Под обаянием Безрукова

В 2013 году путем слияния Московского областного драматического театра имени А.Н. Островского и Московского областного государственного камерного театра и появился на свет МГТ. Театр в рекордные сроки завоевал любовь и уважение зрителей. В наш город МГТ приехал (и привез масштабные, самые лучшие свои спектакли) в рамках федеральной программы «Большие гастроли», которая была создана по поручению президента Владимира Путина. Цель программы – помочь столичным театрам добраться до самых отдаленных уголков страны и порадовать зрителей, а театрам из провинции – показать себя в Москве (по этой же программе на сцене Театра Российской армии с аншлагом прошли выступления нашего театра имени Горького). В прошлом году «Большие гастроли» подарили нам общение с театром имени Маяковского, а в этом – с театром Сергея Безрукова.

На пресс-конференции перед началом гастролей (они прошли с 9 по 13 июня, когда «В» не выходил) Сергей Безруков и его актеры Илья Малаков, Антон Хабаров, заслуженная артистка России Галина Бокашевская, Карина Андоленко с большой любовью рассказывали о том, что такое Московский Губернский театр. Дадим же слово Сергею Витальевичу.

Здравствуй, мой Владивосток

– Очень рад снова приехать во Владивосток, не раз и не два бывал у вас с антрепризами и гастролями и всегда очень люблю приезжать в этот город, выступать на сцене театра имени Горького, – так начал пресс-конференцию Сергей Безруков, народный артист России. – Кстати, в фильме «Ирония судьбы–2» мой герой Ираклий не просто так «Ираклий из Владика». Это я придумал, чтобы он был из вашего города, так как мне хотелось передать привет и сделать подарок всем моим друзьям-владивостокцам.

Но на этот раз я во Владивостоке как художественный руководитель Московского Губернского театра, очень рад представить публике этот коллектив. Мы молодой театр, играем четвертый сезон. Здесь за столом сидят те, кто пришел три года назад и дебютировал в нашем первом спектакле «Нашла коса на камень» и остался в труппе, став одной большой семьей.

За три года работы мы полностью обновили репертуар. Мы старались сформировать его таким, чтобы и спектакли были высокохудожественными, и зал был полон. И у нас полные залы в Москве. Надеемся, что и во Владивостоке зритель нас поддержит.

Рад, что мои артисты побывают во Владивостоке, вот Антон Хабаров уже и в океанариум съездил, думаю, что и другие его посетят.

Мы рады принять участие в программе «Большие гастроли», потому что обычно прокатчики не берутся везти в провинцию большие, масштабные спектакли, тем более несколько постановок. И уж тем более прокатчики не берут детские спектакли, а я как раз твердо убежден: детский репертуар, детские театры, ТЮЗы надо поддерживать. Это очень важно. У нас в Москве полные залы на детских спектаклях, и меня это радует. Вот подумайте, как можно пойти в кинотеатр на жвачку для детских мозгов, смотреть мультик под попкорн, потратив на это – мама, папа, ребенок – больше 1000 рублей? Прийти к нам в театр, между прочим, дешевле, а спектакли – ого!

А вообще, у меня есть мечта – однажды вывезти на гастроли только детские спектакли. Мне хочется, чтобы детский театр, который работает с юным поколением (а через 10 лет это будут вполне взрослые жители России), уже сегодня влиял бы на детей, ставя для них спектакли со смыслом. Не просто развлекая, а помогая им научиться любить прекрасное, мыслить творчески. В детей надо вкладывать уже сейчас, мы же погрязли в развлечениях… Хватит! Между прочим, в нашем театре десять детских спектаклей, фактически это едва ли не половина репертуара. Поверьте, не так много в России драматических театров с таким количеством спектаклей для юных зрителей. Но если мы не приведем в залы ребят сегодня, то кто придет к нам через десять лет? В этом и мой личный интерес – воспитать зрителя с юного возраста.

Когда я не буду играть Сирано

– Позвольте, расскажу вам о тех спектаклях, что мы привезли, ведь они очень ярко иллюстрируют нашу репертуарную политику, – Сергей Безруков улыбался, рассказывая о каждой постановке. – Начнем с «Сирано де Бержерака». Я всегда в этом спектакле требую от артистов четко давать рифму, в «Сирано» рифма должна быть на сцене. Пять минут зритель привыкает, что мы говорим стихами, а потом у него уже не возникает сомнений, что так и говорят в жизни.

А началось все девять лет назад, когда меня пригласили в антрепризу с Лизой Боярской играть Сирано. Мы долго работали этот спектакль, и я в своем театре решил сделать свою версию. Сделал весьма серьезный ввод – заменил всех актеров, кроме себя.

И до сих пор я периодически выхожу на сцену в роли Сирано, хотя в скором времени перестану это делать. Почему? Потому что уверен, что в 44 года играть 20-летнего (а Сирано в 18 уже сражался и был ранен, в 20 вышел в отставку и погиб в 36) – это неправильно. Нет, я знаю, что некоторые и в 60 играли Сирано, с трудом держа в руке шпагу… Но это молодой герой!

Вот именно поэтому я сделал еще один ввод – и теперь Сирано у нас играет молодой актер Гела Месхи.

Очень хорошо играет Роксану Карина Андоленко, ее героиня – нежная, чувственная, трепетная и чистая Роксана, раз и навсегда отдавшая свое сердце избраннику… Великолепно играет Ле Бре Антон Хабаров, его мужская харизма блещет во всю силу.

И эту новую версию зритель принимает не хуже, чем спектакль со мной, так же собираем полный зал, и я даже слегка поревновал… Хотя и понимаю, что если спектакли и без меня собирают залы, то это мне же похвала!

«Нашла коса на камень» – наш первый спектакль, с него начался Московский Губернский театр. Я сделал свою инсценировку из трех пьес Островского, за основу взяв «Бешеные деньги» (сначала Островский назвал ее «Нашла коса на камень», а потом изменил название). Почему этот автор? Я его очень люблю, и мне кажется, что губернский театр просто обязан начаться с Островского. Объединив две труппы, я решил сделать большой, огромный спектакль (в пьесе «Нашла коса на камень» занято 70 человек), чтобы собрать общей работой, соединить вновь прибывших актеров и тех, кто был в двух театрах. Единственный варяг в этом спектакле – Дмитрий Дюжев, для меня он истинный Васильков, поскольку ему и играть-то не надо, он сущий Васильков, такой новый русский, который говорит: «Сколько можно воровать-то, честным быть гораздо выгоднее!». Островский вечен…

В спектакле, кстати, также занят и оркестр. Да, у меня при театре есть духовой губернский оркестр.

Каждый раз, кстати, когда мы собираемся на гастроли с этим спектаклем, меня спрашивают: а можно его подсократить? А можно оркестр не брать, а только фонограмму? И получают ответ «нет». Нам нужно живое звучание оркестра, чтобы появилась атмосфера парковой культуры конца XIX века. Мало того, в нашем театре каждый раз перед спектаклем в фойе разворачивается самая настоящая ярмарка, ведь Московская область обладает огромным количеством народных промыслов, и у нас мастера продают жостовские подносы, павлопосадские платки… Как настоящая ярмарка во времена Островского!

«Вид с моста» Артура Миллера – спектакль, попавший в точку. Тема мигрантов, эмигрантов настолько остро стоит во всем мире, не только у нас, но и в Европе, что щемящая человеческая история о мигрантах смотрится на одном дыхании.

«Прекрасное далеко» – история об ангелах, пронзительная, тонкая… Мы очень хотели поставить эту пьесу, поскольку проповедуем человеческий, русский психологический театр, следуем этим путем, у нас во главе любого спектакля, в центре человек, с его характером, его сложностями…

Жить на сцене, петь и танцевать

– Наш театр молодой, и много начинающих актеров. Ко мне даже на прием записываются молодые артисты, чтобы я посмотрел их, многие мастера просят посмотреть на курс. Увы, у нас штатное расписание не резиновое. Вот Константин Райкин просил: «Посмотри моих ребят», а у меня уже трое его выпускников работают, и этот выпуск прекрасный, я бы всех взял, но… Мест нет, увы.

Что же касается критериев, по которым я отбираю артистов… Талант ищу в первую очередь. Я приверженец мхатовской школы и каждый раз проверяю, может или не может артист поверить своему персонажу настолько, чтобы дойти почти до сумасшествия – стать этим персонажем, а не играть его.

Второй критерий для меня – пластические данные, поскольку у нас в репертуаре есть уже и пластический спектакль. Это, на мой взгляд, одна из лучших постановок Сергея Землянского – «Калигула», где совсем нет слов, только пластика. Может быть, мы когда-нибудь привезем к вам этот спектакль, где нет слов, но так много эмоций, что и так все понятно.

И еще важны вокальные данные. Уметь петь! У нас в планах и рок-опера, и мюзикл, у нас уже оркестр, который использован практически во всех спектаклях. Так, в «Свадьбе Кречинского» у нас 32 музыканта заняты. И Сухово-Кобылин, кстати, звучит злободневно и современно. Там во втором акте столько о судебной системе, что нам каждый раз говорят, мол, сознайтесь, вы дописали слова. А мы не дописывали ничего!

Мы сейчас заканчиваем работу над спектаклем «Высоцкий. Рождение легенды». Он масштабный, музыкальный, в нем мифы и легенды о Высоцком сплетены драматургическими сценами, это мини-спектакли, и там много песен. Но это не концерт, это показ того, из чего складывался поэт Высоцкий. В спектакле несколько его образов – романтика, поэта, мужика, он у нас очень разный. Есть там сцена партсобрания – мы сделали ее по статье из газеты «Советская Россия» 1969 года «О чем поет Высоцкий». Сегодня это смешно читать – как фельетон, а в то время после этой статьи ему закрыли все ходы…

Премьера 25 июля, потом мы играем этот спектакль в Кремле, а в 2018-м – юбилей Высоцкого, и нас с этим спектаклем везде зовут. Привезем ли его во Владивосток? Хотелось бы…

И кстати, о Высоцком. У вас в городе великолепный ему памятник! Когда я подошел в первый раз к памятнику, было солнечно, рядом гуляли мамы с детьми и эти малыши слышали легендарного барда… Мне очень нравится именно ваш вариант памятника. Я много памятников Высоцкому видел, ваш – один из лучших. 

Автор: Любовь БЕРЧАНСКАЯ