На гребне чертовой волны

Максим Харченко, владивостокский спортсмен и любитель приключений, в конце июня завершил первый этап своей одиночной «Большой хабаровской SUP-экспедиции». Он отправился в путь по Амуру под флагом Русского географического общества (РГО) и его Приморского краевого отделения – Общества изучения Амурского края (ОИАК). Средство передвижения выбрал небанальное – SUP, доску для серфинга. 

На этом, мягко говоря, ненадежном плавсредстве Максим без сопровождения преодолел 260 км самой грозной дальневосточной реки. SUP (по-русски – сап) – доска, которой управляют стоя или сидя, используя одно весло. 

Вызов самому себе

Маршрут, выбранный Максимом Харченко, повторяет путь Геннадия Невельского, который в 1849 году совершил значительное географическое открытие: обнаружив пролив между материком и Сахалином, доказал, что Сахалин является островом. Благодаря поддержке ОИАК экспедиция Максима получила официальный статус. Протяженность маршрута – 1000 км, он поделен на три этапа: Амурский, Татарский и Самаргинский. Первый этап начался в Николаевске-на-Амуре и завершился в поселке Де-Кастри Хабаровского края. Все путешествие должно завершиться в поселке Самарга в Приморье. 

Правила официальной экспедиции одновременно просты и сложны: все время путешествия по реке и Татарскому проливу с Максимом были только доска, весло и 100 кило вещей и еды (груз крепился на импровизированном багажнике – носу доски – с помощью веревок).

Главной целью рискованного путешествия, по словам сапсерфера (спортсмена, стоящего на сапе), было бросить вызов себе, выйти из зоны комфорта.

– Почему именно сап? Доска – это честная игра, – говорит он. – Только ты, доска и весло. Максимальное погружение в окружающую среду. Съест она тебя или нет, зависит только от твоей способности войти с ней в баланс.

Ну и вода в вашем Амуре…

Первый этап стартовал 1 июня. Из Владивостока в Николаевск-на-Амуре путешественника доставил грузовик. 

 Опасности стали очевидны с самого начала. Дело в том, что в Амур Максим зашел у левого берега, а для продолжения пути ему надо было перебраться на правый.

– Если этого не сделать в самом узком месте, где ширина реки составляет около 3 км, то дальше это будет практически невозможно: Амур расширяется и превращается в огромную воронку, – объясняет он.

Да опасен был весь переход. По словам сапсерфера, Амур – это большая труба, по которой постоянно гуляет ветер и по течению, и против. Оба этих ветра, разгоняясь, поднимают волну. Так как сап шел груженый, противостоять этому было крайне сложно.

– Еще одна опасность – боковой ветер. Если бы он поднялся в момент моего перехода с одного берега на другой, ничего бы не вышло, он прибивал бы меня к левому берегу. Еще один нюанс: чем короче отрезок, тем сильнее течение. Когда я только приехал в Николаевск, был сильный ветер. В первый день мне хотелось развернуться и уехать – зрелище крайне неприятное. Помните, как в школе уборщица моет пол – в ведре грязная пенная вода? Амур в тот день был точно таким же – мутная пена, грязная вода. 

Как вспоминает Максим, все могло решиться в первый час: если бы в тот момент, когда он дошел до середины реки, поднялся ветер и отнес его обратно, то течение вынесло бы доску и сапсерфера не в Татарский пролив, как планировалось, а на север, в Охотское море. Вернуться на маршрут было бы невозможно. 

К счастью, в день старта было ясно и безветренно. Максим спустил сап на воду, началось покорение Амура.

– Ровно 25 минут я дубасил. Не останавливаясь, не оглядываясь, работал веслом. Только когда нос доски уперся в правый берег, понял: Самарга будет моей!

Зачем аплодировать медведям 

Однако радоваться было рано: впереди его ждали 15 дней наедине с доской и большой водой. Еще одну опасность своей идеи Максим осознал в первую же ночь.

– Я разговаривал с местными жителями перед стартом экспедиции, и меня предупреждали о том, что берега Амура кишат медведями. 

Истории бывалых охотников были одна страшнее другой. 

Один рассказывал о любопытных потапычах, которые вместо того, чтобы убегать от «пугалок» (громких звуков, взрывов, огня), наоборот, бегут к людям. У другого медведь, однажды раненный охотником, запомнил его запах и пришел мстить… Вот с таким багажом знаний Максим стал искать место для первой ночевки на берегу.

– Прошел несколько пляжей, но на каждом было огромное количество следов медвежьих лап. Утром я понял, зачем косолапые топчутся у воды: по ночам они ловят рыбу.

 В первый день Максим встретил рыбаков, и они подарили ему огромную рыбу, «название которой нельзя произносить». После ужина он собрал голову, косточки и плавники и выбросил в воду неподалеку от своего бивака. Ночью за лакомством пришел медведь.

– Я услышал, как кто-то шлепает по воде. Звук такой, будто человек пытается идти по дну в ластах. К этим шлепающим звукам добавилась волна, это медведь зашел в реку по грудь. Я решил напугать его и громко захлопал в ладоши. К счастью, медведь «аплодисментов» испугался и пошлепал обратно в лес.

По словам Максима, медвежья угроза нависала над ним в каждой ночевке. В один из дней он решил прогуляться вглубь берега и почти сразу заметил странное дерево.

– На стволе было много смолы, даже интересно стало, почему ее столько. Подошел ближе, поднял глаза наверх. А там весь ствол на метр выше моей головы исполосован медвежьими когтями – мишка использовал его как когтеточку. И это в нескольких метрах от моей палатки!

 На шестой день путешествия место для стоянки Максим выбрал на мысе Мы в Амурском лимане. Палатку пришлось ставить в очень опасном месте – на перекрестке сразу трех медвежьих троп. Одна из них шла по склону, прямо над палаткой путешественника.

– Было жутковато: даже если медведь не нападет на меня, а просто пойдет по тропинке сверху и случайно рухнет на меня, спящего, ничего хорошего не будет.

Каждую ночевку, чтобы оградить себя от незваных гостей, Максим начинал с «обрядов»: разводил костры вокруг палатки и посыпал все свои вещи красным перцем. Уверенности в эффективности таких способов отпугивания медведей, конечно, не было, но это давало надежду.

И мертвые вороны на ветвях… 

На пути Максиму встречались, разумеется, не только медведи. Часто над его головой пролетали белоплечие орланы, огромные и жутко хищные. 

Случались и пугающие находки. Тут надо отметить, что берега, к которым швартовался сапсерфер, были исключительно пустынными, изредка Максим натыкался на охотников, рыбаков и полуразрушенные села. «Живые» поселения встречались крайне редко.

– Зато очень часто, буквально по всему Амурскому лиману, встречается изобретение местных рыбаков – заездки. Это вколоченные в дно залива деревянные сваи, издалека напоминающие огромный забор, растянутый на несколько километров. Это препятствия для рыбы, чтобы она не могла идти прямо, а шла в сети рыбаков. 

Немало видел он и мертвого лосося, которого вода прибивала к берегу: браконьеров интересует лишь икра, они вспарывают брюхо, достают ее, а рыбу выбрасывают обратно в воду. А медведи на берегу ждут, пока краснокнижный улов попадет в их лапы… 

Бухта Чертова соответствовала своему названию. Недалеко от стоянки оказалось озеро Чертовое и дерево, на ветках которого висели две мертвые вороны, привязанные за лапы. Завершал мрачную картину ржавый топор на земле. Топор Максим закопал, а ворон трогать не стал – вдруг хозяин вернется, будут претензии. 

Чекисты начеку

Ключевым моментом путешествия стал обход мыса Лазарева, который открывает прямой путь к Приморью мимо Сахалина, по Татарскому проливу. От мыса до острова всего ничего – около 8 км по прямой.

За спиной у Максима девять дней пути. Девять дней на консервах и рыбе.

– Я понял, что больше не выдержу без овощей. Посмотрел по карте – за скалами есть поселок. Решил карабкаться и идти в магазин. Пока лез, увидел, как чайки беснуются и кружат над одним местом. Оказалось, я наткнулся на стоянку китов в лимане! Полчаса стоял, упираясь в скалы, и снимал их.

На мысе Лазарева Максим решил изменить маршрут и идти… к Сахалину через Татарский пролив. Но, когда сапсерфер был уже на полпути, поднялся северный ветер и заставил его развернуться к материку. 

– После попытки перехода на Сахалин я приплыл к мысу Среднему. И обнаружил там легендарное сооружение – Сахалинский тоннель. Правда, сначала пришлось пообщаться с сотрудниками госбезопасности. Когда я причалил к берегу, ко мне подъехала машина, люди в ней велели никуда не уходить – ФСБ уже в пути. Оказалось, они увидели, как я плыву в сторону Сахалина, подумали, что человек на куске пенопласта терпит бедствие. Позвонили в органы, а те выдвинулись меня спасать. Правда, когда поняли, что спасать меня не надо, всем стало просто интересно на меня посмотреть. Я показал документы, подтверждающие экспедицию под флагом РГО, и меня оставили в покое. После этого я прогулялся по мысу и наткнулся на одну из шахт недостроенного тоннеля на Сахалин… 

Завершился Амурский этап экспедиции в поселке Де-Кастри. Оттуда Максима и его доску, проверенную Амуром, забрал все тот же грузовик и доставил обратно во Владивосток. В планах путешественника – пройти два оставшихся этапа, от Де-Кастри до Самарги, в следующем году.

Справка «В»

Сахалинский тоннель – объект незавершенного строительства тоннельного перехода через пролив Невельского от мыса Лазарева на материке к мысу Погиби на Сахалине, одна из строек ГУЛАГа и Министерства путей сообщения СССР. На территории Хабаровского края было проложено 120 км ж/д полотна по правому берегу Амура. В районе предполагавшейся паромной переправы были отсыпаны дамбы (их остатки видны и сейчас), проведены подготовительные работы по сооружению пирсов. На мысе Лазарева, откуда предполагалось прокладывать тоннель, был прорыт ствол шахты.

Автор: Анна МИРОНОВА