Любимый учитель отличников и двоечников

Когда имя человека перестает быть лишь частью истории отдельной семьи и становится достоянием общественности – превращается в мемориальную табличку или в дополнение к названию какого-либо учреждения, увы, его биография порядком формализуется: родился, добился, награжден… Поэтому время от времени, хотя бы накануне юбилеев, необходимо все-таки вспоминать, а что же это был за человек, что любил, что ценил, о чем переживал. 5 марта народному учителю Николаю Дубинину исполнилось бы 90 лет. Самое подходящее время вспомнить о нем.

Исходные данные

А что мы, жители Владивостока и Приморья, вообще знаем о Николае Николаевиче Дубинине? Я имею в виду большинство из нас – не учившихся у него и не работавших с ним. 

Первое: согласно Википедии и прочим официальным справкам Дубинин – народный учитель СССР, заслуженный учитель РСФСР, награжден орденом Ленина, медалью «За доблестный труд» и медалью имени Ушинского. Второе: с 1980 года – почетный гражданин Владивостока. В его честь названа одна из владивостокских школ (к слову, из числа самых престижных). Третье: в 1990-х был депутатом Законодательного собрания Приморья.

Что еще? Еще он замечательный новатор, который ввел в своей школе подвижный метод обучения учеников младших классов: они проводили уроки, стоя за специальными конторками, что, по мнению врачей, сохраняет детям этого возраста зрение и осанку. 

Впрочем, именно новаторство, метод Дубинина, как его называют, – одна из самых известных страниц его биографии, о ней написано множество статей и сняты документальные фильмы. А вот о чем стоит рассказать,  так это о самом начале его работы директором школы-интерната № 2. Ибо в результате именно этой работы восьмилетняя школа-интернат для детей из неблагополучных семей превратилась в элитное учебное заведение, куда в советское время стремилась устроить своих отпрысков вся владивостокская номенклатура и прочая профессура.

Да, нынешняя школа-интернат № 2 для одаренных детей начиналась как некий аналог специнтерната, куда со всего края отправлялись неисправимые двоечники, второгодники, хулиганы. И вот с такими исходными данными Николай Николаевич умудрился за каких-то пять-шесть лет создать «рейтинговую» школу. 

Кадры решают действительно все 

Как? Дубинин стремился, чтобы в его школе работали лишь лучшие учителя. Для чего не стеснялся переманивать коллег из других школ. И не только школ. Например, каким-то образом он выяснил, что в ДВНЦ (Дальневосточный научный центр Академии наук СССР, предшественник ДВО РАН) по распределению приезжает математик-программист – один из первых выпускников вуза по этой специальности в стране (поясним: шел 1965 год). Николай Николаевич умудрился уговорить директора ДВНЦ уступить молодого специалиста их школе хотя бы на год! В итоге Людмила Ивановна Семенова (так звали девушку-программиста) проработала в школе 30 лет…

Кадры в свою школу Дубинин собирал так, как тренер сборной страны собирает талантливых игроков. Искал на педагогических краевых и региональных конференциях, где традиционно собирались лучшие из лучших. Переманивал к себе своих бывших однокурсников и коллег. В итоге практически о каждом учителе, работавшем под директорством Дубинина, можно было сказать «штучный». 

Да что учителя! Даже столяр Яков Афанасьевич, работавший в интернате, был легендарной личностью, бывшим чекистом…

А не спеть ли нам про физику?

Процесс воспитания в школе Дубинина затрагивал не только школьников, но и учителей. Учителей, наверное, даже в большей степени.

– Рядом с ним сложно было оставаться посредственностью, – вспоминает бывший учитель физкультуры (а позже и истории) школы-интерната № 2 Валерий Яковлевич Семенов. – Его главное требование к учителям заключалось в том, чтобы они старались максимально нестандартно подходить к подаче своего предмета, лично показывая пример. 
Сам он подходил к преподаванию своего предмета с большой фантазией. У кого еще на уроке физики информацию о катоде можно было получить в виде песни: «Это вот катод, замечательный катод…»? Для него это было несложно: если бы в свое время Николай Николаевич не поступил в педагогический, он непременно поступил бы в институт искусств, поскольку был невероятно артистичен и обладал великолепным голосом. В свободное время он блистал на подмостках народного театра, впоследствии участвовал в постановках школьного театрального кружка. Творчества же он требовал и от коллег, убеждая: если у тебя глаза горят, то и дети не останутся равнодушными. Неслучайно образовательные декады в школе следовали одна за другой.

Особое отношение у директора было и к двойкам. 

– Вы кому ставите двойки?! – распекал он коллег, приобщившихся к неудам. – Вы самим себе их ставите! Своей работе. В итоге ребенок сначала просто переживает по поводу плохой отметки, а затем и вовсе начинает пропускать предмет! Нет особой вашей заслуги в том, чтобы учить отличника: он и сам старается учиться. Попробуйте привить любовь к знаниям тому, кто уже сроднился с двойками! 

Впрочем, и липовых троек в школе не было. Не готов? Давай разбираться, почему не выполнено задание. Что и где конкретно ты не понял? В общем, пробелы в знаниях искоренялись сиюминутно. 

Воспитанию все возрасты покорны

Николай Николаевич во всем сам был примером и для коллег, и для детей: не курил, не повышал голоса, никогда не выражался нецензурно.

В самом начале педагогический коллектив школы составляли в основном недавние выпускники университетов и пединститутов, 22–23-летние парни и девчата, в душе все еще молодые шалопаи, которые и сами пока нуждались в воспитании.

– Всякое бывало, теперь-то можно сознаться, – вспоминает Валерий Семенов. – Случались и вечеринки до утра. В том числе и со спиртным. Информация о них в конце концов дошла до директора. И вот вызывает он меня как зачинщика. Он не кричал, ни в коем случае! Даже не отчитывал. Просто очень проникновенным голосом сказал: «Валерий Яковлевич, вы же учитель! Что же вы делаете?..» И то ли от того, как он это сказал, то ли от того, что обратился он ко мне после подобного инцидента по имени-отчеству, да еще на вы, стыдно мне стало невероятно. И поверьте, вел я себя после этого разговора в высшей степени достойно…

Впрочем, Дубинин не только требовал от своих кадров чего-то, но и заботился о них. Поскольку большинство учителей были вчерашними выпускниками и нуждались в жилье, им на первое время предоставлялись комнаты в общежитии. А впоследствии директор помогал им получить квартиры.

У «Голубой стрелы» не забалуешь

Возглавить школу-интернат для трудных подростков, от которых с радостью отказывались директора районных школ, было инициативой самого Дубинина. Здание школы только строилось, а Николай Николаевич уже убеждал руководство гороно, что ее директором должен стать именно он. И убедил. К слову, на тот момент ему исполнилось всего лишь 33 года. Молодой, задорный, чрезвычайно ответственный. И полон идей о том, как должно жить его хозяйство. 

– А хозяйство, честно говоря, ему попалось сложное, – рассказывает Валерий Яковлевич. – Особенно поначалу: кочегары напивались и остужали котельную, к которой были подпитаны спальный и учебный корпуса. Повара тащили продукты, и бывало такое, что дети оставались голодными. Нужно было решать проблему, причем решать оперативно. С ворами Николай Николаевич разобрался с помощью «Голубой стрелы»…

Впрочем, у этой истории есть своя предыстория. В детстве Коля Дубинин всерьез мечтал стать разведчиком. Для чего закалялся, занимался спортом, и не только активными его видами, но и шахматами – учился логически мыслить. Нравственным ориентиром для него был его отец – подполковник милиции, человек честный и порядочный. И несмотря на то, что в итоге желание стать педагогом взяло верх, эта разведывательная жилка в нем осталась.

Не секрет, что в советские времена некоторые общепитовские работники, особенно при детсадах, школах, интернатах, не стеснялись выносить продукты, для них это было еще одним, практически официальным источником дохода. Не обошла эта печаль и школу-интернат № 2: воровали продукты, скатерти, посуду, причем тащили нагло, с выдумкой. Дело доходило до того, что к директору приходили ученики и жаловались, что порций на ужин хватило не на всех.

Наверное, в инструментарии администраций учебных заведений для подобных случаев есть иные методы, более законные, скажем так: написать заявление в милицию, например. Однако Николай Николаевич пошел другим путем – приобщил к борьбе с воровством самих школьников.  Вызвал тех, кто пользовался у товарищей наибольшим авторитетом, и, объяснив суть проблемы, предложил создать специальный патруль «Голубая стрела», зацепив ребят «тайной сыска». 

Мальчишки караулили работников пищеблока на выходе. Нет, обысков не было, не имели ребята на эту процедуру никаких прав, да, собственно, и нужды в том не было. Кухонные работники тащили в ведрах помои на прокорм скотине: в те годы вокруг школы располагался преимущественно частный сектор, жители которого имели в своем хозяйстве свиней, коров. И тут кто-то из мальчишек додумался сунуть руку в одно из таких ведер. А там, на дне, коллекция банок тушенки, сгущенки!

То «столовское дело» закончилось благополучно – воров уволили. А со временем все нечистые на руку узнали: в школе-интернате № 2 ловить нечего! Если кто-то нечистоплотный и приходил, то, увидев, какой здесь коллектив, какие дети, тут же писал заявление по собственному желанию.

К слову, это было не единственное дело «Голубой стрелы». Ребята охраняли свой школьный сад от вороватых местных жителей. Выявляли воров и среди учеников. Учащиеся, напомним, в то время были на полном обеспечении государства. Речь шла не только о питании и обеспечении учебниками. Форма, нижнее белье, верхняя одежда также покупались на государственные деньги. И, естественно, среди выходцев из неблагополучных семей находились предприимчивые ребята, которые забирали новенькое белье, в основном у малышей, и по дешевке перепродавали барыгам. Каким-то образом эти факты доходили до сведения старшеклассников из «Голубой стрелы», и воришек ловили на горячем.

Этим по-настоящему макаренковским методом Дубинин убил сразу двух зайцев. Во-первых, навел порядок в хозяйстве интерната, извел под корень воровство, а во-вторых, воспитал в ребятах ответственность. Что важнее и сложнее, учитывая попадавший в школу контингент, сказать трудно, однако в обоих направлениях результаты были достигнуты блестящие.

Инкубаторские высшего качества

Рабочий день директора начинался с раннего утра. В 7.30 Николай Николаевич уже стоял в школьном фойе, встречал учителей и учеников, каждого приветствуя, к каждому обращаясь по имени, для каждого находя нужное слово. Уходил с работы в 10 вечера. И так каждый день все 30 лет работы в школе. 

Это отношение к работе, к детям передавалось и коллегам. Дети наконец верили, что кому-то есть до них дело, что их успехи действительно волнуют и учителей, и директора, и одноклассников.

«Я сегодня не получил ни одного замечания!», «Я сегодня исправил двойку!» – хвастались двоечники и второгодники педагогам. Казалось бы, что здесь такого? Да просто повод поделиться успехом с учителем!

Еще одной мощной мотивацией к хорошей учебе стала возможность посещать дополнительные занятия. В школе работали спортивные секции, многочисленные кружки – театральный, хореографический, радиотехнический. Радиоуправляемая модель, выполненная учащимися из школы-интерната № 2, попала даже на ВДНХ! На территории школы ребята выстроили свой собственный ракетодром, с которого запускали настоящие ракеты – одно-, двух- и трехступенчатые.  

Вместе с творческими и техническими достижениями пришли спортивные победы – команды школы побеждали и на городских, и на краевых соревнованиях. 

– Наша спортивная форма была унифицирована: белая футболка, черные шорты и для мальчишек, и для девчонок, – вспоминает бывший физрук. – И было такое, что, выезжая на соревнования, они первое время испытывали дискомфорт. «Нас дразнят инкубаторскими», – жаловались мне ребята. «Ничего, – успокаивал я воспитанников. – Будем бить их результатами». И ведь били! Призовые места были нашими и в гимнастике, и в футболе, и в волейболе. Хотя наши дети действительно выделялись. Не формой, а поведением. На фоне соперников, учеников других школ, они выглядели более воспитанными, дружными. И это не наши выводы. Это мнение наших коллег из других школ… 

Знак качества

Прошло всего четыре года со дня открытия школы-интерната № 2, и восьмилетка, можно сказать, аналог спецшколы для трудновоспитуемых, получила статус десятилетки. В том же году были созданы классы с биологическим и химическим уклоном, работу в которых возглавили ученые из Биолого-почвенного института ДВНЦ. Затем были сформированы классы с математическим уклоном, куда впоследствии собирали одаренных детей со всего города и края. 

В 1967 году из 25 первых выпускников десятилетки 18 поступили в вузы, и это было круто. В конце 1960-х о школе заговорили, сюда пытались пристроить своих чад по блату, по звонку. И тем не менее в приоритете оставались дети из неблагополучных семей.

– Приходили к нам откровенно мажорные дети. И знаете, было очень интересно наблюдать за их трансформацией, – говорит Валерий Яковлевич. – Изначально независимые, мол, до наших правил им нет никакого дела, стремившиеся выделиться на фоне «детей из районов» яркой одеждой. Но, увидев, как наши ребята крутятся на спортивных снарядах, в каком объеме знают физику, химию, математику, и понимая, что до уровня интернатовских им еще учиться и учиться, эти мажоры весь свой апломб теряли. Начинали тянуться за нашими, стремились сравняться, стать настоящими дубининскими. Это было как знак качества. Так было заведено самым главным учителем нашей школы. 
Председатель Фонда имени Николая Дубинина Валерий Семенов благодарит за помощь и сотрудничество выпускников школы-интерната № 2 Александра Бекенова, Игоря Бабынина, Александра Монастырева, Александра Субботина, Виктора Крючкова, Светлану  Саванкову.

Автор: Анжелина ШИЛАН