Город прощается с человеком-легендой

Окончание. Начало на стр. 3

Гарвардское образование – к нашим реалиям

В начале 1970-х годов, когда легендарный советский премьер Алексей Косыгин решил модернизировать социалистическое производство, в Плехановском институте народного хозяйства открылись курсы по программе школы бизнеса Гарвардского университета. Учиться направляли самых перспективных руководителей. Рыбаков представлял наш Диденко. 

Вернувшись во Владивосток, он взялся за строительство ВБТРФ, воплощая свою идею самодостаточного производства замкнутого цикла. То есть у одного предприятия должны быть и рыбодобывающие суда, и перерабатывающие плавзаводы, свои причалы и ремонтные базы. За девять лет вырос мощный гигант рыбной отрасли. Мало того, были построены жилые дома для рыбаков, профилакторий «Меридиан», пионерские лагеря и базы отдыха, появился свой медицинский комплекс. И все это на деньги предприятия. 

Кстати, и флотилия «Варяг» – детище Диденко. Нашел пацанам, которых надо было оторвать от тлетворного влияния улицы, помещение, оборудовал его, купил форму. Между прочим, его сын тоже занимался в «Варяге», но уверял, что «тот» Диденко ему просто однофамилец. 

ДМП – мировой бренд и символ качества 

Сколько Юрий Григорьевич, который и после развала СССР считал себя коммунистом, получил выговоров за «несоциалистические» методы работы, сосчитать даже ему было трудно. Поэтому, когда в сентябре 1986-го его вызвали в крайком партии, думал, что за очередным нагоняем. А первый секретарь Дмитрий Гагаров предложил возглавить Дальморепродукт – предприятие по тем временам убыточное, да и в зарплате получалось понижение. Но Диденко по принципу «партия сказала: надо» на предложение согласился. «Я вообще был как пожарный, – смеялся Юрий Григорьевич, – где горело, туда меня и назначали». 

Через месяц ДМП стал приносить прибыль. Как удалось? По словам Диденко, применил метод «мозговой атаки». Пришел в первый же день в шесть утра, дождался всех начальников подразделений, пригласил к себе в кабинет и… закрыл на ключ: пока не придумаете, как вывести предприятие из простоя, не выйдете. Сначала все хихикали, а через час стали проситься в туалет. Никого не выпускал. Сидят, но ничего дельного не предлагают. И самому бы надо выйти, но терпит, ждет. Рабочий день заканчивается, народу надо ребятишек из детсада забирать. Отправил машину за детьми, накупили им мороженого, конфет – пусть веселятся в приемной. А родители в начальственном кабинете томятся. 

Вот тут, по словам Диденко, и началось: идея за идеей посыпались. Одна из них – сделать другую банку для пресервов. Большую далеко не каждый возьмет, а маленькая, в которой жирненькие иваси одна к одной плотно упакованы, без головы и хвостиков, пошла на ура. Кстати, эти пресервы входили в паек членов ЦК, а директор знаменитого Елисеевского магазина в Москве строго следил за поставками с Дальнего Востока: на его прилавках обязательно должны были стоять дальморепродуктовские иваси. 

И вскоре каждая четвертая банка консервов в СССР и каждая десятая в мире были производства ДМП, выпускавшего порядка 614 млн банок консервов. Хватало на все население Союза, тогда примерно 240 млн человек. ДМП стал брендом, потому что это было настоящее качество.

– Тогда мы строго следили за качеством, – говорил Диденко. – Брали далеко не каждую рыбину. Вот у нее четыре щечки. Если хоть одна из них подпорчена, выбрасывали в море. Да и консервы были из свежей продукции, а не из десять раз перемороженной, как ныне. И технологии производства строго соблюдались. 

Правительство же, считавшее, что каждый советский человек обязательно должен быть здоровым, а потому ему следует съедать в год не менее 20 кг такого полезного продукта, как рыба, дотировало выпуск рыбопродукции, выделяя 3 млрд рублей (что, по расценкам советского времени, составляло около 6 млрд долларов). Поэтому рыба и консервы были в несколько раз дешевле своей себестоимости. И вскоре ДМП признали самым рентабельным крупным предприятием… в мире. 

Это была мощная рыбная империя, государство в государстве. Диденко ездил по всем странам, собирая не только всевозможные награды, но и передовой опыт. Может, поэтому его предприятие не только устояло в разрушительные для отечественной промышленности годы перестройки, но и помогало нищим по тем временам бюджетникам. Приходят военные: солдат кормить нечем. Помог, правда, в долг. А уж седанкинскому Дому ветеранов и инвалидов рыбу отдавал бесплатно. Кстати, еще раньше он построил там отдельный корпус для своих работников: к сожалению, одиноких среди рыбаков было немало.

Спасибо от газеты «Владивосток»

Юрий Диденко был надежным и преданным другом нашей редакции.

В 1989 году, когда только решался вопрос об открытии «Вечернего Владивостока», руководимый им Дальморепродукт выступил одним из спонсоров нового издания и выделил средства на бумагу и печать. 

Он же пришел на помощь в тяжелейший для «В» период в 1990 году. Тогда в стране бушевал кризис, останавливалось производство. Дефицитом стала и газетная бумага, найти ее на просторах умиравшего СССР было практически невозможно. ДМП безвозмездно выделил вагон консервов для Красноярского целлюлозно-бумажного комбината. Это был товарный обмен: из Владивостока – консервы, из Красноярска – на такую же сумму бумага. Она позволила нашей газете пройти самый сложный в своей истории период. 

Помогал Юрий Григорьевич и самим журналистам. В конце 1990-х бушевала война на Северном Кавказе, в числе прочих там воевали милицейские и военные подразделения из Приморья. Но у редакции не хватало денег, чтобы отправить репортера в горячую точку для освещения боевых действий наших земляков. Диденко из средств компании оплатил корреспонденту «В» Николаю Кутенких перелет в оба конца. Тогда Николай Николаевич привез из Чечни множество репортажей прямо из огня Чири-Юрта и Мескер-Юрта, Волчьих ворот в Аргунском ущелье, где сражались наши отряды СОБРа, ОМОНа, командированных военнослужащих 5-й общевойсковой армии. Спасибо вам, Юрий Григорьевич, за эту бескорыстную помощь!

Юрию Диденко в Приморье еще при жизни присвоили статус человека-легенды. У него были верные соратники и ярые оппоненты. Но все признавали: это такая мощная фигура в дальневосточной экономике, такой крепкий хозяйственник и государственник, каких в нашей рыбной промышленности единицы.

В одном из интервью «В» корреспондент спросил Юрия Григорьевича: «Если бы жизнь дала возможность вернуться к каким-то своим судьбоносным решениям, вы бы их изменили?». «Нет, – сказал он тогда, – я бы вновь поступил так же. По крайней мере, моя совесть чиста».