Окно из Европы

Кто и как формирует взгляд на Россию на Западе? На это поразительный ответ дает вышедшая не так давно в Лондоне и совершенно не замеченная у нас книга Энтони Кросса, считает журналист Александр Аничкин. Его мнение публикует журнал «Огонек».

– Когда мне прислали на отзыв книгу Энтони Кросса со скучным названием «В землях Романовых: аннотированная библиография англоязычных первоисточников с рассказами о Российской империи (1613–1917)», энтузиазма поначалу не возникло, – рассказывает Александр Аничкин. – Ну что такое библиография? Список литературы, автор, заглавие, год издания, краткая аннотация... Но как только начал просматривать книгу британского историка, ведущего специалиста в области отношений России и Запада, понял: это настоящая сокровищница не только для всех, кто интересуется историей, но и для тех, кому небезразличен образ России за границей.

От Кюстина до obshchina

Книга Энтони Кросса при внимательном прочтении – это, по сути, сборник кейсов, из совокупности которых складывается образ целой страны. Нашей страны. И вот как любопытно получается. В одном случае почти случайная, легкомысленная книженция, плод быстрой пробежки под развесистыми клюквами России становится ключевой в формировании представлений иностранцев о нашей стране – и даже у нас о самих себе. В другом случае правительство выдает грант на вдумчивое исследование, снабжает благожелательного автора фундированными материалами, выделяет сопровождающих – хотели как лучше, а на выходе получается наоборот. Книга не только не производит ожидаемого эффекта, но и становится идейным источником противников режима.

Такая история получилась с двумя книгами о России времен обожаемого сейчас русскими правыми Николая I. Первую, «Россия в 1839 году» (вышла в 1843 году), написал французский маркиз Астольф де Кюстин, пробывший у нас всего-то недолго. Маркиз припечатал русских как варваров, едва прикрытых европейским лоском. Оттуда, в частности, пошла гулять знаменитая фраза «поскреби русского – найдешь татарина», хотя, по всей видимости, не он ее придумал. Папе и дедушке де Кюстина революционеры отрубили головы гильотиной, и он ехал в Россию за аргументами против выборной демократии. Но пришел в ужас от страны рабов, страны господ. Правда, его впечатления могло окрасить в негатив то, что гидом у него был польский человек, не смирившийся с гибелью родины в трех имперских разделах.

Многие тогда в России увидели в книге Кюстина оскорбление великой державы, говоря сегодняшним языком – русофобский экстрим.

Царское правительство пыталось сгладить эффект от зловредной книжки. За казенный счет опубликовали во Франции несколько контрброшюр против маркиза. Наконец, узнали, что в Пруссии есть барон, разглядевший у славян некую соборную организацию сельской жизни. Этого барона, Августа Гакстгаузена, срочно вызвали написать подробную книгу о русской особости. Николай выделил ему огромное в тех деньгах пособие в 1500 рублей, приказал дать материалы и официальных сопровождающих. Гакстгаузен в 1840-х проехал 11 тысяч верст по России в сопровождении царских сановников, обозрел подробно крестьянскую жизнь и хозяйства помещиков и обнаружил, что в России есть obshchina, которой на фермерском Западе нет. Позднее в словаре Брокгауза и Ефрона о нем так и напишут: «Впервые открыл у нас общину».

Барон написал заказную книжку, и на издание его работы на немецком языке царское правительство выделило 6 тысяч рублей. Книга почти сразу же вышла потом на французском и английском (на русский, впрочем, ее переводить не стали: что-то заказчика в ней все же настораживало). Работа Гакстгаузена под скучным названием «Исследование внутренних отношений народной жизни и в особенности сельских учреждений России» и у нас, и на Западе известна куда меньше, чем опус де Кюстина, но влияние оказала на дальнейший ход споров о будущем России не меньшее, если не большее. Общинный строй у нас и раньше знали, но о том, как на самом деле живут крестьяне, в России тогда почти забыли. Как потом объяснял Ленин, «страшно далеки они от народа». И вот когда уже после смерти Николая, в разгар споров о предстоящей отмене крепостного права, некрасовский «Современник» опубликовал отрывки из книги, посвященные крестьянской общине, революционеры-народники увидели в ней готовую ячейку социализма, возможность догнать и перегнать Запад, перескочив в счастливое будущее без промышленного пролетариата и его диктатуры. Патриоты-славянофилы в том же самом увидели противоположное: доказательство особости России и ее пути, отличного от индивидуалистичного, бездуховного Запада. Так и спорили до самой революции и даже после. Ну а потом вместо общины устроили нам колхозы.

От Егора Вистлера до Марка Твена

Во время Крымской войны, кстати, американская общественность по большей части симпатизировала России, а не Англии и Франции. Это не случайно – с Америкой нас связывали тогда широкие дружественные отношения. Вот один пример из книги Кросса: времена Николая I, записки американца Джорджа Уистлера, заслуги которого несправедливо у нас забыты. О каких заслугах речь? Да о самых прямых: Уистлер (в российских казенных ведомостях он фигурировал под именем Егор Вистлер) активно участвовал в строительстве российских железных дорог.

Руководил строительством граф Петр Клейнмихель, а строил народ. Но дорогу проектировал, прокладывал трассу, а также устраивал другое инженерно-техническое обеспечение майор американских вооруженных сил Джордж Вашингтон Уистлер. Он строил железные дороги в Штатах, осваивал Дикий Запад. В Америке имел приличную зарплату в 3 тысячи долларов в год (около 90 тысяч в нынешних). Царское правительство повсюду искало тогда инженеров-железнодорожников, и русским хедхантерам порекомендовали Уистлера. Царь предложил ему годовой оклад в 12 тысяч (примерно 840 тысяч долларов в нынешних деньгах), и майор с женой и пятью детьми поехал осваивать дикий Восток. Майора опекали, он был любимым американцем Николая I и, можно сказать, голову положил во славу России (построив множество дорог, мостов, станций, укреплений в Кронштадте и крепостей на Кавказе, он умер в России в 1849 году в эпидемию холеры).

Посетил империю и журналист Сэмюэл Клеменс, только набиравший известность под именем Марк Твен: в 1867 году в группе туристов он посетил Одессу и Крым. В Ялте американцы вручили царю Александру приветственный адрес, автором которого был Марк Твен. Мы приносим слова благодарного признания, говорилось в адресе, главе страны, которая является «стойким другом нашей родины». «Ярчайшая страница истории была написана рукой Вашего Величества, когда были сняты оковы с двадцати миллионов людей, – писал Марк Твен. – Уроком, преподанным нам тогда, мы воспользовались, и наша страна теперь так же свободна на деле, как до этого была лишь в названии...».

Речь, конечно, идет об отмене крепостного права в 1861 году. В 1865 году рабство отменили в США. Тогда российского царя-освободителя сравнивали с Авраамом Линкольном.

Венцом золотого века в отношениях России и Америки стала продажа Аляски в 1867 году за 7,2 миллиона долларов. Это сейчас кто-то переживает, а тогда до золота Клондайка еще 30 лет было, а до черного золота – аляскинской нефти – еще дольше. Далекая земля была в тягость. После Крымской войны, когда и Камчатка подверглась нападению британского флота, сделка казалась выгодной для России – и обузу сбросили, и союзные отношения укрепили с набирающей силу страной, соперником глобальной супердержавы – Британии. В самих же США автора сделки – госсекретаря Сьюарда – тогда зло высмеивали, покупку называли глупостью. И именно тут начинается следующая потрясающая история о книге или, вернее, нескольких книгах о России, развернувших отношение к нашей стране за рубежом.

Эффект Кеннана

Сейчас часто вспоминают дипломата Джорджа Кеннана (1904–2005), автора «доктрины сдерживания» СССР в 1940-е, знаменосца «холодной войны». Его депеши из сталинской Москвы изменили отношение в Вашингтоне к бывшему союзнику по антигитлеровской коалиции. Но был в Америке и другой Джордж Кеннан, двоюродный дедушка Кеннана послевоенного. О нем меньше помнят, но роль в отношениях России и Запада он сыграл не меньшую, если не большую, и об этом стоит рассказать.

Продажа Аляски дала толчок громадью планов в российско-американских отношениях: задумывалась железная дорога через всю Сибирь на Чукотку с переправой на Аляску, а американская компания «Вестерн юнион», специализирующаяся на денежных переводах (кстати, процветающая и сейчас), решила тянуть телеграфную линию Сан-Франциско – Москва тоже через Аляску. Так вот, «Вестерн юнион» в изысканиях маршрута для телеграфа отправила никому еще не известного молодого телеграфиста Джорджа Кеннана. Он не только подыскивал маршрут для телеграфа, но и вел еще записки о жизни туземцев от Урала до Чукотки. Телеграфный проект в итоге не осуществился, зато из первого путешествия в Сибирь Кеннан привез книгу «С палаткой по Сибири», которая и сейчас считается классикой этнографии.

Кеннан поначалу, как и многие другие американцы, положительно относился к царской России. Поэтому его следующую поездку в Сибирь уже спонсировало царское правительство. Но, увы, на этот раз американец познакомился, а потом и подружился с политическими ссыльными и каторжанами – Екатериной Брешко-Брешковской и Леонидом Красиным. Их взгляды на «истинную природу самодержавия» запали американцу в душу, так что в следующей своей книге Кеннан уже рассказывал не об этнографии, а об ужасах царского ГУЛАГа. И этот рассказ американскую аудиторию потряс: вторую серию его публичных лекций прослушало в общей сложности более 2 миллионов американцев! Кеннан выступал артистично, наряжаясь для убедительности в костюм каторжника, гремя кандалами. Интерес к его рассказам о России был так велик, что лекции бронировались на месяцы вперед, на каждый день. И вот результат: вектор интереса к России в Америке стал меняться – вместо царя-реформатора мотор прогресса и свободы теперь стали видеть в революционерах. Лохматый бородач вроде Бакунина или Герцена становится главным героем – образом России на Западе.

Поиски происков

...Джордж Кеннан дожил до конца Романовых и приветствовал Февральскую революцию как победу демократии, но Октябрьскую критиковал – как ее поражение. И начатую им волну подхватывает внучатый племянник Джордж Ф. Кеннан. И эту эстафету в представлениях о России Запад несет по сей день. Ждем новых публикаций?..

Автор: Евгений СИДОРОВ