Как казаки Дерсу рассмешили

Зимние праздники, Рождество и Новый год, всегда были нежно любимы во всей России. Даже в первый год основания Владивостока, 31 декабря 1860-го, когда и города-то еще никакого не было, здесь состоялся маленький скромный праздник.

Был бы только теплый дом…

Но, разумеется, сначала православное воинство, основавшее военный пост на берегу бухты Золотой Рог, и первые гражданские поселенцы отметили Рождество (Российская империя тогда, напомним, жила по юлианскому календарю). 

– В то время этот праздник отмечался ярче, веселее, чем Новый год, – говорит экскурсовод музея имени Арсеньева Лариса Дударовская. – В домах все мыли и убирали, вечером в сочельник накрывали стол голубой скатертью (цвет Богородицы), ставили угощение: кутью, узвар (густой компот), обязательно рыбу и выпечку. 

Зимой 1860-го Владивосток был еще крохотным поселением, здесь и жителей-то было на пальцах посчитать. Первым начальником поста Владивосток был Евгений Бурачек, кроме того, здесь уже находился представитель Амурской торговой компании, так что праздник кочевал от дома к дому. В первый вечер отмечали Рождество у начальника поста, во второй – у представителя Амурской компании, третий – у первого гражданского жителя Владивостока Якова Семенова, который, не побоявшись невзгод, переехал сюда с семьей. Жена его напекла пирогов, все участники празднества потом вспоминали, что вечер в доме Семеновых был самым душевным, семейным и теплым.

Рождественское чудо от китайцев

Теплоты и душевности – вот чего в любые времена ждали от зимних праздников. И если была хоть малейшая возможность отметить их, ее не упускали.

– Знаменитый путешественник Николай Пржевальский, описывая свою последнюю экспедицию по Уссурийскому краю, вспоминал, как он в начале декабря всего с одним спутником отправился в переход от поста Ольга до поста Иман через Сихотэ-Алинь, – рассказывает Лариса Дударовская. – Вдвоем с товарищем и собакой шли они по снежной тайге 19 дней. Ночевали у костра – жилищ по дороге не встречалось. Николай Михайлович вспоминает, как пылала от жара та часть тела, что была повернута к костру, и леденела та, что была повернута в мороз. А в канун Рождества случилось чудо: они нашли заброшенную китайскую фанзу и смогли развести там огонь в очаге. И встретили Рождество пусть в хлипком, без всяких удобств, но все же в доме. 

Исследователи очень надеялись дойти до Имана до Нового года, но им помешал сильный снег. Накануне праздника они оказались в 19 верстах от Имана. Здесь им снова попалась фанза, но уже обитаемая. Китайцы, коих в фанзе было немало, встретили путешественников приветливо, дали место для ночлега и, узнав про то, что русские сегодня встречают Новый год, даже угостили их какой-то крупой. 

Позже Пржевальский писал об этом: «Сегодня в разных домах будут вспоминать обо мне, и мать моя будет думать о том, где я сейчас, но ни одно гадание не сможет дать даже приблизительно точного ответа – где же я нахожусь». На следующий день они добрели до Имана, где испытали просто неземное наслаждение: попарились в бане, чисто вымылись и ночевали в хорошей избе. 

Сочельник в тайге

– У Владимира Арсеньева есть воспоминания о том, как в экспедиции 1907 года он встречал Рождество вместе с Дерсу Узала, – продолжает рассказ Лариса Васильевна. – Арсеньев стремился к 24 декабря выйти из тайги, но не получилось, экспедиция задерживалась. Пришлось в сочельник разбивать лагерь под открытым небом, в тайге на берегу реки. Казаки поставили палатки, разожгли костер. А Владимир Клавдиевич предусмотрительно захватил с собой елочные игрушки и настоящее угощение, в том числе немного рома и шоколада к чаю после ужина. Так что к вечеру нарядили небольшую елку возле лагеря. 

   Увидев такую диковину, Дерсу спросил, зачем все это. Один из казаков стал ему объяснять, но в итоге сбился, и вся история прозвучала примерно так: девушка Мария не была замужем, но родила Бога, и мы это празднуем. Выслушал его Дерсу, посмотрел, сказал: «Ты совсем дурак» – и отошел.

У вечернего костра Арсеньев угощал всех ромом и шоколадом, рассказывал рождественские истории. А утром в Рождество был объявлен день отдыха и празднества. На реке поблизости казаки воткнули в лед кол, привязали к нему две веревки и устроили игру: один с завязанными глазами, держась за веревку и звеня колокольчиком, должен был убегать, а второй, тоже с завязанными глазами, догонять. Выглядело это настолько смешно, что проводники-удэге, и Дерсу в том числе, хохотали так, что Арсеньев, по его словам, разволновался, как бы они не надорвали смехом внутренности. 
Днем он раздал всем участникам экспедиции подарки, причем тянули жребий: кому достанется серебряная ложка, кому зажигалка, кому трубка. Дерсу досталась как раз хорошая трубка, и он был очень рад. К ужину были сладости, и весь вечер в палатках члены экспедиции рассказывали анекдоты, смешные случаи, пели, пока, как писал Владимир Клавдиевич, «дружный храп не возвестил, что все уснули»… 

Автор: Любовь БЕРЧАНСКАЯ