Мне, пожалуйста, пряник

Спектаклем «Нора» по пьесе Генриха Ибсена «Кукольный дом» откроет новый сезон Приморский академический театр имени Горького. Постановка стала одной из самых ярких премьер сезона предыдущего, и можно не сомневаться, что соберет полные залы и в нынешнем.

Главную роль в спектакле, и роль для себя неожиданную, сыграла Яна Мялк, одна из самых ярких актрис театра. 

С этого пути не свернуть 

– Яна, вы дочь большого актера, народного артиста РСФСР Вадима Мялка. И росли в театральной атмосфере. Был ли у вас выбор, кем стать? Или все было предопределено?

– Скорее, все было само собой разумеющимся. Наша жизнь в театре, детские годы, проведенные здесь, настолько вошли в нас, детей актеров, что было естественным пойти по этому пути. Конечно, не было понимания, что это за профессия, что учеба и работа – это вовсе не бесшабашное детство в театре.

Я помню себя здесь с младых ногтей. Помню, как в «Преступлении и наказании» мы, трое актерских детей, играли семью Мармеладовых. Мы там во многих сценах принимали участие, а в перерывах носились по театру. Помню спектакль «Король Ричард III», где Валерий Никитин играл короля, а я – его будущую жену, когда та была еще малышкой. «Бесплодные усилия любви», «Печка на колесе», да много было спектаклей!

Правда, в подростковом возрасте я немного отдалилась от театра, но все равно дома все было связано с ним, и разговоры были о нем, так что театр из моей жизни никуда не ушел.

– Вот вы сказали родителям, что поступаете на театральный, и что они ответили?

– А я им не говорила. Папа вообще узнал последним, когда я уже ходила на вступительные экзамены. И скажу честно, мое решение не было принято с восторгом. Мама и отец понимали и всю сложность профессии, и то, что абсолютно ничего не значит тот факт, что я дочь Вадима Мялка, что мне придется самой доказывать свою состоятельность. Отец всегда говорил: ты человек мягкий, не идущий напролом, тебе тяжело будет… 

В первый раз я поступила в мастерскую к Александру Ивановичу Запорожцу. Но проучилась только один курс. Возникли сомнения в себе, неуверенность – словом, я все бросила. Был такой период в жизни, когда я металась между «да» и «нет». Работала на радио, мне нравилось. Но потом словно пелена с глаз упала, я окончательно расставила точки над «i». И поступила еще раз, уже на курс Александра Славского и Сергея Гришко. 

Почему решила вернуться на эту стезю? Да у меня до сих пор есть сомнения, мое ли это, но… Я, конечно, реально оценивала себя со стороны, понимала, что есть искры таланта, что могу стать актрисой. Но главное, что не могу расстаться с этой средой, с этим домом – театром. И вернулась.

– А когда поняли, что отец все же одобрил ваш выбор?

– Он пришел на мой выпускной спектакль «Золушка» (и это был единственный мой спектакль, который он посмотрел). Я играла одну из сестер, такая характерная роль. Папе очень понравилось, он был рад. А уж как я была рада!

– Приходилось слышать «ты же дочь Мялка, ты должна»?

– Очень часто. Еще когда только поступала, уже слышала: ты дочь народного артиста, ты не должна стесняться, ты должна просто поставить всех на уши! От этих слов становилось только хуже. Они ни капли не помогают! Я вообще человек, которого поощряет только пряник, никак не кнут, не критика, от нее я замыкаюсь и сомневаюсь. А пряник в нашем деле применяют редко, к сожалению.

– И даже понимание того, как тяжел актерский мир, не свернуло вас с пути?

– Ну конечно, нет! Ни разу не было такого, чтобы я сказала: все, ухожу. Сомнения в себе, в своей состоятельности были, и не раз. Но они присущи каждому артисту, который хочет расти и становиться артистом. Знаете, какая я самоедка? Ого-го! А потом сама себе говорю: стоп, хватит. И близкие, когда я начинаю кровь им сворачивать своими сомнениями, осаживают меня. Но все равно мир театра не отпускает. И не отпустит.

Попробовать все ипостаси

– И в 1996-м вы стали актрисой театра имени Горького…

– Да. Для меня не было вопроса, в какой театр идти работать. Только в театр имени Горького, где я играла малышкой, где работал папа, где все родные. И когда меня взяли в труппу, было счастье. 

– Легко нашлась ниша для вас в репертуаре?

– Я себя не мучила вопросами, найдется ли, что мне играть. Конечно, режиссеры понимали, что я не героиня, внешне в первую очередь, ну и что? Я от этого не страдала и не страдаю. Потому что роли, которые мне дают, второго плана, травести, характерные, они все интересные, нужные театру, они стимулируют меня совершенствоваться. Впрочем, в нашем театре нет такого уж сильного деления на амплуа, нам дают возможность попробовать себя в разных актерских ипостасях.

Первым моим спектаклем была «Летучая мышь», у меня была маленькая, но яркая роль Лотты, помните, дочери прокурора, которую мать учила стрелять глазками? В этом спектакле я себя попробовала и в песне, и в танцах. Так переживала – получится ли? И какое было счастье, когда роль похвалили.

Все мои роли были этапными, все помогали расти. Хотя отмечу роль Кати в «Пяти вечерах» на малой сцене. Я очень благодарна Ефиму Семеновичу Звеняцкому, который взял меня в этот проект, потому что малая сцена – это ужас и страх, конечно, это абсолютно другое состояние актера, потому что публика в полуметре сидит. Но это и поиск себя настоящего, поиск прямого диалога со зрителями, в котором ты должен быть очень откровенным, очень простым, очень своим. Для меня было счастьем сыграть в этом спектакле, он дал мне огромный профессиональный толчок. 

Помню «Бориса Годунова», я играла там мальчика-служку, и роль запала мне в душу. Помню «Анну Каренину», где я играла Дашу, эта роль отличалась от всего, что я делала раньше. Да что там! Все мои роли были выстраданы. Ни одна не получалась легко, без работы над собой.

– Я запомнила вашу работу в спектакле «Один день из жизни Мордасова», вы там оказались ярко комедийны…

– Я сама по себе человек веселый, люблю посмеяться. В том спектакле, конечно, я выполняла задачи, которые ставил режиссер. Это была первая работа Вадима Данцигера в нашем театре, и взялся он за классику. И нашел такие яркие акценты в произведении Достоевского, так глубоко его прочувствовал, что мы были просто поражены и шли за его идеями с восторгом. Такая эмоциональная подача Достоевского, столько комедийных моментов! И моя героиня была ну очень острохарактерной, мне было так интересно ее играть. Хотя искать характер пришлось долго. Между прочим, играть комедию сложнее всего. Казалось бы, чего там: выйди да посмейся. Но оставаться органичным, естественным и смешить людей – это очень тяжело. Большая правда есть в словах: рассмешить человека гораздо труднее, чем заставить его плакать. 

Это про жизнь

– Спектакль «Нора», в котором вы сыграли героиню, стал событием завершившегося сезона. Вы ожидали эту роль?

– Нет! Я была в шоке, была уверена, что буду играть подругу героини фру Линне. И то, что Мортен Боргерсен видит меня Норой, стало сюрпризом. Классным сюрпризом!

– Легко работалось над ролью?

– Я многое искала в себе. Очень многое. Примеряла ситуацию на себя, на свою семью, и многие вещи были мне понятны, в силу жизненного опыта я понимала, почему происходит так, а не иначе. 

– Близок ли вам выбор, который в финале делает Нора, оставляя мужа?

– Я могу понять этот выбор. Когда тебя предают так, как предал Нору муж, этот человек умирает для тебя. Ты теряешь к нему доверие и уважение, а без этого продолжение отношений невозможно. И я прекрасно понимаю героиню. Это очень жизненная ситуация.

– Ваша Нора очень женственная, мягкая, плавная. А в жизни вы порывистая, стремительная. Сложно перевоплощаться?

– Очень! Я и правда вечно тороплюсь, бегу, далеко не всегда забочусь об идеальном внешнем виде. А Нора – мягкая, степенная, куколка, словом. И примерить на себя такую степенность, быть куколкой для меня было очень сложной задачей пластически. Я себя останавливала, контролировала свою импульсивность и порывистость. Это было непросто.

Ты не Малыш, ты тетя

– Случались забавные случаи на сцене?

– Конечно. Это же жизнь. Самая смешная вещь – когда люди меня не узнают в обыденности. Смотрят изумленно: «Это вы играли?» Мне всегда смешно: вот какие разные я на сцене и я в жизни.

А однажды я… разрушила веру ребенка в театр. Был спектакль «Малыш и Карлсон», я играла Малыша. Разумеется, парик, грим. И вот спектакль закончился, аплодисменты, на сцену выходит мальчик с цветами и направляется ко мне. Он нес цветы Малышу, понимаете? Вот он подходит ко мне ближе, ближе. И с каждым шагом осознает, что перед ним не Малыш, а взрослая тетя в гриме и парике. Он смотрит так ошарашенно, изумленно. Автоматически протягивает мне цветы и понуро уходит обратно. И я понимаю, что волшебство театра для него закончилось…

– Работа остается с вами, когда вы выходите из театра?

– А то! Отключиться не получается никогда. Но что поделать: моя жизнь – театр. На 80 процентов. Все остальное – семья, друзья и прочее. Хотя говорят, что это неправильно, что нужно отключаться. По отношению к друзьям это совсем неправильно! Мне часто звонят, приглашают туда и сюда, а я в ответ: не могу, спектакль, не могу, репетиция… 
– Чье мнение о вашей работе для вас важно?

– Ефима Семеновича. Его мнение первостепенно, как и мнение моей мамы. И Дениса, моего мужа. Уважаю мнение нескольких актеров театра. Это не значит, что я бегу к ним с вопросом: «Ну как, ну как?» Но если они хотят оценить мою работу, я выслушаю. И прислушаюсь. Потому что понимаю: они знают театр так, как не знаю его я.

Беречь себя, на ночь не жрать

– На хобби времени хватает?

– Нет, все мои побочные занятия тоже связаны с театром. Мы с Мариной Волковой уже не первый год ведем детскую студию при театре. У нас ребята 10–16 лет, и мы воспитываем в них не актеров, а в первую очередь грамотных зрителей. Мы даже некоторых из них отговариваем от поступления в институт искусств. Но все же несколько человек из нашей студии уже приняты на театральный факультет и успешно учатся. Еще меня часто приглашают помочь поставить спектакли в других студиях, и я почти всегда соглашаюсь.

– Вы не только актриса, вы жена, хозяйка…

– И весьма хлебосольная! Люблю и умею готовить, делаю все быстро и вкусно, надеюсь. Быт налажен. Мы с мужем работаем вместе, так что на работе рядом, дома рядом, отпуск вместе, а захочется отдохнуть друг от друга – расходимся по разным комнатам.

– Отдых – это активный туризм или лежак на пляже?

– Отдых – это смена обстановки, чтобы не завертеться окончательно. Поэтому мы стараемся ездить в другие города. А там уж сумеем совместить активный и пассивный отдых. Я люблю ходить на экскурсии, обожаю, когда подробно и интересно рассказывают. И обязательно привожу сувениры. Вот из Праги конфетку из муранского стекла привезла. Смотрю на нее и вспоминаю Прагу.

– Кстати о конфетах. Легко поддерживать форму?

– Все актрисы стараются держать себя в руках: на ночь не есть, заниматься спортом, беречь себя, сохраниться молодой и красивой, потому что это первостепенно важно. Я тоже все это делаю. Прихожу домой после спектакля, легкий перекус, очень легкий, и спать. Никакого телевизора или компьютера. Спать в 23, вставать в 7.30. Режим!

– Ну хотя бы книги или кино есть в вашей жизни?

– Книги – да. Не так часто, как хотелось бы, но я читаю очень много драматургии. Это необходимо для студии, да и просто мне интересно. Кино – нет. В кинотеатры я не хожу, разве что по телевизору иногда…

– Как вы мыслите себя через 20, 30 лет?

– Я прекрасно понимаю, что другой жизни у меня не будет, поэтому хочу как можно дольше оставаться нужной и полезной театру. Хочу просто быть здесь, пусть даже не актрисой. Просто быть в театре.

Автор: Любовь БЕРЧАНСКАЯ