Неприличная трагедия

Прославленный рыбоконсервный плавзавод «Александр Обухов», принадлежавший «Дальморепродукту», лег на бок и затонул у 42-го причала в бухте Золотой Рог 4 мая 1982 года. Позже эту дату назвали черным днем рыбаков-дальневосточников. По официальным данным, в момент опрокидывания судна погибли девять человек, позже, во время спасательных работ, утонул еще и водолаз. По слухам, быстро наполнившим город, жертв было от 100 до 1200…

Прошло 35 лет, Владивосток забыл об этой трагедии. Но в 2017-м о скорбном юбилее напомнили на Международном фестивале телевизионных программ и морской документалистики «Человек и море», прошедшем в приморской столице с 8 по 10 июня. Авторы представленного здесь документального фильма «Крен» постарались раскрыть неизвестные страницы гибели «Александра Обухова». Но увидели этот фильм пока немногие.

А темных страниц в этой истории действительно много. «В» решил восстановить картину тех дней. Прежде всего потому, что в 1982-м, когда Владивосток был закрытым городом, все сведения об этом ЧП были засекречены. Место достоверной информации неизбежно заняли слухи, кривотолки и домыслы. Они какое-то время будоражили умы горожан и работников рыбной промышленности Дальнего Востока, потом все стихло. Всей правды так никто и не сказал. Но ведь погибли люди. Именно поэтому есть смысл еще раз вспомнить этот трагический фрагмент истории Владивостока.

За минувшие 35 лет, повторимся, никакой официальной информации не прозвучало. Зато с появлением Интернета в последние годы всплыли воспоминания нескольких очевидцев. Часть их опубликована на сайтах proza.ru и «Тайны веков» (agesmystery.ru), вышла также книга Николая Николаева «ТАСС уполномочен… промолчать», одна из глав которой посвящена гибели «Обухова». Именно на эти публикации мы и будем опираться в составлении хронологии тех событий и поиске их причин.

Долгие проводы – лишние слезы

В тот злополучный день плавзавод готовился к выходу в очередной рейс в Охотоморскую экспедицию. На борту находились члены экипажа, 640 человек, а также их родные. Многие привели с собой детей. «Обухова» провожали по-русски – с обильным застольем в каждой каюте и, конечно, со спиртным, ведь во время путины на борту действовал сухой закон.

«А главное, что команда в этот день отмечала награждение именитой старой работницы плавзавода орденом Трудового Красного Знамени, – пишет в своих воспоминаниях бывшая работница «Дальморепродукта» Ольга Дерсу (они опубликованы на портале proza.ru под названием «Неприличная история гибели ПЗ «Александр Обухов»). – По этому поводу на судне была грандиозная пьянка. Экипаж обмывал орден. Да так широко, что боцман приказал забить судовую свинью, которую содержала втихую палубная команда в укромном месте и откармливала отходами с камбуза. Свежатиной и водочкой угощалось полсудна». Из-за этого, кстати, жители Владивостока позже окрестили перевернувшийся ПЗ «пьяным кораблем».

Проводы растянулись за полночь. Погода стояла по-летнему теплая, и иллюминаторы в каютах на нижней палубе были открыты. Впоследствии этот нюанс сыграл в судьбе плавзавода роковую роль…

Перед длительной экспедицией на борт завозили промысловое оборудование и продукты. Но бункеровку топлива и пресной воды в танки оставили на последний момент, из-за чего судно оставалось легким и несбалансированным.

А самое главное, за год до ЧП «Обухов» проходил на Дальзаводе плановый ремонт, в ходе которого произошел небольшой пожар, воспринятый рыбаками как дурное предзнаменование. Одним из объектов ремонта был трубопровод системы пожаротушения, протянутый по всему судну. На участке магистрали, проходившей через 4-й трюм, дальзаводские мастеровые вырезали кусок и, чтобы избежать течи, установили заглушку из дюралюминия. Этот металл не устоял под воздействием агрессивной среды – морской воды.

Из книги бывшего главного штурмана Сахалинского пароходства Макса Зильбермана «Считай себя ближе к опасности» (опубликована на сайте shturman-tof.ru):

«Расследованием установлено, что на судне в профилактических целях постоянно работал пожарный насос и противопожарная система находилась под давлением. В то же время в утилизационном цехе, простиравшемся от борта до борта, была обрезана часть пожарной магистрали, а место обреза было заглушено прокладкой из дюралюминия. Прокладка со временем пришла в негодность и 4 мая разрушилась окончательно. Остатки ее были выдавлены из патрубка, и вода беспрепятственно стала поступать в помещение. С каждым выпрямлением судна постоянно увеличивающаяся масса воды переливалась к борту и увеличивала крен, что в конце концов и привело к катастрофе».

Как было установлено позже, в тот день пожарные насосы автоматически закачали в отсеки около 140 тонн воды. Плавзавод потерял остойчивость и накренился. До трагедии оставались считаные часы.

Роковые ошибки

Еще утром 3 мая механик «Обухова», сдавая вахту, заявил, что при крене более трех градусов на любой борт судно заваливается. Тем же утром из донных танков подняли наверх 210 тонн мазута, фактически сместив центр тяжести судна. При этом расчеты остойчивости не проводились. Кроме того, на ПЗ бездействовали мерительные трубки, поэтому никто не знал, каков объем сточных вод в танках.

В 22.15 «Обухов» неожиданно накренился с трех градусов левого борта на шесть градусов правого и стал раскачиваться. В 22.40 второй механик доложил на мостик капитану, что при попытках подравнивания судно не удержалось на ровном киле и завалилось на 10 градусов левого борта. Но вместо того чтобы объявить общесудовую тревогу, капитан приказал выравнять балласт, закачав морскую воду в пустые танки. Это была его роковая ошибка.

Плавзавод продолжал заваливаться, пока в 02.55 уже 4 мая не накренился на 35 градусов левого борта. К этому моменту внутрь уже вовсю поступала забортная вода через открытые иллюминаторы нижней палубы. Процесс принял необратимый характер, и через несколько минут гигантское судно легло на левый борт, упершись всеми носовыми надстройками и мачтами в грунт…

Как позже заявил Василий Товба, аварийный инспектор «Дальводрыбфлотинспекции», расследовавший причины гибели «Обухова»: «Судно находилось в опасном положении, но экипаж не предпринимал должных мер к его спасению, даже иллюминаторы никто не закрыл. Если бы в том месте не было мелко, судно перевернулось бы вверх килем, похоронив всех, кто находился на борту».

Из воспоминаний Ольги Дерсу: «Когда крен доходил до 10 градусов, почуяв неладное, судовые крысы по швартовым бросились на берег, о чем штурман доложил капитану. Но капитан не обратил на это внимания. Люди тоже стали сходить на берег. А те, кто пьянствовал, продолжали веселье. Им ведь, говорят, море по колено.

Штурман и механик продолжали, как могли, выравнивать крен, а «Обухов» все больше заваливался на борта. Но утопить плавзавод, да не в шторм, а в бухте – кто же в это мог поверить. Все моряки за много лет работы знали, что плавзаводы практически непотопляемые. За этими мучениями наблюдала береговая служба порта и в конце концов предложила свою помощь – прижать ПЗ буксирами. Однако гордый капитан отказался. К часу ночи, когда крен стал угрожающим, капитан наконец с большим опозданием объявил экипажу приказ покинуть судно по правому борту и закрыть иллюминаторы нижней палубы. Но иллюминаторы закрыть было некому: каюты были пусты. Следующий крен был уже 20 градусов, и плавзавод черпанул воду многочисленными открытыми иллюминаторами. Каюты стало заливать водой. Агония плавзавода продолжалась минут 15…».

В состоянии шока

Что касается людских потерь, официально сообщалось о девяти погибших. Но официальным данным мало кто верил. И это было вполне объяснимо: во время крена на судне возникла паника, в тесных коридорах началась давка, люди прыгали за борт в холодную воду. Народная молва называла иное число жертв – от 100 до 1200 человек, мол, среди погибших были члены экипажа, их жены и дети, оставшиеся ночевать на борту судна. Точное количество жертв трагедии неизвестно до сих пор.

У Олега Петруши, в прошлом судового врача, работавшего на «Александре Обухове» (его воспоминания были опубликованы в газете «Пограничник Северо-Востока»), свое видение случившегося: в катастрофе 4 мая погибла его первая жена.

«В тот день помимо 640 членов экипажа на борту плавзавода находились и провожающие. Считай, по человеку на каждого уходившего в море, – рассказывал Олег Михайлович. – Топливные танки судна были практически пустыми, планировалось, что заправка произойдет на рейде, поэтому судно было не забалластировано. Тысяча тонн соли лежала на верхней палубе. Вдруг судно стало давать крен. Один из штурманов приказал перекачивать имеющееся топливо с одного борта на другой, но это не помогло. «Обухов» перевернулся моментально возле причала, забрав с собой практически всех членов экипажа и провожающих. Из-за сложных переходов никто из 219 кают не успел выскочить на палубу». Доктор Петруша убежден, что в тот страшный день погибло до 1200 человек, в том числе дети…

Ольга Дерсу приводит другие сведения: «Взглянув вниз, мы увидели картину из фильма ужасов. Поверить в эту фантасмагорию было невозможно, но пришлось. Перегородив бухту, «Обухов» лежал на левом боку в положении полной беспомощности, явив миру единственный, беспрецедентный факт утопления огромного плавзавода на стоянке в бухте. Мы стояли с раскрытыми ртами и таращились на эту невидаль. Утопить судно высотой с девятиэтажный дом и шириной больше 20 метров, практически непотопляемое, пережившее больше 20 путин и бесчисленное количество штормов в Тихом океане, надо было сильно постараться.

Вместе с нами стояли и другие зеваки. Поползли зловещие слухи о том, что утонул чуть ли не весь экипаж, т.к. судно было полностью укомплектовано рабсилой перед выходом в путину. К вечеру слухи стали обрастать рассказами очевидцев.

Оказалось, что спаслись почти все – кто как мог. Некоторые выскакивали в ночных рубашках и, бросаясь за борт, доплывали до берега, а кто-то перелез на правый борт, как в последний момент приказали с мостика. То, что судно стояло на мелководье, спасло сотни жизней. В суматохе пересчитать весь выживший экипаж было непросто. Многие на судне вообще отсутствовали – те, кому было куда уйти.

Утренняя перекличка экипажа и последующие уточнения списка показали, что отсутствуют девять человек. К большому сожалению, почти все они в тот вечер были пьяны…

Водолазы извлекли из кают «Обухова» восемь трупов. Девятый человек, мужчина, числился долгое время пропавшим без вести. Его не было ни среди живых, ни в числе утонувших. Жена уверяла: когда они выбирались с судна, он сказал, что вернется в каюту за японским магнитофоном… Нашли его, только когда подняли судно. Его зажала перекосившаяся клинкетная дверь.

Членам экипажа выплатили какие-то деньги за утрату имущества».

«Беда на пустом месте»

Оценки случившемуся давали опытные морские волки – капитаны и штурманы во время расследования уголовного дела и судебного разбирательства. Несколько мнений приведено в книге «ТАСС уполномочен… промолчать»:

«Корпус не был водотечным. Вода в отсек попала через повреждение трубопровода. Достаточно было двух часов, и насос закачал в трюм 140 тонн воды, что и «съело» остойчивость судна, – констатировал эксперт Маслацов. – Поэтому балластировку нельзя было производить. Не осознав ситуации, вахта все больше раскачивала судно. Будь закрыты иллюминаторы – невежд разбросало бы по углам, набило бы им синяков, не больше. Ведь при соблюдении всех правил эксплуатации плавзавод имел отличную остойчивость и большой запас прочности».

«Трагедия произошла из-за самоуверенности капитана, – убежден судостроитель лауреат Государственной премии СССР Селезнев. – Нарушение остойчивости в порту у причала – редкое ЧП, и оно всегда особо проявляет способность капитана к борьбе за живучесть корабля. Встречи с Анатолием Турушевым и его помощниками убедили меня: они не знали элементарных основ остойчивости и не могли гарантировать сохранение судна. В данной ситуации важно было увеличить остойчивость, а не загружать верхнюю палубу двумя тысячами тонн мазута при непонятном затоплении трюмов. В море их выручали загрузка и многократный запас прочности корабля. Здесь, в нестандартной, расслабляющей близостью берега обстановке, они проявили свою низкую квалификацию и полное безразличие к надвигающейся катастрофе».

«За полвека работы на Дальнем Востоке я впервые встретил людей, до неприличия безответственно отнесшихся к кораблю и морю, – таково мнение наставника сотен капитанов Макса Абрамовича Зильбермана. – Капитана плавзавода Анатолия Турушева больше всего заботили карьера, личный престиж: давай рыбу, о технике безопасности не думай. Его приучили к осознанию того, что неполадки на судне могут и не привести к беде, а вот за срыв плана обязательно жди неприятностей. Исходя из этого он и руководил, безопасности вопреки».

Петр Осичанский, президент Дальневосточной ассоциации морских капитанов, назвал аварию на ПЗ «Александр Обухов» безобразной, «возникшей на пустом месте».

«В большинстве своем трагедии, которые происходят с морскими судами в море или, как у нас, в порту, при детальном рассмотрении настолько просты, что порой удивляешься, – сказал Петр Григорьевич. – Вечером рокового дня на вахте стоял четвертый помощник, он сообщил капитану о крене и получил приказ выровнять его. Для этого существуют специальные бортовые танки. С их помощью регулируют балласт – закачивают или откачивают морскую воду. Однако на «Обухове» это ситуацию не исправило…»

Это не «Титаник»

Из воспоминаний Станислава Сахончика, судового врача ледокола вспомогательного флота ВМФ «Илья Муромец» (опубликованы на портале proza.ru):

«О гибели плавбазы «Обухов» мы узнали случайно, возвращаясь после зимней навигации во Владивосток, от команды проходившего мимо сейнера. Официального сообщения не было, радио молчало, и в газетах об этом не писали. Мы хорошо знали это красивое и большое судно и никак не могли поверить, что его больше нет. Никаких подробностей узнать не удалось, высказывались лишь гипотезы. Только по прибытии в родной порт мы увидели у одного из пирсов громадное днище опрокинутого судна. Там уже шли работы по его подъему и постановке на ровный киль.

Город переполнялся самыми невероятными версиями и хоронил погибших, точное число которых не знал никто. Хотя только на Дальзаводе, по слухам, было заказано больше сотни гробов. По Владивостоку ходил мрачный анекдот о том, что на вопрос Москвы, сколько погибло людей, местное начальство бодро отрапортовало: всего девять человек, остальные – вербованные.

Можно представить, что творилось на перевернувшемся судне, когда в каюты среди ночи в открытые иллюминаторы хлынула вода. Но потом, когда они, выскочив из коридоров, мокрые и испуганные, очутились в безопасности, соответствующие органы провели с ними такую «беседу», после которой они ничего не рассказывали даже своим родным. Боялись…

По Владивостоку ходили разные нелепые слухи и версии, родившиеся от отсутствия всякой информации. И то, что все перепились перед отходом, и то, что перекачали воду на другой борт, из-за чего и опрокинулись. И что людей погибло до тысячи.

Позже на нашей базе в Камрани офицеры со сторожевого корабля «Ревностный» рассказали, что для потопления судна такого тоннажа, как у «Обухова», нужно не менее четырех торпед или две морские мины. Ни одна диверсионная группа не могла бы так быстро отправить на дно такое громадное судно. А наши рыбаки за 15 минут сумели. Без всяких мин…»

Из воспоминаний Ольги Дерсу: «Считать плавзавод «Александр Обухов» «Титаником» XX века нет никаких оснований. Кое-кто в Интернете напустил всяческих недоказанных и непроверенных слухов и страхов. Уверяют, что событие это замалчивали, скрывали; всем, кто был на судне, запрещали упоминать этот случай и т.д. и т.п. Один уважаемый гражданин, потерявший жену в этой трагедии и, конечно, нуждавшийся в сочувствии, поведал миру, что тогда погибли 1200 человек. Сам-то он в это время от места трагедии был далеко. Говорят же: у страха глаза велики.

Скрыть от всего Владивостока, от экипажей рыбоперерабатывающих судов такое количество погибших просто невозможно. Рыбаки годами работают дружными коллективами в море, переходят с судна на судно в пределах одного управления, знакомятся, общаются, живут по многу лет на судах, знают все обо всех. Как незамеченными могут уйти из жизни сотни людей? Очень хочется хотя бы по прошествии стольких лет развенчать эту нелепую легенду. Фамилии всех погибших на судне никто не скрывал, все они есть в судебном деле».

…И вышли по амнистии

Работы по подъему ПЗ «Александр Обухов» продолжались почти девять месяцев. Был слух, что уже через несколько часов после ЧП поднять судно предложили японцы. Но наши власти отказались. Поначалу пытались поднять его с помощью кранов, однако ничего не вышло. В итоге плавзавод подняли, используя понтоны.

Из воспоминаний Ольги Дерсу: «Утонувший плавзавод лежал около девяти месяцев в бухте на виду всего огромного города. Рейсовые катера, перевозившие людей с мыса Чуркина в центр, вынуждены были проплывать почти рядом с «утопленником». Остряки шутили, что никакой мост через Золотой Рог не нужен. Достаточно утопить еще одно большое судно с противоположного берега. А детвора загадывала друг другу загадку: в бухте валяется, на «О» называется…»

По окончании судебного разбирательства капитану «Обухова» Турушеву дали 14 лет колонии, второму механику – 8 лет, четвертому помощнику – 4 года. Но по амнистии им срезали сроки наполовину. В 1986 году судно вывели из состава флота и списали на гвозди…

Мнение

Памятник разгильдяйству?

«В Интернете кто-то высказал идею создания памятника погибшим, – пишет Ольга Дерсу. – Лично я сомневаюсь, что такой памятник нужен. Погибшие были из разных областей. Их гибель – несчастный случай на флоте, но, к сожалению, не героическая. Что, кроме чудовищного разгильдяйства команды плавзавода «Александр Обухов», будет символизировать этот памятник?»

Справка «В»

Плавучий завод (ПЗ) «Александр Обухов» был построен в 1962 году на Адмиралтейском заводе в Ленинграде как краболов. На борту огромного судна (длина – 190 м, ширина – 20 м, водоизмещение – 15300 тонн) находилось 12 мотоботов для ловли крабов сетями. Общая численность экипажа достигала 720 человек. Подавляющее большинство – женщины-рыбообработчицы, приехавшие на заработки из всех уголков СССР, вербованные («вербота» – так их называли в Приморье).

В 1981-м, когда запасы краба в океане стали истощаться, ПЗ переоборудовали под производство рыбных консервов. На Дальнем Востоке тогда работало 15 плавзаводов аналогичной конструкции, они вели промысел и переработку рыбы во всем бассейне Тихого океана. «Александр Обухов» считался среди них лучшим. В конце 70-х за систематическое перевыполнение плана коллектив судна удостоился чести попасть на страницы престижного журнала «Огонек».

Автор: Сергей КОЖИН