Мать в изгнании

Эту историю можно назвать вполне типичной: пресловутый квартирный вопрос испортил не только москвичей. И в глубинке нередки случаи, когда повзрослевшие дети вступают в войну за квадратные метры со своими постаревшими родителями. Иногда вплоть до изгнания стариков из их законного жилища. Именно так произошло с нашей героиней. 

«Пенсионерка, являясь собственником 2/3 доли в квартире, не имеет права на вселение в нее, поскольку у нее... сложились неприязненные отношения с невесткой»

«Сын приглашал ее в качестве рабсилы – обработать огород. «А где я жить буду?» – спросила мать. – «Да хоть в сарае!»»

С другой стороны, можно процитировать еще одного классика: каждая несчастливая семья несчастна по-своему. Так что, возможно, кто-то извлечет из этой истории урок для себя, а кто-то фыркнет, мол, сама виновата. Тем более что и закон тут почему-то не помощник. 

Было у матери два сына...

А ситуация такова. Прожила женщина 60 лет. Были у нее и семья, и свой дом. А к старости мало того что осталась совсем одна, так еще и без жилья. Как же такое могло случиться? 

Оговоримся сразу: о событиях, которые привели к такому исходу, мы знаем со слов не только самой нашей героини (иначе имели бы законное право подвергнуть их сомнению), но и со слов ее адвоката, человека хоть и заинтересованного, но все же стоящего под сводом закона. Не верить нет причин.

Сегодня Надежда Семеновна Сергеева (фамилии и имена персонажей изменены), несмотря на пенсионный возраст, продолжает работать аж в двух местах. А как иначе? Ей нужно зарабатывать и на съемную квартиру, и на услуги адвоката – пенсионерка еще не окончательно потеряла надежду вернуть себе жилье.

Жилье это, заметим, принадлежит ей по закону. Трехкомнатную квартиру площадью 61 квадратный метр в одноэтажном доме на двух соседей (так называемом пятистенке) в Славянке Надежда Семеновна заработала сама – получила в 80-х от зверосовхоза, где трудилась много лет. В 90-х приватизировала ее честно на троих – на себя и обоих своих сыновей. 

Проблемы, по ее словам, начались в 2004 году, когда погиб старший сын. Вышел в море на катере и не вернулся. Парня долго искали, но так и не нашли, по суду в итоге он был признан погибшим. Надежда Семеновна, как наследник первой очереди, наследовала его долю в квартире. Однако спустя четыре года вынуждена была уйти из своего дома.

– Иначе Лешка, младший сын, меня бы просто убил, – чуть не плачет женщина. – Пока старший был жив, он держал Алексея в узде. А как погиб, так младший и вовсе с катушек слетел. 

Надежда Семеновна утверждает, что сын ее частенько избивал, и не верить ей повода нет. Иначе с чего бы пожилая женщина с мизерной пенсией, бросив собственное жилье, отправилась на съемное, за которое приходится отстегивать ежемесячно по 10 тысяч рублей? 

Война за квадраты

Начиная с 2012 года семья Сергеевых не вылезает из судебных тяжб. Сначала Алексей обратился с иском увеличить его долю собственности с 1/3 до 16/17 на основании того, что он фактически наследовал братову долю (а что, мать-то там не живет, по съемным квартирам скитается). Суд ожидаемо отказал. 

Затем наступила очередь Надежды Семеновны. Она, устав мыкаться по чужим углам, обратилась в суд с иском о разделе квартиры. Сошлись на мировом соглашении, по которому Алексей обязался приобрести матери отдельную благоустроенную квартиру (в договоре, правда, прописано некое «изолированное жилое помещение» с довольно размазанными критериями: метраж, наличие окон и дверей, благоустроенность, ремонт). В свою очередь, мать обязалась отписать свою долю спорной квартиры сыну. Соглашение подписали, стороны остались даже в какой-то степени довольны друг другом. А дальше началось форменное безобразие! 

Алексей нашел для обмена пару вариантов. Но ни один Надежду Семеновну не устроил: одно «изолированное жилое помещение» было неприватизированное, другим оказалась комната в общежитии с кухней, туалетом и умывальником на этаже. Однако именно общежитием Алексей и решил расплатиться с матерью за трехкомнатную квартиру. Надежда Семеновна на такую замену, естественно, не согласилась и даже написала отказ. Несмотря на это, сын все же приобрел комнату в общаге. 

На этом их спор закончился: в 2016-м Алексей умер из-за болезни. Эстафету в судебных тяжбах переняла его гражданская вдова (наверное, так можно назвать бывшую сожительницу) на правах представителя наследника, Лешиного сына, матерью которого она является.

Дело в архив и свободна?

Внесли свою лепту в правовой бардак и местные судебные приставы. Заметим, что первый раз исполнительное производство было закрыто из-за того, что сама Надежда Семеновна по собственной наивности написала заявление о его закрытии – спустя пару дней после смерти сына. Правда, одумавшись, незамедлительно написала второе заявление – теперь уже о возобновлении дела: жилья-то она так и не получила. 

Но на этот раз приставы самостоятельно решили дело прикрыть, вероятно, посчитав, что Алексей условия мирового соглашения выполнил, купив при жизни комнату в общежитии для обмена. То, что Надежда Семеновна письменно отказалась обменивать свои доли в квартире на общежитие, их не смутило. 

Но самое интересное, что не смутила эта деталь и местный суд. Судья Волкова отказала ей в признании постановления судебного пристава об окончании исполнительного производства незаконным. 

Естественно, погасить разгоревшийся судебный пожар это не помогло. Надежда Семеновна попробовала въехать в свой дом, но овдовевшая невестка ее туда не пустила. Пенсионерка пошла по второму кругу и попыталась вселиться в собственное жилье через суд. Но ей вновь отказали. И знаете, как суд обосновал свое решение? Оказывается, Надежда Семеновна, являясь собственником 2/3 доли в квартире, не имеет безусловного права на вселение в нее, поскольку у них с невесткой сложились неприязненные отношения. Во как!

В качестве другого аргумента суд указал заключенное между матерью и сыном мировое соглашение. То самое, по которому Надежда Семеновна так и не получила жилого помещения в обмен на квартиру. 

Дальше – больше. Невестка подала исковое заявление с тем, чтобы лишить свекровь ее собственности – квартиры, которую пенсионерка заработала, что называется, своим горбом. Основание – все то же мировое соглашение. И, учитывая позицию суда по предыдущим спорам, у невестки есть все основания выиграть это дело.

Куда смотрели посторонние?

Но, знаете, было бы странно, если бы у этой истории не оказалось двойного дна. Ведь очевидно: воспитанный в нормальной семье ребенок не будет избивать собственную мать и выгонять ее из дома! А то, что Алексей воспитывался как-то неправильно, было понятно и со слов самой Надежды Семеновны. Например, разве ответственная мамаша допустит, чтобы ребенок, окончив всего лишь три класса, бросил школу и отправится получать «уличное образование»? 

– Да не было мне все равно! Я же за ним бежала с ранцем! А он от меня! – уверяет она сегодня.

Тем не менее Лешка, по ее же собственным рассказам, с десятилетнего возраста пустился во все тяжкие. В итоге парень стал практически одним из основных подозреваемых во всех местных кражах. Однажды, рассказывает Надежда Семеновна, она нашла его с пакетом на голове – клей нюхал. После травкой увлекся. Делянку разбил прямо в огороде. А когда мать попыталась ее выкорчевать, ей же от него и досталось.

В общем, тоже типичная картина: неблагополучный подросток, мать-одиночка не справляется. Куда, спросите, смотрели службы, призванные контролировать проблемных несовершеннолетних? Да кто ж сейчас ответит...

– Когда Лешке было 14 лет, мне инспектор по делам несовершеннолетних посоветовала написать заявление о том, что я согласна передать его на обучение в спецшколу, так как устала от того, что меня таскают на всякие комиссии, посвященные Лехиным подвигам. Оказалось, из-за этого заявления меня лишили родительских прав, – жалуется Надежда Семеновна. – Ни в какую спецшколу, конечно, сына не забрали. Он так и продолжал жить с нами.

Справедливости ради скажем: несмотря на «уличное образование», парень все-таки вырос не маргиналом. Сумел организовать свой небольшой бизнес, обзавелся семьей, отремонтировал дом. Тот самый, спорный. Отремонтировал капитально: провел воду, сделал канализацию, надстроил мансарду. Может, это и стало поводом думать, что хозяйка дома не имеет на свое усовершенствованное жилье никаких прав? 

Эхо ошибок прошлого?

Впрочем, хотя Алексея уже нет в живых, он успел предъявить свои претензии матери. Причем озвучил их (и заодно ославил мать) на всю страну.

В 2014 году Надежда Семеновна и ее сын стали героями одного из телешоу на НТВ, куда она обратилась сама в надежде, что телевидение поможет ей добиться справедливости. Там-то и открылись некоторые нелицеприятные подробности жизни семьи Сергеевых. 

«Да ты же не просыхала!» – упрекал Алексей мать. «Да только по праздникам и выходным», – оправдывалась та. Потом призналась: «Да, было дело, сорвалась. Три-четыре недели была в запое». 

«Да она меня убить хотела! Топила печь и, не дождавшись, когда весь уголь прогорит, закрыла заслонку. Я чуть не угорел!» – негодовал Алексей. «А в школу не ходил, потому что мне стыдно было грязным ходить», – вспомнил он старую обиду... 

Надежда Семеновна никак не комментирует ни претензии сына, ни ту телепередачу – к чему, мол, старое ворошить. Зато припоминает, как Алексей приглашал ее в качестве рабсилы – обработать огород. «А где я жить буду?» – поинтересовалась она тогда. «Да хоть в сарае!»...

К слову, именно на том ТВ-шоу Надежда Семеновна, по ее словам, и узнала, что была лишена родительских прав (еще один, на наш взгляд, правовой парадокс: как это человека никто не известил о лишении родительских прав?!). И вознамерилась восстановить их сейчас, после смерти сына, чтобы иметь право на часть его наследства. Как это характеризует женщину? Да никак. Так, небольшая черточка к портрету…

И вообще, речь здесь идет не о морали, а о соблюдении норм законодательства. Ведь очевидно: женщину фактически лишили собственного жилья. Это сейчас ей хватает сил зарабатывать на съемную квартиру. А иссякнут силы? Пополнит ряды бездомных? 

Впрочем, помимо юридических законов все же остаются и законы общечеловеческие. «Почитай отца твоего и мать твою, чтобы продлились дни твои на земле...»

Автор: Анжелина ШИЛАН