Сирень и война
Мы продолжаем, уважаемые читатели, публикацию отрывков из книги Ёнэко Тоидзуми «Сирень и война». «В» уже рассказывал вам о необычной биографии и драматичной судьбе этой удивительной японки, нежно любившей Владивосток. Она приехала в наш город в 1921 году в возрасте девяти лет в гости к своей тете, которая была замужем за русским, рабочим Дальзавода Кузьмой Серебряковым. С этого начинается и повествование в книге «Сирень и война». Но каникулы Ёнэко затянулись на полтора с лишним десятилетия: постепенно открывая для себя Владивосток, впечатлительная японская девочка влюбляется в него и уже не хочет уезжать. Она поступает в местную японскую школу, затем учится в русской женской гимназии, после чего ее принимают на филфак Дальневосточного университета. Взрослея, Ёнэко наблюдает за тем, как меняется жизнь в так полюбившемся ей городе, который становится частью новой страны. «Россия превратилась в Советский Союз», – пишет она в своей книге. Но постепенно светлые впечатления от беззаботного детства и отрочества, теплых и нежных отношений с тетей и дядей, ставших для Ёнеко самыми близкими людьми, от интересной школьной и студенческой жизни и дружбы с русскими ровесниками накрывает мрачная тень тех изменений, которые принесла с собой советская власть. И однажды наивная и чистая японская девушка оказывается в стенах приморского отдела ГПУ – всесильного Государственного политического управления при НКВД СССР. Чекисты пытаются завербовать испуганную студентку, чтобы она доносила на своих знакомых русских, которые общаются с японцами, живущими во Владивостоке. К счастью для Нины (так звали Ёнеко русские друзья), тогда эта история не имела продолжения. Но она все равно перевернула жизнь девушки, надолго оставив в ее душе страх и черные предчувствия… Напомним, дорогие читатели, что мы публикуем несколько глав из книги Ёнэко Тоидзуми (из первой части, посвященной Владивостоку) по вашим просьбам и с любезного разрешения менеджера проекта «Сирень и война» издателя Марины Бариновой. Отметим также, что Тоидзуми-сан, описывая события российской истории, свидетелем которых ей довелось стать в пору жизни в нашем городе, смотрит на них под своим углом зрения. И это тем более интересно.
Продолжение. Начало в номерах за 8, 15, 22, 29 августа, 5 и 12 сентября
Я вышла замуж
Во Владивостоке открылся детский сад для японских детей. Под него было отведено подвальное помещение в здании общежития японского консульства. Заведующим детским садом был директор японской школы г-н Мурамацу. Меня пригласили работать воспитательницей, учитывая, что я гражданка Японии, понимающая по-русски. Дело в том, что японские дети дошкольного возраста общались с русскими домработницами и играли с русскими детьми, поэтому не могли говорить хорошо по-японски. Они должны были в следующем году пойти в японскую начальную школу. В детском саду я общалась с ними на русском языке и одновременно обучала их японскому.
Я, студентка предпоследнего курса, как раз искала место для практики и с удовольствием согласилась работать в детском саду. Но у меня совершенно не было опыта работы воспитательницей, и я немного сомневалась. Заведующий детским садом попросил г-на Тоидзуми, настоятеля Урадзио хонгандзи (японский буддийский храм. – Прим. ред.), помочь мне советами по воспитанию детей. Г-н Тоидзуми имел большой опыт, потому что они с братом содержали детский сад при своем храме в префектуре Фукуи.
Молодой серьезный настоятель г-н Тоидзуми каждый день в течение недели приходил в детский сад помогать мне. До этого я лишь приветствовала его при встрече, а разговаривать с ним не приходилось. Но не судьба ли это? Через год мы поженились.
25 марта 1933 года после церемонии по случаю выпуска воспитанников из детского сада я отправилась к месту нашего бракосочетания. Свадьба проходила в храме Урадзио хонгандзи по буддийскому ритуалу.
Когда я была студенткой, меня обязали вступить в «организацию безбожников». У меня было «удостоверение атеиста», я также прикрепила специальный значок. Его я носила на груди просто так, но никогда не участвовала в антирелигиозных собраниях. Другие студенты тоже неактивно участвовали в движении, то есть «организация безбожников» существовала номинально. Кстати, меня не смущало то, что я как «атеистка» выхожу замуж за буддийского священника, потому что я японка.
По правде говоря, у меня было желание изменить свою жизнь. Конечно, тетя очень хотела, чтобы я вышла замуж. К тому же после вызова в ГПУ и наступившего потом мучительного молчания я даже боялась жить…
И вообще, всему свое время. Я хотела порвать с полуяпонской жизнью, вернуться в истинную японскую атмосферу и спокойно жить, выйдя замуж. Поэтому я резко изменила свое отрицательное отношение к сватовству.
Я ничего не знала о своем женихе. Он обучал меня методике воспитания в детском саду в течение недели. Кроме этого я с ним больше не общалась, но мне вспомнилось, что как-то раз мы вместе сидели за одним столом. Это было полгода назад, когда г-н Оота Какумин, миссионер в Сибири, отправлялся в Японию. Перед его отъездом в ресторане «Золотой Рог», на Ленинской, устроили ужин, на который были приглашены и мы с тетей. Там присутствовал г-н Тоидзуми Кэнрю вместе с г-ном Оота. Тогда я еще не знала, почему нас пригласили. Мне было все равно. Я просто думала, что тетя была глубоко верующей.
В этом роскошном ресторане (в основном обслуживали иностранцев) меня заинтересовали разные вкусные русские блюда. Каждый раз, когда подавали очередное, я спрашивала у официанта название блюда и его рецепт и записывала в своем блокноте. Иногда я смотрела вниз, где в зале под музыку оркестра элегантно танцевали пары, и со смешанными чувствами думала, как в это время в СССР существует такой роскошный ресторан.
Позже я узнала, что этот ужин был устроен ради сватовства. То есть г-н Оота являлся посаженным отцом г-на Тоидзуми, поэтому перед отъездом хотел посмотреть на меня как на кандидатку в невесты. Я очень обиделась на их хитрость, но было уже поздно. Г-н Оота дал согласие на женитьбу.
Я не рассказывала русским знакомым, близким, одногруппникам о будущем месте проживания. Я сказала только, что жених – японец. Они от души поздравили меня. Но, узнав, что мой будущий муж японец, сказали: «Нам кажется, что Нина уходит от нас далеко. Нам будет грустно. Но ты не изменишься и после свадьбы».
Я не могла им сказать, что выхожу замуж за буддийского священника. С помощью замужества я собиралась полностью порвать дружеские связи с русскими. Я считала, что от этого им будет хорошо. Я предчувствовала, что грядут грустные, печальные и страшные события, потому что ГПУ настойчиво выявляет русских, которые ходят к японцам.
Подготовку к нашей свадьбе взяли на себя трое японцев: сотрудник консульства Японии г-н Сусуки, являвшийся представителем прихожан храма, г-н Танабэ, хозяин гостиницы «Танабэ рекан», и г-жа Хамада, учительница японской школы. Г-н Танабэ любезно предоставил необходимые продукты из города Цуруга. Супруга представителя рыбной фирмы «Ниппон суйсан» руководила приготовлением свадебного стола с помощью нескольких жен прихожан. На столе были замечательные блюда.
В день свадьбы я не смогла хорошо рассмотреть лица многих приглашенных. Первый раз в жизни меня сильно накрасили, и я боялась, что если открою рот, косметика на моем лице потрескается, поэтому старалась не смеяться, не говорить и не прикасаться к великолепным блюдам, стоявшим передо мной. Гости произносили тосты за меня со словами: «Поздравляем, поздравляем!»
На свадьбу, кроме дяди, не было приглашено ни одного русского. Свадебное застолье продолжалось три дня со сменой приглашенных. На четвертый день мы пригласили жен, участвовавших в приготовлении разнообразных праздничных блюд, и на этом закончили.
После этого я вернулась к дяде. Мы пригласили русских знакомых, друзей. Гулянье проходило в течение двух дней. Во второй день были приглашены в основном мои однокурсники. Это было совсем не так, как в хонгандзи. Гости кричали: «Горько! Горько!» – и нам, невесте и жениху, пришлось выпить много раз. Все от души поздравляли нас.
Принимая их любовь, я плакала от счастья и в душе повторяла: «Спасибо!» и «Прощайте!» – это был душевный крик прощания с друзьями, с которыми я весело провела трудные студенческие годы. И одновременно – чувство благодарности тем, с кем нельзя было больше никогда встречаться. Обстановка становилась все мрачнее, и наша свадьба была самым ярким событием перед погружением во тьму.
Окончание следует…
Автор: Ёнэко ТОИДЗУМИ
