Без знамен и белых лошадей

На выставке, что открылась недавно в зале Приморской картинной галереи на Алеутской, 12, вы не увидите типичных  – в нашем понимании – батальных картин с императором или полководцем впереди на белом коне и героическими солдатами в чистеньких мундирах, бегущими на взятие очередной крепости… А ведь Василий Верещагин – один из самых известных русских баталистов.

«Передо мною, как перед художником, война, и я ее бью, сколько у меня есть сил; сильны ли, действительны ли мои удары, это другой вопрос, вопрос моего таланта, но я бью с размаха и без пощады»

Здесь вы не найдете и самых знаменитых работ живописца – «Апофеоза войны», например. Но поверьте: тех 12 работ, что составили экспозицию выставки «Василий Верещагин: лики Азии», вам хватит, чтобы понять и личность этого незаурядного, удивительного человека, и оценить его талант художника. А главное – вы почувствуете и поймете отношение Василия Верещагина к войне... 

– Василий Верещагин имел судьбу удивительную, – говорит куратор выставки Наталья Левданская, заместитель директора Приморской картинной галереи по научной работе. – Представитель известного дворянского рода, он с младых ногтей был зачислен в морской кадетский корпус. И хотя Верещагин отнюдь не мечтал о военной карьере, а жаждал творческой реализации, он отлично понимал, что такое долг перед семьей, перед фамилией. Поэтому не просто поступил в корпус, а стал первым в учебе и с отличием его окончил. При этом все восемь лет учебы он посещал курсы живописи и рисунка. Сразу же по окончании корпуса, едва получив погоны, Верещагин подал в отставку, шокировав семью, и поступил в Академию художеств в Санкт-Петербурге. А через три года оставил академию и отправился учиться живописи во Францию… Он всегда делал то, что считал нужным, был честен перед собой и публикой. 

Молодой художник, не имеющий завершенного классического образования, аристократ, отказавшийся идти по предначертанному ему семьей пути кадрового военного… На что он мог рассчитывать? Но Василий Верещагин отличался, можно сказать, стальным характером...

В 1867 году, едва вернувшись из Франции, он получил предложение о работе – место художника при генерал-губернаторе Туркестана Кауфмане. Тогда Россия только покоряла Среднюю Азию, и предполагалось, что Верещагин будет запечатлевать этот процесс, станет своего рода художником-хроникером… Полный молодого пыла, романтики, Верещагин прибыл в 1868 году в Самарканд и почти сразу оказался в центре боевых действий. Да, все оказалось куда суровее, чем виделось из столицы… Гарнизон и гражданское русское население укрылись в цитадели и защищались от взбунтовавшихся местных жителей. Верещагин не только пережил осаду, но и проявил настоящий героизм, как кадровый военный, участвуя в боях. За это был представлен к награде – Георгиевскому кресту 4-й степени. Это была единственная награда, которую он согласился принять. К примеру, золотое оружие, которым его хотели наградить за Балканскую кампанию, Верещагин не принял. 

Но самое сильное влияние осада оказала на него как на художника. Он увидел войну воочию, во всей ее неприглядности и грязи, во всей ее трагедии – и возненавидел войну. И Туркестанская серия – первая из многочисленных работ Василия Верещагина, на которых война представлена не как в традиционной батальной живописи – пафосно, с отцом-командиром впереди на белом коне и чистенькими чудо-богатырями за ним, а совсем иначе – с уставшими солдатами, с кровью, смертью… Это хорошо видно, к примеру, на картине «Угол крепости в Чугучаке», где все поле перед крепостью усеяно черепами, сквозь которые проросла трава…

Именно работы из Туркестанской серии представлены на выставке в Приморской картинной галерее. 12 картин, этюдов  из фонда галереи и Дальневосточного художественного музея. Для усиления эффекта на выставке также представлены ружья середины XIX века из учебно-научного музея ДВФУ и Георгиевский крест 4-й степени (настоящий, но не тот, которым был награжден художник) из собрания галереи «Раритет». 

На одной из стен выставочного зала написаны слова Василия Верещагина: «Передо мною, как перед художником, война, и я ее бью, сколько у меня есть сил; сильны ли, действительны ли мои удары, это другой вопрос, вопрос моего таланта, но я бью с размаха и без пощады». 

– Туркестанская серия Василия Верещагина стала переосмыслением жанра баталистики в живописи. Она ошеломила общество. Такую войну готовы были принять не все, – говорит Наталья Левданская. – До него батальная живопись была совсем другой: пафосной, ура-патриотической, даже где-то шапкозакидательской. А тут… Черепа, пустые глазницы, никакой красоты «величия военной кампании», как любили говорить генералы… Верещагин много выставлялся в России и за рубежом, и везде его выставки встречали как восторг, так и столь же сильное неприятие, особенно со стороны военных. Это его не останавливало. И нам кажется, что выставка работ человека, который видел и отображал не парадно-открыточную, а истинную, жуткую суть войны, сегодня актуальна как никогда. Разве не говорят то тут, то там сегодня о войне? Разве не рассуждают некоторые: «Ну и надо бы, а что, повоюем, дадим этим проклятым...» При этом наивно надеясь, что война будет «где-то там» и их напрямую не коснется. Мне кажется, что надо посмотреть на работы Верещагина, чтобы понять: не бывает чистенькой, красивенькой войны «где-то там», война – это кровь, боль и горе, и оно коснется каждого рано или поздно.

В 1903 году Верещагин, отправляясь на этюды в Японию, проездом был во Владивостоке. А в 1904 году героически погиб во время взрыва броненосца «Петропавловск», на котором находился вместе с адмиралом Макаровым (фактически Верещагин не пропускал ни одной военной кампании, которые вела Российская империя, оставляя нам свидетельства очевидца). Война, которую он понимал слишком хорошо, добралась до художника… Но свой призыв миру он успел передать в своих работах. Сходите, посмотрите, ощутите…

Автор: Любовь БЕРЧАНСКАЯ