1917–1922-й: пять лет как век

Окончание. Начало в номере «В» за 11 октября

Продолжаем «Урок истории» от научного сотрудника музея имени Арсеньева Петра Александрова. В прошлом номере он рассказал нашим читателям, как Владивосток встретил Октябрьскую революцию, почему мало кто огорчился, узнав об отречении Николая II, как раздавались дальневосточные гектары и почему Советы не смогли взять власть до прихода интервентов.

«Белые и японцы, уходя, утащили все, что возможно, оставив Владивосток на грани нищеты»

Нам буфер нужен…

– Продвижение советской власти на Дальний Восток неизбежно привело бы к конфликту с японцами. А это было бы очень некстати – на Западе у РСФСР шла война с Польшей, а Япония – член Антанты. Могли подключиться и другие страны, еще одной войны РСФСР не потянула бы. Были и другие причины, более приземленные – экономические. Как известно, советская Россия оказалась, по сути, в кольце изоляции, ее признали только в 1921 году, да и то Иран, Афганистан, Монголия…

Поэтому в 1920 году была создана Дальневосточная республика (ДВР), которая должна была выполнять роль буфера. Это была весьма разношерстная структура. Процесс создания ДВР был вялотекущим, потому что после ликвидации колчаковской власти, например, в Амурской области открыто провозгласили советскую власть (и потом им пришлось в буквальном смысле «сыграть взад»). А вот во Владивостоке возникла дискуссия: восстанавливаем советскую власть или, может, что другое придумаем? Кстати, всем известный Сергей Лазо был ярым сторонником провозглашения советской власти. И всем памятна телеграмма Ленина: «Бешено изругать противников буфера», то есть власти большевиков буферная республика была удобна, мало того – необходима.

Почему? А что такое ДВР? Это как бы свободное государство с многопартийной системой, демократическое. И ДВР могла заключать концессии с разными зарубежными компаниями. Она, по сути, была ширмой, ведь эти концессии были с советской Россией.

Так вот, в составе Дальневосточной республики Приморье фактически было автономией, где была восстановлена структура, напоминающая земскую управу. Все расквартированные здесь войска подчинялись главнокомандующему, который, в свою очередь, подчинялся земской управе. При ней был создан военный совет, в который, кстати, входил и Лазо…

– И все же жилось в городе неспокойно?

– Да, о покое речи не было. В апреле 1920 года случился японский мятеж. Японский гарнизон выступил с оружием в руках, были ликвидированы местные органы самоуправления, арестованы те, в ком подозревали большевиков или недружелюбно настроенных к японцам граждан, обстреляна земская управа. Огромное количество людей пропало без вести. Даже Элеонора Прей вспоминала, как кого-то из ее знакомых японский солдат убил выстрелом в спину…

– Но в чем причина таких действий японцев?

– А им не нужна была ДВР как буферная республика. Я уже говорил, что они воспринимали Приморье как уже свою территорию, часть Японии – «это наша добыча». И все провокации японцев (они поддержали «меркуловский» переворот в 1921 году, не выпускали чехов из Иркутска, всячески им мешая) имели одну причину: они не хотели уходить. Пока чехи находились во Владивостоке, японцы вообще имели вполне официальную причину для интервенции, ту самую, что выдвинула Антанта: мы охраняем чехов.

КСТАТИ. В 1917 году российский дипломатический посланник в Швейцарии сообщал Временному правительству: поскольку русская армия находится в плачевном состоянии, а Европе нужно держать фронт против Германии, антантовские круги предложили Японии перебросить часть своей армии на европейский театр военных действий. Японцы ответили положительно, но при этом потребовали от англо-французских кругов, чтобы после окончания войны те надавили на Россию, дабы она уступила часть Уссурийского края Японии (напомним, что Уссурийский край – традиционное название южной части Дальнего Востока России; в конце XIX века в Российской империи так называлась местность между реками Уссури, Сунгача, озером Ханка с одной стороны и берегом Татарского пролива и Японского моря – с другой). Этот документ опубликован в четырехтомнике «Мировые войны XX века».

Расцепили зубы, но выдвинули условия

– ДВР выполнила свою функцию?

– Безусловно. Многие экономические связи – концессии, наработанные в ДВР, после ликвидации оной никуда не исчезли и ими пользовались вплоть до 30-х годов.

После вступления Народно-революционной армии (НРА) во Владивосток в Москве очень быстро было принято решение о том, что ДВР себя исчерпала. И Народное собрание ДВР приняло постановление о самоликвидации. Все чинно, благородно. А 20 ноября Ленин произнес на пленуме Моссовета известные слова: «Взятие Владивостока показало нам всем (ведь Владивосток далеко, но ведь это город-то нашенский) всеобщее стремление к нам, к нашим завоеваниям. И здесь и там – РСФСР».

КСТАТИ. В смутный период лихих

90-х тему ДВР пытались поднять и реанимировать. Бытовало даже такое утверждение, что ДВР незаконно оккупирована РСФСР. Да, была такая публикация в газете «Красное знамя» (а в следующем номере – ее опровержение).

– Конец интервенции был положен успешным наступлением Народно-революционной армии. Сами бы интервенты не ушли?

– Не совсем так. И дипломатические шаги (международное давление на японцев), и хитрая политика ДВР (проводимая, по сути, РСФСР), которая сумела договориться с американцами, и те, в свою очередь, тоже давили на японцев – все это в итоге привело бы к тому, что японцев бы выдавили из Уссурийского края. Может быть, не осенью 1922-го, может, к весне 1923-го, но они бы ушли. Последние осенние недели 1922 года японцы уже не стремились активно воевать с НРА, просто присутствовали на фронте.

КСТАТИ. Правительство ДВР вело переговоры с японцами об уходе из Приморья. Одно из условий своего ухода японцы твердо озвучили: Владивостокская крепость не будет достраиваться, вооружаться и вообще использоваться как крепость. Поэтому в 20-е годы вообще не было понятия «Владивостокская крепость». И лишь в начале 30-х, когда японцы завели историю с Маньчжоу-го, власти России придумали «Владивостокский узел обороны», то есть стали вести строительство и укрепление оборонительных сооружений, не произнося вообще это слово – «крепость». Так что номинально они не нарушили своего слова. Кстати, следы сооружения этого узла обороны хорошо видны во Владивостоке и сейчас – например, мост над проездом на Спортивную в районе площади Луговой. Он был построен с заделом прочности, ведь по заданию он должен был выдержать на себе бронепоезд, который ведет огонь, стоя на мосту. В узел обороны входило несколько бронепоездов – один из них курсировал в районе Эгершельда, другой на Луговой, а третий должен был прятаться в тоннеле имени Сталина.

– Когда интервенты начали покидать Владивосток?

– В начале 1919 года – чехи. Ну а массово стали уходить в конце 1919-го – начале 1920 года – британцы, американцы, канадцы (они, кстати, вообще не понимали, зачем их сюда привезли). Уходили слаженно, и к концу 1920 года иностранных вооруженных контингентов на территории Приморья и Владивостока, кроме японцев, не осталось. Ну а японцы вцепились зубами, можно сказать.

Кафешантаны и чесотка

– Существует известный автобиографический роман Жозефа Кесселя, который просто ужасает деталями жизни Владивостока в период интервенции – болезни, нищета, голод, тиф, вши…

– Это художественное произведение, в котором писатель драматизирует свое восприятие и старается поразить читателя. Кроме того, Жозеф Кессель приехал из «развитой Франции» в «дикую Россию», и все, что он видел, слегка гиперболизировалось уже на уровне восприятия. Да, конечно, в городе не обходилось без болезней, перенаселения и всего, что свойственно социальным катаклизмам. В город приехали – мы уже говорили об этом – сотни тысяч людей, для размещения которых использовали любое жилье, строили бараки чуть не из фанеры. Замечу, что в некоторых бараках, построенных в те времена, во Владивостоке люди жили до 60-х годов. Я знаком с такими людьми, и они мне говорили: хорошее жилье было, крепкое, можно и еще было бы пожить, только без коммунальных услуг туго.

– Велась ли в городе разгульная кафешантанная жизнь, свойственная все тем же смутным временам?

– Безусловно. Развлекательная сфера во Владивостоке в эти годы, несмотря на полную социальную катастрофу, развивалась вовсю. У нас тогда жил, например, Давид Бурлюк, что дало огромный толчок развитию художественных искусств. До революции, будем честны, Владивосток в культурном плане был весьма затхлым городом. А ветра эмиграции принесли сюда и актеров, и художников, и поэтов, и спрос на культурный досуг был немалый… Я уже говорил: по большому счету, Первая мировая и революция стали стимулом развития в Приморье – не только Владивосток, но и Уссурийск стал расти бурными темпами.

– Ушли интервенты, пришла НРА… В каком виде советская власть получила на руки, так сказать, Владивосток?

– Город был в достаточно тяжелом состоянии. Экономика разорена. Белые, уходящие в эмиграцию на судах, не стеснялись прихватывать с собой все, что могли, а уж японцы просто тащили, что только можно. Они вывезли большое количество городского имущества, так что Владивосток остался в каком-то смысле на грани нищеты. Даже снабжение горожан дровами и углем проходило из рук вон плохо – Сучанский рудник, который был построен для снабжения углем Владивостока, стал ареной боевых действий. Кроме того, резко уменьшилось население.

– В какой момент стало ясно, что наш город станет форпостом России в Азии?

– Центром одного из дальневосточных регионов Владивосток становится только в 1938 году. На протяжении 20-30-х годов статус Владивостока менялся неоднократно, по сути, был не пришей кобыле хвост – в какую сторону его развивать и зачем, власти в Москве просто не понимали. Советская власть от царской унаследовала четкое понимание вот чего: еще до революции Владивосток расценивался как город, который можно сделать центром Дальневосточного края (Хабаровск был малюсеньким городком). Но была и всем ясная проблема: если разместить здесь все главные учреждения гражданской и военной власти, то в случае войны (как во время Русско-японской, когда город подвергся обстрелу) все снаряды полетят именно сюда, Владивосток легко отрезается от России… Поэтому долгое время его использовали просто как город-порт.

КСТАТИ. 23 апреля 1965 года Владивостокский совет депутатов трудящихся принял решение «вновь строящуюся площадь у памятника борцам за революцию и героям Гражданской войны на Дальнем Востоке переименовать в площадь Борцов революции». Сам же комплекс памятников на площади чуть позже стал носить название «Мемориальный ансамбль «Борцам за власть Советов на Дальнем Востоке 1917–1922 годов». Так что центральная площадь Владивостока правильно (и до сих пор) называется площадью Борцов Революции.

Справка «В»

Концессия – это договор, который заключает государство с частной фирмой, иностранной компанией или монополией о передаче им в эксплуатацию на оговоренных условиях предприятий или земельных участков с правом на возведение зданий и сооружений, правом добывать полезные ископаемые и так далее.

«Меркуловский» переворот – захват власти во Владивостоке и Приморье остатками армии Колчака и формирований атамана Семенова. Во главе переворота стоял общественный деятель правого толка Николай Меркулов. Цель переворота – не допустить слияния Приморья с ДВР.

Маньчжоу-го – марионеточное государство, образованное японской военной администрацией на оккупированной Японией территории Маньчжурии; существовало с 1 марта 1932 года по 19 августа 1945 года. Фактически Маньчжоу-го контролировалось Японией и целиком следовало в русле ее политики. В 1939 году вооруженные силы Маньчжоу-го участвовали в боях на реке Халхин-Гол.

Бурлюк Давид Давидович – поэт, художник, один из основоположников русского футуризма, теоретик и пропагандист нового искусства.

Автор: Любовь БЕРЧАНСКАЯ