Добро пожаловать в голову архитектора

Да, вы правы. Но если придете на выставку «Архитектура. Обреченные на оптимизм», которая начала работу в центре современного искусства «Заря», то обнаружите там и макеты, и чертежи, и даже – да-да, так и есть – подлинник генерального плана «Большой Владивосток», который разрабатывал зодчий Евгений Васильев в 1934–1938 годах, и многое другое.

– Я давно мечтала о такой выставке в залах «Зари», – делится Алиса Багдонайте, куратор ЦСИ. – Когда я работала в государственном музее архитектуры имени Щусева, мне казались фантастическими кладовыми его огромные фонды… Архитектура рассказывает о нас с вами в социальном, историческом, экономическом, политическом контексте буквально все. Это жизнь, и показать ее во всех аспектах – задача не из простых. Поэтому я так рада, что за формирование выставки для Владивостока взялась Мария Фадеева, архитектор и искусствовед, тонко понимающий свою профессию и то, как о ней нужно рассказывать людям. 

В залах выставки «Архитектура. Обреченные на оптимизм», как ни странно, не так много фотографий и почти совсем нет макетов, таких, какие представляем себе мы, думая про архитектурный проект: с миниатюрными человеческими фигурками и нарисованной зеленой травкой. Мария Фадеева пошла другим путем. По сути, она впустила нас… в голову мастера, показав, о чем он думает, воплощая свой замысел на бумаге, как взаимодействует с окружающей реальностью.

– Поскольку я по образованию архитектор и сейчас как раз учу архитекторов, для меня нет сомнений в том, что архитектура – часть современного искусства, и я хочу, чтобы про нее люди знали так же много, как про кино, – говорит Мария Фадеева. – Почему «Обреченные на оптимизм»? Разве вы не замечали, что мы все ждем от дизайнеров каких-то улучшений нашей жизни, быта? Вспомните, сколько раз вам приходилось слышать, например, такую претензию: ну как же градостроители не подумали, что через 100 лет эта улица будет слишком узкой, две машины не разминутся? Или такое: ну почему архитекторы не позаботились о лифтах в домах-хрущевках, ведь сегодня пожилым жильцам так трудно подниматься пешком? То есть мы уверены, что зодчие отвечают за то, чтобы наша жизнь стала лучше. 

Да, архитекторам приходится думать о будущем, о том, что их идеи не просто останутся идеями, а обязательно будут реализованы, поэтому даже в самой безумной фантазии надо учитывать практические требования. Оптимистично считать, что все твои мысли будут воплощены в жизнь, но градостроителям приходится жить именно так. Они обречены на оптимизм…

В каждом зале выставки звучит какая-то история, да что там – ее рассказывает каждый экспонат. Например, фотографии микрорайона Северное Чертаново представляют несбывшуюся мечту советских зодчих о великолепном городе будущего, где все дороги спущены под землю, в домах – сложносочиненные двухуровневые квартиры, в каждом здании – социальная составляющая: библиотека, кафе, концертный зал. 

Такой проект должны были реализовать в Москве к Олимпиаде-80, но, как обычно, на точное следование всем идеям архитекторов не хватило денег и времени. Мало того, эти же фото заставляют думать о том, как часто реалии политики и идеологии вмешиваются в творческие замыслы. Многие ли из вас помнят постановление об излишествах 1955 года, которое обрубило крылья мечтам и идеям многих специалистов, которые и хотели бы строить города будущего, но в реальности вынуждены были чертить скромные практичные дома по утвержденным раз и навсегда типовым проектам?

Интересно, что есть на выставке и история о том, как сегодня переделываются в уникальные те самые типовые здания. Известнейший современный архитектор Сергей Чобан, работая над преображением промышленного, типично складского здания в Санкт-Петербурге, задумался о том, как вписать его в удивительные ансамбли Северной столицы. Он попросил хорошего фотографа, своего друга, сделать снимки фронтонов и деталей отделки старинных, многовековых зданий в Риме, затем распечатал эти снимки в увеличенном масштабе на промышленном стекле и этими стеклянными панелями закрыл непритязательный фасад унылого объекта. Таким образом типичная советская коробка превратилась в нечто особенное.

Не оставит равнодушными зрителя и история генерального плана Владивостока – того самого, 1934–1938 годов. Рядом с уникальным оригиналом, который выделил для выставки музей имени Арсеньева, куратор расположила телеграммы и докладные Евгения Васильева, которые архитектор, затравленный «доброжелателями» и разными проверками надзорных органов, отправлял в вышестоящие инстанции… А вы думали, жизнь архитектора – это сплошные эмпиреи? 

– Хотелось бы, чтобы зрители не прошли мимо зала, где представлены макеты, – советует Мария Фадеева. – Некоторые из них реализованы, и фото уже готовых, воплощенных в жизнь проектов представлены рядом с макетами. 

Макеты – это не то, что нам показывают, когда продают жилье. Это поиск формы, не конечный вид того, что будет построено, а то, что архитектор обдумывал, используя разные материалы, мыслил, приходя к четкому пониманию того, что ему потом чертить, чтобы это выглядело идеально. 

Вот парафиновые макеты, проект поселка в Красной Поляне. Чтобы найти образ домов, вписывающихся в горный пейзаж, похожих на льдинки, архитектор взял парафин. Разумеется, дома строили совсем не из него. Но таким способом образ был найден. Вот так и работают архитекторы – с разными материалами, в мире между реальностью и мечтой, вечно стремясь к нахождению баланса между художественным идеалом и прагматикой. Кто они? Титаны, приговоренные профессией к продлению будущего.

Автор: Любовь БЕРЧАНСКАЯ