути в одну навигацию знаменитый полярный исследователь Владимир Визе. 

– Когда эта опасная эпопея завершилась, моя мама Мария Александровна где-то раздобыла нитки мулине, которые тогда были страшным дефицитом, и долгими зимними вечерами вышивала гладью карту Советского Союза, на которой был отмечен маршрут отца. Теперь эта карта – наша семейная реликвия, – с улыбкой рассказывает Юрий Александрович. 

После Великой Отечественной Пудовкин-старший восстанавливал рыбное хозяйство Литовской ССР. Он скончался в 1979 году в Клайпеде, где его и похоронили, за тысячи километров от родных берегов Тихого океана. 

Капитан по прозвищу Умник

– Впервые отец взял меня в рейс на большом рыболовном траулере «Палтус». Мне тогда было всего пять лет, – вспоминает Юрий Александрович. – Траулеры ловили рыбу в заливе Петра Великого, и Владивосток в те годы был просто завален свежей рыбой разного сорта. Когда мне исполнилось семь лет, я ходил с отцом на пароходе «Тобольск» Совторгфлота по Приморской линии. Это была целая серия пароходов – «Томск», «Тобольск», «Симферополь», «Эривань», построенный на Невской верфи в Санкт-Петербурге в 1912 году. По тем временам они считались самыми современными. Однажды во время рейса парохода «Тунец» на Сахалин, на котором 10-летний Юрка также был с отцом, он чуть не утонул. Моторная шлюпка, на которой часть команды возвращалась с берега на судно, стоящее на рейде, неожиданно загорелась. Старпом, чтобы сбить пламя, ударом ноги попытался перекрыть запорный кран на бензобаке. Но только усугубил ситуацию. Струя бензина попала на двигатель, начался пожар. Люди стали прыгать за борт в ледяную воду. Юра тоже сиганул, хотя не умел плавать. Скоро он стал тонуть: пальто, набухшее от воды, тянуло ко дну. Тонущего пацана подхватил старпом, и они продержались до подхода спасательной шлюпки. 

Сегодня Юрий Александрович признается: тогда он очень испугался. Тем не менее этот случай не убил любовь к морю и мечту стать капитаном, как отец. 

Перед самой Великой Отечественной войной Пудовкина-старшего направили работать на Каспий. Именно здесь берет начало трудовая биография его сына. В 1942–1943 годах 14-летним подростком Юра бороздил Каспийское море на малом буксировщике «Каспиец» Баутинской военизированной флотилии масленщиком (мотористом). 

– Наша база была на восточном берегу Каспия, в порту Шевченко на полуострове Мангышлак. Взрослых моряков забрали на фронт, на их место встали мы, мальчишки. Мы ходили в Махачкалу, Красноводск, Каспийск, на астраханский рейд доставляли баржи с топливом, которое сразу же шло в Сталинград. Зарплата у меня была 90 рублей – добротные рабочие ботинки тогда стоили столько же. Но у нас все деньги уходили на питание. На «Каспийце» обеда не было, нам каждый день давали по 800 граммов хлеба.

За работу на буксировщике меня как труженика тыла наградили медалью «За доблестный труд в Великой Отечественной войне». Потом нас, мальчишек, назвали юнгами «огненных рейсов». Хотя все думают, что юнги «огненных рейсов» были только на Тихоокеанском флоте. 

После победы я вернулся во Владивосток, где поступил во Владивостокское высшее мореходное училище. Сейчас это МГУ им. адмирала Невельского. Из 500 парней, желающих стать моряками, экзамены сдали и были допущены к занятиям только 75 человек. Но по окончании училища не все мои сокурсники связали всю свою жизнь с морем. Кто-то осел в порту, кто-то получил другую специальность. Со мной учился Лева Князев, так он стал известным писателем, – говорит Юрий Александрович. 

Кстати, от однокашников он получил прозвище Умник – за грамотность и широкий кругозор. 

О золоте знали лишь два человека

Первый свой капитанский рейс Юрий Пудовкин совершил на теплоходе «Иван Бабушкин» в ноябре 1958 года. 

На первый взгляд, работа в каботаже была рутинная, доставка и самовыгрузка угля и муки в порты Чукотки и Арктики. Но и опасная. Нередко до цели приходилось прокладывать дорогу во льдах. В шторма огромные волны перекатывались через палубу, подбрасывая судно, как спичечный коробок. Того и гляди попадешь в гости к Нептуну. 
Потом в его трудовой биографии были «Войков», «КИМ», «Кемерово», «Ванино», «Александр Серафимович» и красавец «Советский Союз» (в первой стране победившего социализма это был самый большой пассажирский лайнер, его длина составляла 205 метров, он брал на борт около полутора тысяч пассажиров).

– В 1965 году, когда я работал с рыбаками в Охотоморской экспедиции на теплоходе «Ванино», к нам на борт перед погрузкой поднялись три человека в форме почтовых работников. Сказали, что мы должны доставить из Магадана во Владивосток 38 тонн золота. Это была большая часть добычи драгоценного металла в Магаданской области. К борту подъехали автомобили, груженные пятитонными контейнерами, и краном ценный груз аккуратно загрузили в трюм. А по прибытии во Владивосток нас поставили ночью к 20-му причалу, на котором были установлены железнодорожные рельсы. Причал оцепили военные, потом подогнали несколько длинных вагонов и без суеты в полнейшей тишине выгрузили желтый металл. О том, что в контейнерах часть золотого запаса страны, на теплоходе знали только я и мой старпом. Но, слава богу, все обошлось без проблем, – говорит Юрий Александрович. 

Памятен ему еще один случай, когда в начале 60-х годов его теплоход «Ванино» поставил своеобразный рекорд по ДВМП. Судну потребовалось меньше месяца, чтобы из Находки сбегать на Колыму, там выгрузиться и вернуться обратно. Это был своеобразный рекорд и большая экономия средств пароходства. Другие суда тратили на этот маршрут до полутора месяцев. 

Над головой рвались самолеты 

В годы войны во Вьетнаме Советский Союз активно помогал маленькой стране, сражающейся с США за свою независимость. Из Находки и Владивостока едва ли не каждую неделю уходили на Вьетнам суда с грузом гуманитарной помощи. Теплоход «Ванино» также участвовал в этих экспедициях, доставляя грузы в порты Ханой, Хайфон, Хонггай и Камфа. А из Вьетнама наши суда доставляли уголь в Японию. 

В Вашингтоне знали, что СССР снабжает Вьетнам горючим, продовольствием, медикаментами и оружием, но на обстрел наших судов был наложен запрет. За океаном понимали: это могло привести к реальной третьей мировой войне. И все-таки советские теплоходы нередко становились мишенями для американских самолетов. Тому свидетельство памятники на Морском кладбище во Владивостоке. 

– Наш теплоход «Ванино» под бомбежкой ходил через минные поля, ежесекундно рискуя взлететь на воздух. По нам стрелял крейсер «Бостон», когда мы сопровождали кубинское судно, которое было в три раза больше нашего теплохода. Друг Советского Союза Фидель Кастро тоже помогал вьетнамцам. Этот «Бостон» нам всю плешь проел! Над нами вьетнамские летчики сбивали американские бомбардировщики. Мы это видели своими глазами. Конечно, мы здорово рисковали. Но тогда нигде не фиксировалось, что моряки ДВМП – участники боевых действий. И нам за это не доплачивали. В память о тех реальных «огненных рейсах» меня наградили медалью «За участие в локальных конфликтах. Вьетнам». Но закон о статусе боевых действий, который бы учитывал заслуги моряков-дальневосточников, принимавших участие во вьетнамской войне 1961–1974 годов, до сих пор не принят. Хотя я несколько лет за него бился. Я сдался, когда из Госдумы пришел ответ, что принятие такого закона нецелесообразно. В рейсах на Вьетнам под бомбами и снарядами участвовало 4 тысячи моряков! Но никому нет дела до участников тех походов. О нас забыли, – с горечью говорит капитан дальнего плавания Юрий Пудовкин. 

Академик оказался душевным человеком 

В 1978 году Юрий Пудовкин – капитан дальнего плавания с большим опытом работы и авторитетом в ДВМП был назначен представителем «Совинфлота» в Малайзии, где он занимался расширением линейного плавания вне судоходных конференций. Должность почетная и ответственная, он – лицо первого в мире социалистического государства. И здесь Юрий Александрович оправдал свое курсантское прозвище Умник. Чтобы наладить контакты с иностранными дипломатами и бизнесменами, ему приходилось посещать светские рауты и престижные клубы. В списке его новых знакомых появились зарубежные политики и деятели культуры. Чтобы не подвести страну, Пудовкин быстро подтянул свой английский, освоил правила этикета, которым не учили в вузе, научился играть в гольф. Да так мастерски, что запросто обыгрывал статусных местных спортсменов. Его иностранные партнеры по гольфу не верили, что этот долговязый русский совсем недавно взял клюшку в руки. 

Там же в Малайзии Пудовкин познакомился с космонавтом Виталием Севастьяновым. Впоследствии они часто встречались. Впрочем, ВИП-персон, как бы сейчас сказали, государственного масштаба он за годы своей работы повидал немало.

– В 1972 году на теплоходе «Советский Союз», где я был капитаном, путешествовал академик Петр Леонидович Капица. Его сын, Андрей Капица, в то время был директором ДВНЦ. У ученых был отпуск, и они двумя семьями решили прокатиться в Петропавловск-Камчатский. В пароходстве меня предупредили, что у меня на борту семьи знаменитого академика Капицы и его сына. Разместил их в каютах-люкс, у нас такие были на «Советском Союзе». Приставил к ним буфетчицу на отдельное обслуживание. Я потом ее спросил: 

– Что они заказывали? 

– Ничего особенного, – отвечает. – Покупали все, что предлагало меню ресторана. Только один раз заказали пельмени. 

Вот такие это были скромные люди. Петр Леонидович был очень общительным и простым человеком, без какого-либо зазнайства и снобизма, как и члены его семьи. Я показал им теплоход, мы отобедали. Так завязалась наша дружба, продолжавшаяся потом около 20 лет. И когда мне доводилось бывать в Москве, я звонил Петру Леонидовичу и его супруга Анна Алексеевна всегда приглашала меня в гости: 

– Юра, приходи ко второму завтраку. 

Капицы долго жили в Кембридже и привыкли к английскому распорядку дня. А для англичан второй завтрак – это наш обед. У них особняк был на Воробьевых горах. За обедом Петр Леонидович всегда наливал по две рюмочки коньяка. Даже когда он был очень занят, то все равно находил время для наших встреч, – вспоминает Юрий Александрович. 

Век капитанов Пудовкиных

С капитанского мостика Пудовкин сошел в июле 1985 года, когда ему было 67 лет. Его последним теплоходом был «Механик Гордиенко». Общий трудовой стаж Юрия Александровича 62 года. Выйдя на пенсию, он написал книгу в память об отце: «ХХ век – век морской династии капитанов Пудовкиных». 

– Я рад, что осилил этот труд. После отца остались большой архив и библиотека. Я уже передал более сотни томов в библиотеку МГУ имени Невельского для создания специального фонда раритетных книг. Среди этих книг много арктических. Мы из этого мира уходим, но наши особо ценные вещи должны оставаться людям, – говорит Юрий Александрович. 

…Если бы я не знал, что мой собеседник через несколько дней отметит 90-летний юбилей, то больше 80 я бы ему не дал. Высокий, подтянутый, с твердым разумом, светлой памятью и четкой речью, капитан дальнего плавания Пудовкин относительно здоровья даст фору многим пенсионерам, которые гораздо моложе его. За время нашей беседы Юрий Александрович даже позволил себе несколько глотков коньяка. На вопрос, как ему удается держать себя в прекрасной форме, отвечает не задумываясь: 

– Спорт здесь ни при чем. Я совершенно неспортивный человек. Спасает жесточайший режим дня и строгое питание. Я давно не позволяю себе объедаться, как это делают многие. Особенно на ночь. 

Когда я жил за границей и по роду службы устраивал приемы, водил гостей в дорогие рестораны, то официанты знали, что мне к столу надо принести столько орешков, сколько блюд заказано для гостей. После того как заканчивалось одно какое-то блюдо, я съедал один орешек, так я всегда знал, сколько блюд еще должны принести. Орешки были для меня своеобразным контролем количества съеденного. А много я себе не позволял, – улыбается Юрий Александрович. 

Прощаясь, я поинтересовался, как он будет отмечать 90-летие и много ли у него будет гостей. 

– Отмечу скромно, в кругу самых близких мне людей. Друзей, которых бы мне хотелось видеть, уже никого не осталось, – ответил капитан дальнего плавания Юрий Пудовкин. 

На этом мы и расстались. 

Кстати, мало кто из жителей Владивостока знает, что в 2002 году по инициативе Юрия Александровича один из безымянных тогда скверов во Фрунзенском районе на полуострове Шкота был назван именем Анны Ивановны Щетининой, первой в мире женщины-капитана дальнего плавания.

Автор: Сергей КОЖИН