«Бумеранг-блюз» Константина Ли

В 1970-80-х в тогдашней столице Казахстана Алма-Ате существовал ансамбль «Бумеранг», исполнявший этноджаз, неведомый большинству советских граждан.

Группа объехала с гастролями едва ли не все центральные города СССР, выпустила на фирме «Мелодия» три диска-гиганта: «Семиречье», «Орнамент» и «Мираж». А в 1988-м в Японии вышел ее компакт-диск Soviet Jazz Ensemble – Boomerang. В стране жесткого идеологического контроля такую роскошь могли позволить себе только авторитетные музыкальные коллективы. 

В начале 1990-х, когда Союз распался, ансамбль «Бумеранг» тоже прекратил существование: новорожденным самостоятельным государствам было не до этноджаза. Его музыканты разъехались в поисках заработка по городам и весям. Гитарист Константин Ли с 1995 года живет во Владивостоке и играет в группе Blues Lime, известной далеко за пределами Приморья. 

Корреспондент «В» пообщался с блюзменом Ли. 

Сын «вождя пролетариата» 

– Я благодарен товарищу Сталину за то, что в 37-м году он выпнул моих родителей из Приморья в Казахстан, – признание Константина Ли звучит дико – уж мы-то знаем о сталинских репрессиях. 

– Серьезно?

– Без дураков! Если бы отец народов нас туда не выкинул, корейцы не учились бы в школах и институтах. А мой отец не получил бы звание сначала заслуженного, затем и народного артиста Казахской ССР. Он же один из первых корейцев, ставших народными артистами. И музыкантом я стал только благодаря родителям, – смеется мой собеседник. 

Отец Константина, этнический кореец Ли Дян Сон (русское имя Николай Петрович), родился в 1915 году во Владивостоке. Вместе с супругой Цой Хе Сук (Аллой Захаровной) до 1937-го работал диктором на корейском радио, где они, собственно, и познакомились. Вещание велось из краевого центра на все Приморье на корейском языке. На радиостанцию приглашали работать только самых грамотных корейцев. 

– У моего дедушки до 1924 года была врачебная практика во Владивостоке. Он знал четыре языка и вел дневник на английском. Но, как его звали, для меня тайна. Родители о нем ничего не рассказывали, я думаю, в целях безопасности. В 1924-м дедушку выслали из СССР как японского наймита, и он скончался в Сеуле в тюрьме, которая называлась «Западные ворота». Я хотел поехать в Сеул, чтобы почтить память деда, но в 80-е годы эту тюрьму снесли, и интерес к Южной Корее у меня пропал, – рассказывает Константин. 

Репрессированных корейцев из Приморья в Казахстане приютил город Кзыл-Орда. Чтобы не потерять свою самобытную культуру, на новой родине переселенцы первым делом организовали школу и… самодеятельный театр, где главные роли играли бывшие дикторы корейского радио. Здесь актеру Николаю Ли и присвоили звание заслуженного артиста КазССР за роль… Ленина в спектакле «Кремлевские куранты». А после переезда в Алма-Ату корейский театр влился в структуру Уйгурского драматического театра, где Николаю Ли еще раз доверили роль вождя мирового пролетариата в спектакле «Человек с ружьем». А потом и в звании повысили – до народного артиста. 

– Все мое детство прошло на гастролях с родителями. Как только начинались каникулы, они брали меня с собой. И когда в 90-х во Владивосток из Алма-Аты приехал национальный корейский театр, я увидел на сцене всех тетушек, с которыми когда-то колесил по Союзу, – вспоминает музыкант. 

Теперь вы русский 

До 4 лет Константин говорил только на корейском языке. Но ему очень хотелось стать русским, как его друзья, соседи по дому, где они жили. Бабушка его желание поддерживала, говорила: «Хочешь быть русским – учись. Учись хорошо». 

Его становление как творческой личности началось в Кзыл-Орде, где Константин пошел в музыкальную школу в класс фортепиано (оканчивал музыкалку он уже в Алма-Ате). Учился мальчик хорошо, но русским так и не стал. 

 После школы была эстрадно-цирковая студия, потом – попытки учиться в художественном училище, архитектурном институте и даже в Щукинском училище в Санкт-Петербурге. Завершить образование у него не хватало терпения, говорит, терял интерес к учебе. Но не к гитаре. Гитара была с ним со школьной скамьи. 

Уже в восьмом классе Константин исполнял в школьном ансамбле песни из репертуара группы «Самоцветы»: «Мой адрес – Советский Союз», «Там, за облаками», «Увезу тебя я в тундру»… На рок-музыку он подсел, услышав с магнитофонной ленты альбом Abraxas группы «Сантана». Это было в 1974-м во время службы в армии. Этот альбом для Константина Ли до сих пор музыкальная икона, а Карлос Сантана – бог. 

– В корейском театре, где работал отец, был штатный ансамбль «Ариран», которым руководил известный музыкант Тахир Ибрагимов. Позже при этом ансамбле организовали интернациональную концертную группу. Там были турки, евреи, немцы, русские и уйгуры. Тахир мастерски играл на барабанах. Мне повезло: он узнал, что я играю на гитаре, и взял в свой ансамбль ориентального джаза «Бумеранг». Поначалу я учился у него игре на ударных, а потом мне доверили партию гитары. Мы выпустили две большие пластинки, выступали на различных фестивалях, много гастролировали по стране… А когда СССР развалился, мама мне сказала: «Собирайся, сынок, на историческую родину». Какая родина? Куда собираться? Только тогда я узнал, что родители родом из Приморья. Они боялись говорить мне правду, – рассказывает Константин. 

Во Владивосток, туда, откуда были изгнаны его родители, он вернулся в 1995-м. Приехал без вещей, без российского паспорта, но с гитарой. Клерки в паспортном столе обещали помочь с документами, брали у него деньги, но дальше обещаний дело не шло. Для оформления паспорта необходимо свидетельство о рождении, но оно осталось в Казахстане. Посылать официальный запрос в другую страну никто не хотел. 

К счастью, мир не без добрых людей. Одна из паспортисток, видя его безвыходное положение, сама запросила у коллег из Алма-Аты данные на Константина. А вручая ему паспорт, сказала: «Поздравляю! Вы теперь русский». 

Через два года они встретились в ресторане: Костя – на сцене с гитарой, его спасительница – за столиком с друзьями. Она сама к нему подошла.

– Когда я оформляла вам паспорт, мне казалось, что вы хотите дернуть из страны, – призналась девушка. – Даже не знаю, почему я вам помогла. Вы были чужой для меня человек, но внутренне я за вас переживала. Вы точно не собираетесь никуда уезжать? 

– Мне никуда не надо уезжать. Если все отсюда уедут, кто здесь будет культуру поднимать? – шутливо ответил музыкант. 

– Вот сейчас у меня камень с души упал, – улыбнулась паспортистка и вернулась к друзьям… 

«Фендер» за «Июльское утро» 

Более 10 лет Константин Ли играет в группе Blues Lime. Сегодня это, пожалуй, один из самых известных и востребованных коллективов во Владивостоке. Его приглашают и на фестивали, и на джем-сейшены, где всегда много народа, и на закрытые мероприятия, где публика, как правило, собирается не для того, чтобы слушать музыку. Но присутствие на вечеринке квартета Blues Lime поднимает статус мероприятия. 

Творческое кредо коллектива заложено в его названии. Парни играют блюз так, как никто в наших краях. Впрочем, их плей-лист включает и заводные рок-н-роллы, и тягучие буги, и тяжелый рок. 

А в 1997-м мастерство гитариста Константина Ли высоко оценил его коллега, знаменитый Мик Бокс из группы Uriah Heep. Это был первый приезд хипов во Владивосток. Константин тогда работал в ансамбле ресторана «Капитан Кук». Однажды в полдень звонит ему директор заведения, мол, срочно приезжай, у нас обедают иностранные музыканты, такие же волосатики, как и ты. 

– Только оденься поприличнее, надень не джинсы и рубаху, а цивильный костюм, если он у тебя есть, – приказал директор. 

Костюм и даже галстук у Кости были. Правда, он не понял, какие музыканты, почему волосатики, но ради любопытства приехал. Гитариста Uriah Heep Мика Бокса и барабанщика Ли Керслейка он узнал сразу. Их физиономии увековечены на всех дисках группы. Наш парень перед рок-звездами не стушевался, а спокойно включил «комбик», взял в руки гитару и стал наигрывать композиции любимого Сантаны. 

– Что ты играешь всякую хрень? Сыграй что-нибудь из их репертуара, – тихо попросил Константина директор. 

– А что играть? Я ничего, кроме July Morning, не знаю. 

– Я тоже. Ее и играй. 

И Костя заиграл «Июльское утро». Но не один в один, как обычно исполняют эту вещь на танцах, а в джазовой интерпретации. Как сыграли бы ее, например, Джордж Бенсон, Джанго Рейнхардт или тот же Карлос Сантана. 

После первого куплета Мик Бокс напрягся и стал медленнее жевать, явно прислушиваясь к исполнению. Когда Константин заиграл знаменитый проигрыш, который на синтезаторе исполняет клавишник хипов, Мик и вовсе отодвинул тарелку и отложил вилку. Костя заметил, как гитарист толкнул ногой под столом Берни Шоу. Вокалист понимающе покачал головой и поднял вверх большой палец левой руки. Он тоже перестал есть. Финальные аккорды «Июльского утра» хипы приветствовали аплодисментами. После чего Мик Бокс встал и куда-то ушел. Но вскоре вернулся. С гитарой. 

– This is gift, – сказал он и протянул Константину шестиструнный Fender Stratocaster. Потом достал откуда-то фломастер и расписался на белом пластике гитары. От такого царского подарка грех было отказываться (позже Костя процарапал автограф прибором для выжигания, чтобы не стирался)… 

Остается добавить, что 19 мая Константин Ли выступит в Приморской краевой библиотеке имени Горького перед поклонниками из Владивостокского клуба филофонистов. Конечно, с ним будет легендарная гитара Мика Бокса.

Автор: Сергей КОЖИН