Не сдавайте Ленина в утиль

Посидев на императорском стуле, корреспондент «В» осознал, в чем истинное богатство

Ну кто из нас, будучи ребенком, чего-нибудь не собирал? Марки или фантики, значки или модели самолетов, камешки необычной формы или ракушки каури. Лично я в своем далеком советском детстве собирал редкие монетки и в мечтах представлял себя этаким нумизматом-профессионалом. К накоплению денег я и сейчас отношусь позитивно, но предпочтение отдаю современным банкнотам. На старинные купюры и монеты у меня элементарно нет средств. С детской страстью подавляющее большинство взрослых завязывает навсегда. Лишь единицы превращают свое первое увлечение в хобби на всю жизнь.

Житель Владивостока Андрей Эйрих один из них. Мы общаемся с ним в комнате, от пола до потолка заставленной старинной мебелью и утварью. За долгие годы здесь собрано столько раритетов, что можно организовать небольшой музей и водить школьников на экскурсии.

– В каждую найденную или приобретенную вещь я буквально влюбляюсь, мысли о ней греют душу, – делится сокровенным коллекционер. – И расстаться уже не могу. Хотя предложения о продаже отдельных экземпляров коллекции поступают довольно часто, хорошие деньги предлагают. К примеру, у меня есть патефон послевоенной поры красного революционного цвета. Люблю ставить на него граммофонные пластинки той эпохи и слушать советские мелодии. Трижды случайные слушатели буквально упрашивали меня продать им патефон. Но разве можно продать друга?

Если душа морская

– Андрей Юрьевич, откуда такая страсть к древностям?

– В школе (я ее окончил в Днепропетровске) любимыми предметами были история и география. Поэтому собирал марки, монеты, благо моя сестра долгое время жила на Ближнем Востоке и привозила мне редкие экземпляры.

Мне и самому удалось побывать в нескольких странах на разных континентах, познакомиться с культурой и бытом других народов: два года служил срочную в составе ВМФ СССР на Кубе, много лет ходил в моря. За рубежом всегда посещал антикварные магазины и блошиные рынки, выискивал и покупал необычные или старинные вещи.

А потом бросил якорь во Владивостоке. На мой взгляд, именно здесь максимально перемешано европейское и азиатское, а еще сохранилось много атрибутов дореволюционного и советского времени. К сожалению, старшее поколение уходит. А вместе с ним могут сгинуть и раритетные вещи. Но их надо сохранить для потомков.

Моя морская коллекция началась с настоящего деревянного штурвала, ему 60 – 70 лет. Сегодня в ней много всего: секстаны, хронометры и барографы, флаги и вымпелы, тельняшки, значки, фотографии, исторические документы. Есть рынды разных форм и звучаний, одна сделана во Франции в 1934-м. Жемчужина коллекции – офицерская касса одного из боевых кораблей Сибирской флотилии. На стенке выгравировано: «Изготовлена в селе Лысково Нижегородской губернии в 1913 году». Это не просто оригинальный походный сейф – он с секретом, который посторонний человек, вор-домушник, например, ни за что не разгадает.

У штамповок звук не тот…

– Смотрю, в вашей коллекции не только патефон революционного цвета. И граммофоны имеются…

– И почти все эти патефоны и граммофоны довоенного производства. Один из них – западноевропейской сборки начала прошлого века. Нашим людям такой граммофон известен по фильму «Начальник Чукотки», где торгаш-американец продавал доверчивым чукчам только трубы от него. Сейчас промышленность вновь наладила выпуск граммофонов, но они уступают предшественникам в качестве звучания. Большинство покупает стилизованные под старину штамповки, однако истинные ценители ищут аппараты именно вековой давности. Оно и понятно: звучание не подстроишь на старый лад. Владивосток такими «музыкальными шкатулками» насытили еще до революции местные буржуа, а потом, во время Гражданской войны, интервенты. Редкие экземпляры до сих пор встречаются в некоторых городских квартирах…

А хранящийся у меня радиоприемник модели 6М1 стал большой редкостью в годы Великой Отечественной. Их изымали сотрудники НКВД и уничтожали, ведь такие приемники на всех волнах ловили германскую пропаганду.

Много у меня транзисторов периода строительства социализма. В ту пору они были по карману не каждому. Пройдет еще десяток лет, и «Родины» 1952-го, «Звезды» 1954-го или «Урала» 1958 года выпуска днем с огнем не найдешь.

К элементам роскоши того времени относятся и первые телевизоры. Черно-белый ламповый с кинескопом «Рекорд», первый полностью советский КВН-49 (именно такой смотрел Сталин). Мама рассказывала, как в конце 50-х каждый вечер жильцы их дома собирались в чьей-то квартире для коллективного просмотра передач. Стоили те телевизоры крайне дорого, если не распространялись среди партийных чиновников и начальников силовых ведомств.

Самая большая трудность заключается в выяснении истории каждой вещи. Но, как вы понимаете, сделать это порой бывает крайне сложно…

– У вас тут старинный саксофон и более современный тромбон. Сами играли или это часть коллекции?

– Не играл. Но знаний хватило, чтобы понять: тромбон в отличном рабочем состоянии, только мундштук нужно подобрать по губам. А на саксофоне просто так не сыграешь – специалист должен настроить. Но ведь у меня и нет цели довести его до концертного блеска…

Это как с керосиновыми лампами. Вон их здесь сколько. К примеру, эта из красной меди: фитиль в прекрасном состоянии, необычное рифление стекла дает увеличенное и более яркое освещение. Сделана в Англии в 1936-м. Она сама по себе уже музейная реликвия, ее можно показывать людям. А можно внутрь залить керосина и освещать залы музея в темноте. Вы что выберете? Кстати, чистить эту медь от патины – налета времени – не стоит: лампа потеряет свой 80-летний блеск и английский шик.

Заведенные навека

– Похоже, самые старинные здесь – настенные часы…

– Все часы в моей коллекции – конца ХIХ и начала ХХ веков. Механизмы десятилетиями верой и правдой служили своим хозяевам, потому передавались из поколения в поколение. А что? Качество отменное, в уходе неприхотливы – только гирьку подтягивай. Поэтому и дожили в хорошем состоянии до наших дней. На одних даже позолота родная сохранилась. Правда, корпуса некоторых часов мне пришлось реставрировать, а механизмы отдавать в ремонт или на профилактику. Но даже самые старые из них находятся в рабочем состоянии.

– Мне, как журналисту докомпьютерной формации, интересно видеть старые пишущие машинки…

– Хоть сейчас можете садиться и печатать свои заметки. «Москва» вам известна? Ах, на ней начинали… Машинки в моей коллекции родом из 50-х. А вот телефон-вертушка – примерно такие же в войну обеспечивали правительственной связью с Кремлем Приморский крайком партии. С функционалом отдельных кнопок, выводивших на конкретных абонентов. Жаль, сейчас позвонить нельзя.

Или обратите внимание на канделябр. Франция, литье, стиль барокко, отлито до Первой мировой…

А ведь пожалеете, что расстались…

– Вы будете смеяться, но основную часть коллекции я нашел в пунктах приема металлолома и приобрел за сущие копейки. Например, статуэтка Чапаева с шашкой на коне из чугунного литья высотой до 60 см. Ее изначально не красили, но окунали в кипящее масло и делали воронение металла. Она на века. Вот кто и как такой раритет сдал в металлолом?

Или видите на подоконнике большой гипсовый бюст Ленина с повязанным на шее красным галстуком? Изготовлен в конце 30-х на студии «Лепка» содружества художников в Москве. А ведь он был выброшен на свалку! А кто-то прямо сейчас восторгается и считает его неотъемлемой частью нашей истории. Кстати, летом по улице ходят толпы китайских туристов, останавливаются под окном и фотографируют…

– Почему так много атрибутов социалистической эпохи?

– Все мы родом из СССР. Поэтому и берегу знамена, вымпелы ударникам соцсоревнования и передовикам производства, значки партийных и профсоюзных конференций. Эти вещи еще в хорошем коллекционном состоянии, поэтому и не прохожу мимо, если где-то натыкаюсь на них. Я уверен, что такого больше никто и никогда не сделает. Зато с каждым годом они становятся ценнее.

Раньше было множество картин о ленинских временах, вождях революции. После перестройки их владельцы стали избавляться от полотен с подобной тематикой. Сейчас они вновь набирают цену. Не материальную, но историческую и культурную.

Вы помните, в годы советской власти уживались коммунистические и религиозные идеалы? Люди продолжали ставить дома в красных углах иконы с лампадками. Может, не везде им молились, но уж точно крестились перед ними. И это тоже часть нашей истории. Поэтому собираю и христианские реликвии, домовые иконы.

– А как пополняете коллекцию?

– Поначалу сам искал повсюду. Даже ездил по умирающим деревням. Там можно найти много интересного. Например, мебели: комодов, сундуков, кресел, столов. Особенно дорожу приобретенными старинными прялками – с их помощью создавалась одежда наших дедов и прадедов.

Вот вы сейчас сидите на стуле, а ведь на нем натянута кожа с тиснением и клепками в виде хризантем. Судя по гербу с фениксом – символом императорской власти, это редчайший экземпляр японского производства. Для простых японцев такой стул был бы священным. Я раньше частенько бывал в Японии и знаю, как простой народ почитает подобные атрибуты. И не понять, как такая реликвия оказалась в российской глубинке…

Ну а сегодня чаще всего срабатывает сарафанное радио. Люди обращаются сами, приносят что-то или приглашают прицениться к чему-нибудь. Предпочтение, само собой, отдаю не только старинному, но и эксклюзивному. Беру и совсем старое, а потом трачу много времени и сил на реставрацию. Я сам вырезаю по дереву, мне нетрудно что-то подправить или заменить сгнившую деталь. А некоторые вещи, например самовары, кроме лужения не требуют дополнительного вмешательства. Они хороши именно оригинальностью.

– И, видимо, ваше увлечение не из дешевых?

– Когда сталкиваешься с чем-то поистине уникальным, о деньгах не думаешь. Хотя вы правы, коллекционирование требует начального капитала. Потом проще. Что-то из первого продал и приобрел более ценное, распрощался с этим и нашел более достойное. Все время в поиске…

– Музейные работники не просят поделиться экспонатами?

– А как же. Часто выставлял свои раритеты на тематических выставках. К примеру, ко Дню Победы показывал коллекцию, связанную с Великой Отечественной войной. Отдельно представлял самовары, патефоны. Вывозил коллекцию в детский лагерь «Океан». Из последнего, что приобрел у меня музей имени Арсеньева, – старинные часы. Они еще идут…

Автор: Николай КУТЕНКИХ