Русские на обратной стороне Земли

Блины с красной икрой там, где зимует лето, готовил шеф-повар из Владивостока

Шеф-повар одного из ресторанов нашего города Егор Анисимов удивляет знакомых загаром. Лицо у него сейчас и правда смуглое чуть не до черноты. И где бы, вы думали, он приобрел такой шикарный загар посреди зимы? На каникулах в тропиках? В солярии? Ни за что не догадаетесь: в Антарктиде! Не так давно он готовил особый ужин на южном материке…

«Дети лосося» и засада с крабом

– Какие дороги привели вас в Антарктиду, Егор?

– В прошлом году я участвовал в поездке журналистов, известных блогеров, других медийных персон на Шантарские острова, организованной фондом Mamont Cup («В» рассказывал об этой поездке в номере за 6 сентября 2017 года в материале «А горбушу отобрали у чайки». – Прим. авт.). Вот они и пригласили поехать в Антарктиду – в Union Glacier Camp. Это база для туристов, желающих посетить ледовый материк. Она находится на леднике Юнион в западной Антарктиде. Когда мне позвонили и спросили, не хочу ли я приготовить ужин в русском стиле для иностранных туристов в Антарктиде, я просто сначала не поверил, что это всерьез. Тем более звонили ночью, сами понимаете, разница во времени с Москвой. А утром вспомнил, обдумал – и согласился. Поехали!

– Далеко пришлось ехать…

– Только чистого времени в полете туда и обратно – более 72 часов. Как мне сказали, отправившись из Владивостока в Москву, потом в Чили, в Пуэрто-Аренас, а уже оттуда в Антарктиду, я фактически обогнул земной шар. Это трудно себе представить.

– Вас пригласили готовить именно русский ужин?

– Да. И сказали: нужно удивить. Ну хорошо. Я подумал, составил список продуктов, которые потребуются, отправил. И… получил отказ. Мне объяснили, какие продукты есть на базе и что можно добавить. Исходя из этого я и составлял меню. Скажу сразу: не все, что было нужно, удалось заполучить и не все того качества, которое требовалось. Но я был готов действовать по ситуации, поэтому все получилось.

Понимаете, обычно, отправляясь готовить ужин где-то, я везу с собой наши приморские продукты. Но тут все было иначе: провезти это через три таможни (!) нереально. Тем более сохранить свежесть продуктов. В итоге с собой повез только красную икру и некоторые специи. 

Конечно, не обошлось без курьезов. В Чили в связи с тем, что там трепетно берегут виноградники, очень суровое законодательство насчет провоза продуктов. И вот на таможне открывают мою коробку, а там – красная икра, фенхель, рыбный порошок. Таможенница с суровым лицом спрашивает по-английски, что это. А я, честно скажу, по-английски, особенно после 36 часов лету и смены чудовищного количества часовых поясов, говорю так себе. Все, что я смог ей сказать, показывая на икру: «Salmon children!» («Дети лосося!» – Прим. авт.). Представляете, как она на меня смотрела? В итоге с грехом пополам мы объяснились, добро на провоз продуктов я получил и доставил-таки нашу икру на южный материк. Кстати, я так быстро убежал с прижатым к груди ящиком с икрой, что забыл на таможне свой рюкзак. И таможенница принесла его мне – все с тем же суровым выражением лица. 

– Вы продумали меню еще во Владивостоке?

– Да. Но реализовать идею полностью не удалось, вместо семи курсов блюд было пять. На 30 человек. Это большая компания весьма состоятельных людей, объединенных любовью к экстремальному отдыху. Я готовил им салат оливье с крабом, блины с икрой, малосольную семгу домашнего посола, запеченный картофель и стейки из чилийской говядины. 

Ох, с крабом вышла настоящая засада. Должны были привезти брикеты с фалангами, а привезли целых крабов. А в салат идет только первая фаланга. И мы с помощниками сидели и чистили, чистили этих крабов, разбирали, резали… Вообще, на ужин ушло два дня: в первый – подготовительная фаза, во второй я готовил и подавал.

– Понравился ужин гостям?

– Да. А знаете, что удивительно? Они все знают Владивосток! Потому что каждый год приезжают к нам на экономический форум. И любят наш город. Кстати, мне сказали, что я был первым и единственным русским поваром, который готовил на этой базе. 

Особенности антарктической утилизации

– Вы что-то еще успели кроме приготовления ужина?

– Конечно! У меня были цели помимо основной: снять красоты материка, побывать на леднике, в горах. Все это удалось! 

Поднялся я на ледник. И тут вспомнил, что боюсь высоты. Знаете, страшновато, высота ледника – с 12-этажный дом… 

Но Антарктида – что-то невероятное. Там сейчас полярный день, солнце никогда не садится, ходит над головой. Вечный лед – не снег, именно лед! А ледник, на котором стоит база, толщиной полтора километра. Меня перед отъездом из Владивостока попросили: напиши на снегу название нашего ресторана и сфотографируй. Увы, ничего не вышло.

Снега там нет, а царапать лед не так просто. 

  Между прочим, особо холодно не было. Сейчас в Южном полушарии лето, поэтому температура не опускалась очень низко – примерно -15. Во Владивостоке реально было холоднее. Кстати, про Антарктиду говорят, что это место, где зимует лето, и это правда.

– Как это – готовить и жить в Антарктиде?

– Готовить несложно. На станции «Юнион Глейшер» 150 человек персонала. Все живут в палатках, как, впрочем, и туристы. Есть большая палатка-столовая, там и состоялся ужин. Есть кухня – модульное сооружение. Там есть свой шеф, у него весьма приличное оборудование, он помогал мне. 

В целом я чувствовал себя на кухне комфортно. Правда, в Антарктиде все время надо помнить о правилах утилизации отходов. Там стоит несколько баков: для грязной воды, для пакетов, для бутылок, для одного вида пищи, для другого. В Антарктиде нет свалок, весь мусор, включая, простите, фекалии, мочу и туалетную бумагу, вывозят и утилизируют за пределами материка. В общем, там не то что готовить, в туалет сходить не так-то просто. Расскажу уж как есть: бутылка для мочи, емкость для фекалий, вместе смешивать нельзя, все складируется отдельно, причем каждую бутылку нужно покупать. И все отходы от продуктов, что мы привезли с собой, мы же увезли обратно, в Пуэрто-Аренас. 
А душ… Это модуль, разделенный на четыре маленькие кабинки и небольшую прихожую с раковиной. В раковину ставишь ведро литров на 15, наливаешь в него горячую воду. Потом идешь на улицу, там стоит коробка ледяной крошки, добавляешь ее в воду до нужной температуры. Потом идешь в кабинку, заливаешь воду в емкость, к которой присоединен душ, быстро намыливаешься и смываешь все с себя из этого душа. А мыться нам разрешали не каждый день – из медицинских соображений: от перепадов часовых поясов, температур и прочего у человека сильно страдает иммунитет, и не нужно смывать свой естественный защитный слой. 

Как я уже сказал, было -15, и вроде это немного. Но в палатках, где мы спали, было -2. И это не чувствуется, пока руку нечаянно из спального мешка не высунешь. Да, спали мы в спальниках, а ходили в специальных костюмах-комбинезонах, которые выдерживают мороз до -100. И в очках обязательно: там солнце и бело-бело-бело, зрения можно лишиться легко. 

А еще я там обгорел, уже дважды кожа на лице сошла. Я там познакомился с ребятами, которые встречали Новый год на Южном полюсе. Так вот они, чтобы успеть вовремя к полюсу, ехали несколько дней без остановок, и за это время кожа у них на лицах стала просто коркой, дубовой коркой. Так что мне еще повезло…

И не зря нам в самом начале провели полуторачасовой инструктаж по правилам жизни в Антарктиде. База вся огорожена красными флажками, за которые нельзя заходить. И соблюдение правил крайне важно. Если хочешь выжить. Потому что ледник двигается все время, и если провалишься – тебя никто не найдет. Никогда.

– Страшно было?

– Если не считать приступа боязни высоты на леднике – нет. Антарктида запомнилась мне высоченным голубым небом, огромными полями белого, невероятной тишиной. И ты стоишь посреди всего этого и понимаешь: всему, что тебя окружает, ну очень, очень много лет! Это невероятно.

– А если вас попросят теперь организовать ужин, например, на Эвересте?

– Подумаю, как туда доставить продукты, и соглашусь!

Автор: Любовь БЕРЧАНСКАЯ