И принц для каждой Золушки найдется
Окунитесь в 90-е с Виктором Бусаренко
Сегодня в нашей уже ставшей постоянной рубрике «Читальный зал» мы предлагаем вашему вниманию стихи Виктора Бусаренко – главного режиссера Приморского театра кукол, человека талантливого во многих сферах. Он пишет стихи, песни для спектаклей – как в своем театре, так и в других храмах Мельпомены, собирает байки, печатается в журналах.
Недавно Виктор Васильевич отмечал юбилей и пригласил всех желающих на творческий вечер, где, как писал «В», читал свои произведения, в том числе стихи. С его разрешения мы дарим нашим читателям несколько приятных минут. Почитайте стихи, отвлекитесь от суеты… Лирические и мудрые, житейские и шуточные, где-то даже по-пацански озорные. Они и улыбнуться вас заставят, и немножко погрустить о времени, которое всегда уходит…
Подзаголовком к вечеру Виктор Бусаренко взял слова «Любимые 90-е», потому что многие из этих произведений были написаны именно в то время. В том числе и для знаменитого шоу Ефима Звеняцкого. Итак, добро пожаловать почти на 30 лет назад…
Я люблю этот город, где дождь и туман,
Я привязан к давнишним облезлым домам
На Светланке, где мчатся трамваи звеня
И бензиновый бриз обгоняет меня.
Этот город, в котором живу и умру,
Этот город, что пахнет волной поутру,
Этот город, в котором был счастлив и нет
На изломе российских и собственных лет.
Я люблю этот вечный портовый содом,
Свою старую школу, где нынче дурдом,
И Семеновский ковш, где купаться давно
Санитарной инспекцией запрещено.
Темно-красный кирпич «миллионских» трущоб,
И кварталы, которыми славен Хрущев,
И знакомые лица, что с давних времен
Я встречаю, но так и не знаю имен.
Помолись же за город, в котором ты рос,
Где почетней всего было званье «матрос»,
Где любили салют, а в кино «Уссури»
Был эстрадный оркестр и играл попурри.
Этот нашенский город, ненужный стране,
Размозженной в ползучей
Гражданской войне.
Здесь Россия и Азия
вместе сошлись.
Помолись за него.
Помолись…
Гимназистка
(Это стихотворение стало песней, музыку к нему написал Виктор Либерский. И его чудесно исполняла и по сей день исполняет заслуженная артистка России Лариса Белоброва. – Прим. ред.).
У папы и мамы – красавица дочка.
Припухлые губки, румяные щечки,
Волосики – лен и глаза-васильки,
Кружавчики, ленточки и башмачки…
Ах, где моя свежесть и прелесть моя?
Ах, где же, ах, где же невинная я?
Где дом с мезонином, собачка Фифи,
Где Зина-кузина и где гувернантка Софи?
Над книжкой Тургенева ночью тоскуя,
Мечтала не дать без любви поцелуя
И в парке под вечер гуляла тенистом
С безумно влюбленным в меня гимназистом.
За правое дело, за левое дело
Сцепились мерзавцы – и все полетело!
Кто помер, кто скрылся, а кто арестован,
А кто оказался в притоне портовом.
Что завтра случится, я, право, не знаю,
Но шумно живу и, смеясь, пропадаю.
И мне под подушку кладут джентльмены
Червонцы и доллары, фунты и йены…
Прощай, моя свежесть и прелесть моя!
Все реже и реже про вас помню я…
Про дом с мезонином, собачку Фифи,
Про Зину-кузину и толстую дуру Софи!
Любимая жена
Уснул весь Стамбул,
И только одно
В султанском гареме не гаснет окно.
Мой милый султан,
Так гибок мой стан,
Так очи черны,
Так ночи темны,
О, сладкие сны…
И в них вижу я постоянно
Султана, султана, султана…
Султан Саддам,
Султан Саддам,
Я всю любовь тебе отдам.
Забудь про политику, нефть и войну
И навести любимую жену,
Забытую жену!
Я брови сурьмой,
Возлюбленный мой,
Накрашу и вымою волосы хной.
Мой милый султан,
Так мягок диван,
Дымится кальян,
Прохладен шербет,
Но все тебя нет,
И это обидно и странно:
Таким я не знала султана!
Ты вечно в делах,
А я – в зеркалах
Бледнею и вяну – прости мне,
Аллах!
Мой милый султан,
Лишь евнух Гассан
Заходит ко мне…
Но с ним в тишине
При полной луне
Больнее сердечная рана:
Он мне не заменит султана!
Китайская любовь
Ах, девочка Юля, ну что же ты, Юля,
Зачем ты с китайцем жила?
Зачем ты в общаге второго июля
Китайскую водку пила?
Подруги ругают, а мама рыдает,
А папа мотает свой срок…
И нету свободы, и лучшие годы
Проходят, как скучный урок…
Китайская любовь,
Раскосые глаза,
Веселая улыбка
Да горькая слеза…
Китайская любовь
Танцует во хмелю:
Ах, мама, мама, мамочка,
Я Ванечку люблю!
Ах, Ваня-китаец, ну что же ты, Ваня,
Зачем тебе этот дурман?
Семья в Муданьцзяне считает юани,
А ты тут затеял роман.
Ты с этой любовью забросил торговлю,
Ну что ты как проклятый пьешь?
Глаз – узкий, нос – плюский, ни слова по-русски,
Но ты по-китайски поешь…
Ах, город открытый, тут всюду бандиты
Разборки ведут с похмела…
И русская пуля, как русская Юля,
В китайское сердце вошла.
Теперь в Муданьцзяне заплачет по Ване
Китайская старая мать.
А после девчонка родит китайчонка
И будет Ванюшею звать.
Амаретто. Курортный роман
Он был простым шофером, звался Генкой,
Кишечник промывал и пил нарзан,
Но встретился с одной интеллигенткой,
И между ними проистек роман.
Она была, как кукла, разодета,
Ходила на дренаж и на массаж.
Он сумками таскал ей «Амаретто»,
И ими любовался весь этаж.
На свете счастье не дается даром,
Но Генка был отчаянно влюблен:
Водил ее на танцы, и по барам,
И на порнуху в видеосалон.
Так пролетало шмаковское лето,
Но отощал шоферский кошелек,
И вот однажды вместо «Амаретто»
Он «Русскую» ей в номер приволок.
Сказал он: «Надя (звали ее Надей),
У нас любовь, не все ли нам равно?».
Она ему ответила: «Геннадий,
Сегодня я с другим иду в кино!».
Он с горя оглушил бутылку водки
И к ней ломился в страсти и тоске.
И был назавтра разговор короткий,
И кончился приказом на доске.
И он уехал… А его Джульетта
Не вышла даже проводить его.
И наливал ей в рюмку «Амаретто»
Веселый летчик из КДВО.
Финальная песенка
к спектаклю «Золушка»
Свечи сальные потухли,
Фейерверк сгорел дотла,
В очаге погасли угли –
Серый пепел да зола…
Едет Золушка из кухни
С принцем прямо под венец.
В очаге погасли угли,
Тут и сказочке конец.
На девчонке незаметной,
Безответной и простой,
Бедной, словно грошик медный,
Но с душою золотой
Хрусталем сверкают туфли –
И девчонка расцвела!
В очаге погасли угли –
Серый пепел да зола…
Не сомневайтесь в торжестве добра.
И в том, что по заслугам воздается!
Пускай судьба капризна, но она же добра,
И принц для каждой Золушки найдется
