Операция «Кулич»

Окончание. Начало в номере за 31 января 2017 года

Как писал «В» в прошлом номере толстушки, в марте 1947 года на территории Бельск-Подляского района (Польша) во время ликвидации частями Красной армии одного из бандформирований Армии Крайовой был взят в плен 20-летний поляк Збигнев Ковальский*. Задержанный оказался разведчиком сепаратистов. Старший лейтенант Главного управления военной контрразведки Смерш Иван Караваев завербовал бандита на сотрудничество с чекистами. Новоявленный агент получил псевдоним Кулич. Он поселился в Гданьске у брата матери, работавшего на иностранную разведку и помогавшего шпионам проникать на территорию Польши морским путем. Советские контрразведчики решили задержать шпиона с поличным в день его убытия из Польши... 

«Искал работу» в кустах у аэродрома

В первых числах мая 1947 года Кулич по телефону попросил Караваева срочно приехать в условленное место в предместье Сопота. Причину спешного рандеву не объяснил, но Иван понял: произошло что-то неординарное. Поскольку телефон для связи агент мог использовать только в исключительных случаях. В другие дни они встречались в назначенное время, по графику, в людных местах Гданьска, где можно было легко слиться с толпой – в кинотеатре, в пабе, на городском рынке… 

Караваев и Кулич встретились 6 мая ранним утром. Агент сообщил: из Швеции на судне (углевозе) в Гданьск прибыл долгожданный гость. Как всегда, остановился у дяди Ковальского, но, как долго он будет гостить, неизвестно. 

По словам Кулича, в день прибытия за завтраком с соплицей (польская ароматизированная водка) гость разоткровенничался и рассказал, что учится в Стокгольмском университете на авиационного инженера. Позже выяснится: это была его легенда. Отдохнув, «пилигрим» из Швеции вечерним поездом планировал уехать в Варшаву – якобы в поисках работы. 

Информация, полученная от Кулича, была немедленно доложена начальнику Главного управления контрразведки Министерства обороны Польши полковнику Воздвиженскому. 

За визитером в поезде Гданьск – Варшава установили наружное наблюдение. На следующее утро в Варшаве сотрудники наружки передали гостя своим коллегам из Минобороны. 

В Варшаве «гость» пробыл пять дней. Но было ему явно не до трудоустройства. Он встречался с мужчинами и женщинами, чаще всего в кафе и ресторанах. После чего поездом уехал в город Лодзь, где дислоцировалась дивизия советской военной авиации. Как установила наружка, в Лодзи гость также не искал работу. Но очень интересовался нашими самолетами, разработанными ОКБ Микояна и Гуревича. В дни полетов реактивных истребителей МиГ-15 он, умело маскируясь в кустарнике, фотографировал самолеты и делал какие-то записи. Вечера же коротал в ресторанах и посещал многолюдные увеселительные мероприятия. Где его и потеряли сотрудники отдела наружного наблюдения. 
Получив рапорт об исчезновении «гостя», полковник Воздвиженский метал на подчиненных громы и молнии: шпион, выполнив задание, мог безнаказанно уйти за границу. Но Ивану Караваеву интуиция чекиста подсказывала: «гость» еще в Польше. И ждать его надо на конспиративной квартире в Гданьске. 

Приказ: взять живым

Рассказывает подполковник КГБ СССР Иван Караваев: 

– Я получил приказ от Воздвиженского установить наблюдение за квартирой дяди агента Кулича в Гданьске. В случае появления «гостя» его нужно было взять живым. Ждать пришлось недолго. Утром 17 июня 1947 года мне позвонил Кулич и сообщил: «гость» ночью прибыл в Гданьск и весь день будет отдыхать в квартире у дяди. А в три часа ночи намерен отбыть в Швецию на углевозе. Я решил задержать гостя, пока он отдыхает. Взял с собой младшего офицера отдела контрразведки ВМФ и двух автоматчиков. В 23 часа наша группа прибыла на автомашине к дому дяди агента Кулича. 

Автоматчики взяли под контроль окна – на случай, если «гость» попытается бежать. Караваев с помощником поднялись на второй этаж и постучали в дверь квартиры. 

– Kto to jest? – спросил по-польски женский голос за дверью. 

– Откройте, пожалуйста, милиция, проверка паспортного режима, – ответил Караваев миролюбиво, но уже по-русски. 

В его просьбе не было ничего необычного. В первые послевоенные годы в стратегически важном портовом городе Гданьске был установлен комендантский час и патруль советской комендатуры, а также милиция могли проверить документы у любого гражданина. Поляки привыкли к этим правилам, хотя они им не нравились.

…Хозяйка распахнула дверь, Караваев, не дав ей опомниться, быстро зашел в квартиру. В одной из комнат на кровати спал «гость». Контрразведчик мгновенно вытащил из-под подушки пистолет «кольт», сдернул со спящего одеяло, приказал подняться и встать в угол с поднятыми руками. 

– Не советую бежать или сопротивляться. У меня приказ: в случае побега живым вас не брать, – предупредил Караваев. Шпион понял: чекист не шутит. 

 Во время обыска был обнаружен небольшой чемодан с тщательно упакованными секретными документами Министерства обороны Польши, Министерства госбезопасности и Совета министров Польши, а также фотопленки и записи наблюдения за советскими самолетами в Лодзи. Судя по важности документов, у шпиона были информаторы в госорганах и военных ведомствах. 

Шерше ля фам

Задержанного доставили в отдел контрразведки ВМФ в Гдыне. Там его уже ждали. «Гость» был настолько потрясен внезапным арестом, что даже не мог отвечать на вопросы. Лишь просил воды и папиросы и, обхватив голову руками, твердил: «Пся крев, пся крев». В русском варианте его причитания можно перевести как «черт возьми». 
Придя в себя, назвал свое имя и фамилию – Вислав Краевский. Рассказал, что ему 30 лет, прибыл в Польшу по заданию руководства американской разведки из Стокгольмского центра ЦРУ для сбора секретных сведений военного и оборонного характера. В центре он прошел спецобучение и неоднократно выполнял подобные задания. По возвращении в Швецию получал десять тысяч долларов наличными. По словам Краевского, заокеанские хозяева считали его надежным агентом, поэтому доверяли контакты своей агентуры в разных городах Польши. Забегая вперед, скажем, что благодаря информации, полученной от Краевского, американская шпионская сеть, работавшая в Польше на Стокгольмский центр ЦРУ, была ликвидирована. 

На следующий день после первого допроса Краевского на самолете доставили в Варшаву, где на аэродроме «Окенце» он был передан контрразведчикам Минобороны Польши. 

На следствии он показал, что во время войны воевал в отряде Армии Крайовой. В августе 1945 года нелегально перебрался из Польши в Швецию, где предложил свои услуги американцам. После проверки его направили учиться в Стокгольмский центр ЦРУ. 

В январе 1946 года, во время первого нелегального визита в Польшу, Краевский познакомился с машинисткой из штаба Минобороны, за которой стал активно ухаживать. Своей пассии представился студентом Стокгольмского университета, который вынужден временно жить за границей. Девушка была не замужем, поэтому охотно приняла ухаживания молодого мужчины, надо отметить, приятной внешности, начитанного и весьма обходительного. Тем более что Краевский пообещал на ней жениться по окончании вуза. 

Невеста познакомила жениха со своей мамой, сотрудником Совета министров Польши. Родительница оказалась женщиной алчной, ей было мало официальной зарплаты и продовольственного спецпайка. Поэтому, когда Краевский открытым текстом предложил ей доллары за копии секретных документов Совмина, будущая теща охотно согласилась на дополнительный заработок. Хотя наверняка понимала, для какой надобности «зять» покупает ценные бумаги. И какими последствиями для нее и для дочери может закончиться эта «подработка». 

У Краевского в Варшаве было семь информаторов, и все – молодые незамужние пани, работающие в различных гражданских и военных структурах. После его разоблачения женщины и дядя агента Кулича были арестованы. 

В декабре 1947 года следствие по делу Краевского было закончено. За противозаконную деятельность суд мог приговорить американского шпиона к высшей мере. Но он получил 15 лет лишения свободы – Краевский много знал и мог еще пригодиться. 

За добросовестное выполнение задания по ликвидации нелегального канала «въезд – выезд» в Польшу, а также задержание Вислава Краевского старший лейтенант Главного управления военной контрразведки Смерш Иван Караваев был отмечен благодарностью своего начальства. Агент Кулич получил денежное вознаграждение – семь тысяч польских злотых. 

* – имена некоторых персонажей изменены.

Автор: Сергей КОЖИН