Как снаряжали в бой «Кузькину мать»

Воспоминания офицера-ядерщика о том, что такое реальная атомная угроза

В нынешнем году исполнилось 55 лет с начала печально известного Карибского кризиса, в результате которого весь мир оказался в буквальном смысле на пороге ядерной войны. Этому опасному периоду мировой истории был посвящен материал «Как ракеты из Владивостока предотвратили третью мировую», опубликованный в нашей газете 3 августа. Сегодня мы решили продолжить тему. В гостях у журналистов «В» побывал непосредственный участник тех давних тревожных событий капитан в отставке Геннадий Гаврилюк. Более полувека назад наш земляк несколько месяцев провел на острове Свободы в составе засекреченных подразделений советских ракетных войск.

Операция «Анадырь»

– Геннадий Сергеевич, в Первореченском райвоенкомате хранится запись, что вы проходили службу в подразделениях, участвовавших в сборке ядерных зарядов. Как вы попали в такое подразделение?

– Я родом из села Дубки Михайловского района Приморья. После школы учился в художественном училище во Владивостоке. А мой старший брат Федор был кадровым офицером, воевал в Великую Отечественную войну и имел множество боевых наград. Вот он и посоветовал мне в конце 1950-х бросать рисование и поступать в авиационное радиотехническое училище в Латвии, в Даугавпилсе, на специальность «техник-приборист».

В училище мы изучали радиотехнику всех уже стоявших на вооружении и перспективных типов советских самолетов. В том числе пилотажное, навигационное, кислородное, высотное и другое оборудование. При этом нас знакомили и с совершенно секретными приборами. Но ни одного дня мне не довелось послужить в авиачастях. Весь наш выпуск распределили в ракетные войска. Сразу после получения лейтенантских погон в 1960 году я попал в ракетный полк, расквартированный в Прибалтике.

– А как на Кубе оказались?

– Летом 1962 года наш полк вместе со всем хозяйством был командирован в Севастополь. Там в строжайшей тайне мы погрузились на пассажирское судно Черноморского пароходства «Адмирал Нахимов». Это был пароход немецкой довоенной постройки. Офицеров разместили в каютах на верхних палубах, солдаты жили в твиндеках – межпалубном пространстве. Нас сопровождал батальон охраны. На всех была гражданская одежда – разноцветные рубашки с короткими рукавами и одинаковые брюки. По легенде, мы были рыбаками и следовали на Карибы для смены экипажа, но, конечно, все догадывались, что идем на братский остров Свободы.

В Средиземноморье и Атлантике к нам неоднократно подлетали на низких высотах американские самолеты-разведчики, а в двух днях пути до Кубы дорогу перегородил эсминец США. Но в последний момент он свернул с курса.

Пока длился морской переход из Севастополя в Гавану, я активно учил испанский язык.

– Ракеты тоже были на борту «Адмирала Нахимова»?

– Баллистические ракеты и боеголовки к ним доставлялись отдельно на сухогрузах. Впрочем, вы об этом подробно написали в предыдущем материале. Так же как и о самой операции под названием «Анадырь».

Теперь о ракетах. Я не ракетчик, а ядерщик, специалист боевого ядерного комплекса. Мне приходилось заниматься стыковкой боеголовки с ракетой, уже стоящей у стола (стартового комплекса. – Прим. авт.). Зарядив первую ракету, я должен был сразу же готовить к следующим залпам очередные боеголовки.

А что касается собственно жидкостных ракет Р-12 среднего и Р-14 увеличенного (промежуточного до межконтинентального. – Прим. авт.) радиуса действия, то о них лучше расскажут именно ракетчики. Скажу только, что их дальность позволяла держать под прицелом Вашингтон и почти половину авиабаз стратегических ядерных бомбардировщиков ВВС США с подлетным временем менее 20 минут. Это делало Штаты беззащитными перед нашими ракетами, размещенными на Кубе. Но о конкретных целях знало очень ограниченное количество людей в Москве и Гаване.

– Где именно на Кубе стоял ваш полк?

– На северном побережье острова, в нескольких километрах от моря. Это, замечу, кратчайшее расстояние до штата Флорида.

Там мы находились с августа по ноябрь. Жили в армейских палатках, днем от тропического зноя спасались только вентиляторами. Но на условия проживания никто не жаловался. Кормили превосходно, много давали овощей и фруктов. Питьевой воды также было в достатке. Я наловчился делать лимонный сок: мелко резал и выдавливал лимон во фляжку, добавляя по необходимости воду.

Увольнительных официально не было. Но офицерам в гражданской одежде разрешалось выходить в ближайший городок до магазина. Чаще всего именно мне и приходилось делать вылазки, поскольку я на хорошем уровне знал английский язык. Испанский до сих пор не забыл и сейчас могу общаться на нем.

– Страшно ни разу не было?

– Нет, у нас безопасность была на высшем уровне. Два периметра охраны, внутренний – наши солдаты, внешний держали кубинцы. И те и другие были вооружены «калашниковыми», пулеметами и гранатометами. Офицеры всегда имели при себе пистолеты Макарова. Я, кстати, стрелял только на отлично, потому что в детстве много практиковался на рогатке, – смеется Геннадий Сергеевич. – Вообще, наша охрана была готова отразить любое диверсионное или массированное войсковое нападение десанта с моря или с неба. Если бы своих сил не хватило, быстро могли подтянуться наши танковые и мотострелковые резервы, у всех была комплектация по штатам военного времени. Да и кубинская армия была всегда начеку.

– А воздушного нападения не опасались?

– Американцы проворонили саму доставку баллистических ракет из СССР на Кубу и постановку их на боевое дежурство. Одновременно были выставлены и зенитные батареи ПВО, а на аэродромах расположились истребители-перехватчики МиГ-21. К тому моменту, как самолеты-шпионы США нас обнаружили, на Кубе уже была создана эшелонированная линия обороны. Просто так прорваться к нашим ракетным позициям американцам бы не дали (справедливости ради напомним, что в момент наивысшего напряжения, 27 октября 1962 года, один самолет U-2 над Кубой был все-таки сбит ракетой, летчик погиб. – Прим. авт.).

– Что собой представляли ядерные боеголовки?

– Рассказать могу только самую малость: хотя и прошло 55 лет, но информация до сих пор является секретной.

В ту пору еще не было разделяющихся и самонаводящихся боевых частей. Подрыв заряда должен был производиться на определенной высоте над землей, дабы получить максимальную зону поражения. Начинка – термоядерная. В таком взрывном устройстве высвобождение энергии происходит в результате сверхбыстрой взрывной реакции термоядерного синтеза. Подрыв основного боевого заряда – заряда дейтерида лития – выполняется маломощным встроенным ядерным устройством, выполняющим функцию детонатора. К примеру, обычной гранатой подорвать такую боеголовку невозможно. Реакция длится секунды, доли секунд, и высвобождается колоссальная энергия с температурой в миллионы градусов...

– Удалось ли вам повстречаться на Кубе с Фиделем Кастро или Че Геварой?

– Мне лично в этом отношении не повезло. Хотя в другие советские ракетные и авиационные подразделения они приезжали и общались с нашими военнослужащими.

Отношения с простыми кубинцами были наилучшими. Они считали нас защитниками от американского империализма. Постоянно угощали своим ромом и фирменными сигарами, многие из нас привезли эти подарки в Союз. И сильно на нас обиделись, когда было принято решение оставить остров. Но, впрочем, краткосрочная командировка военного контингента СССР в западное полушарие была успешной: США официально отказались от вторжения на Кубу и вывели свои ракеты из Турции.

– А вы вернулись на родину…

– Уходили мы на обычном грузовом судне «Альметьевск».

К слову, на обратном пути с Кубы нас какое-то время сопровождали американские боевые вертолеты. Так вот, летчики на веревках спускали к нам на палубу бутылки с виски. А мы им взамен передавали русскую водку…

Выгружались в Калининграде, поближе к месту расположения нашего полка в литовском городке Плунге. И через некоторое время наши ракеты были вновь нацелены на военные объекты на территории ФРГ, Великобритании, Нидерландов.

А тропический загар с меня еще два года сходил...

«Пионер» – гроза империализма

– В Литве я задержался ненадолго, – продолжает рассказ Геннадий Гаврилюк. – Моих друзей переводили к новому месту службы на Чукотку. И мне захотелось вернуться на любимый Дальний Восток. Еле упросил командование полка о переводе – не хотели отпускать, поскольку я был отличником боевой подготовки.

Вот так я и оказался в заполярном Гудыме. Народная молва гласила, что ракетную часть на Чукотке возвели после знаменитого выступления Никиты Хрущева на заседании ООН в Нью-Йорке, когда он якобы пообещал показать американцам кузькину мать. Но это не так. Выступление в ООН было в 1960 году, ровно за пару лет до Карибского кризиса, а подземный город Гудым стали строить в 1958-м.

– Гудым? А что это?

– Теперь это брошенный военный городок недалеко от Угольных Копей. А когда-то была особо секретная ракетная база Анадырь-1. Но в народе ее называли Гудым – по фамилии полковника-строителя.

Именно эта база была ближе всего расположена к Соединенным Штатам Америки. Сейчас все сведения по Гудыму рассекречены и находятся в открытом доступе. Поэтому любой желающий может узнать, что здесь на постоянном боевом дежурстве находился ракетный дивизион, полностью покрывавший Аляску и штат Вашингтон. Целями ракет с ядерными боеголовками являлись американские радиолокационные станции системы предупреждения о ракетном нападении, а также база атомных подводных лодок и крупнейшее хранилище ядерного оружия США Китсап вблизи Сиэтла.

На вооружении у нас стояли мобильные пусковые установки на шасси МАЗ-547. Комплексы РСД-10 «Пионер» с двухступенчатой твердотопливной баллистической ракетой среднего радиуса действия до 5500 км отличались качеством исполнения и высокой точностью попадания. В ходе их испытаний, эксплуатации, а затем и ликвидации было отстреляно 190 ракет, все пуски были успешными с точностью попадания свыше 98%. Ну а потом пришло время печально известного договора 1987 года между СССР и США о ликвидации ракет малой и средней дальности…

Анадырь-1, объект «С», строился в толще скал и вечной мерзлоты в конце 50-х – начале 60-х годов. Его предназначением было хранение и обслуживание ядерного вооружения. В годы моей службы помимо ракетных боезарядов в Гудыме хранились и несколько авиабомб с ядерными зарядами 50 мегатонн с диаметром 1,8 метра. Они предназначались для советских бомбардировщиков Ту-16, которые поднимались с аэродрома в Угольных Копях. И мне много раз приходилось снаряжать сами боеголовки и подвешивать их к дежурившим на взлетной полосе самолетам.

По главной, километровой, штольне были проложены рельсы, по узкоколейке электровоз проходил. Вообще, там были созданы автономные подземные сооружения с многокилометровыми галереями. Была полная противоатомная защита, внутри все делилось на различные уровни доступа. Автоматика поддерживала круглогодично 18-градусную температуру и 50 – 60-процентную влажность.

Само хранилище, ракетный дивизион и аэродром находились под наземной и противовоздушной защитой зенитно-ракетных, противокорабельных, танковых, мотострелковых, артиллерийских, радиационной защиты, инженерных и других подразделений. Поблизости был выстроен комфортабельный по тем временам поселок с полностью налаженной инфраструктурой. Сейчас от всей этой советской надежности и благополучия остались одни развалины…

– Сколько же лет вы отдали службе?

– Почти 20. После Чукотки мне довелось еще послужить в Хабаровске. Уволился из вооруженных сил в 1979-м. Квартиру мог получить в любом городе Советского Союза. Но я выбрал родной Владивосток. Ведь Приморье с 1898 года осваивал мой дед, здесь пустили корни его восемь сыновей и две дочери…

На гражданке тоже был востребован. Работал в Дальневосточном государственном университете, в вычислительном центре. Осваивал первые вычислительные машины, предшествовавшие современным суперкомпьютерам.

Вместо эпилога

Находясь на заслуженном отдыхе, Геннадий Гаврилюк занимается любимыми внуками и правнуками. У него есть небольшой дачный участок. А каждую свободную минуту посвящает хобби: более 40 лет, со времен своего первого «Зоркого», он увлекается фотографией. И сегодня, вооружившись современным «Никоном» с профессиональными объективами, снимает красоты родного Приморья, Уссурийской тайги, побережья залива Петра Великого, создает портреты современников...

Как офицер-ядерщик, Геннадий Сергеевич прекрасно осознает, какую смертельную опасность человечеству и самой планете может принести атомная война. Понимает, что именно благодаря наличию ядерного оружия у СССР, а затем и России беспринципные американские вояки до сих пор не развязали эту смертоносную войну. И гордится тем, что долгие годы честно стоял на страже Родины.

Справка «В»

Напомним, что в период так называемого Карибского кризиса Советский Союз разместил на Кубе 40 баллистических ракет с ядерными боеголовками и 42 бомбардировщика Ил-28 с атомными бомбами, а также атомные подводные лодки и наземные крылатые ракеты. Та операция Генштаба СССР под названием «Анадырь» стала полной неожиданностью для США, вызвала истерику и панику в Пентагоне и ЦРУ. Но в итоге лидеры двух сверхдержав Никита Хрущев и Джон Кеннеди смогли решить эту проблему миром. Ни до, ни после на планете не была столь реальной угрозы атомной войны.

Ровно 55 лет назад, 30 октября 1961 года, состоялись испытания «Кузькиной матери» – термоядерной авиационной «Царь-бомбы» АН602.

Специально подготовленный Ту-95В с реальной бомбой на борту вылетел с аэродрома «Оленья» и взял курс на Новую Землю. В испытаниях участвовал также самолет-лаборатория Ту-16А. Бомба была сброшена с высоты 10500 метров на парашюте на ядерный полигон Сухой Нос. Подрыв произошел на высоте 4200 м над уровнем моря.

Результаты испытаний впечатляли. Огненный шар взрыва достиг радиуса примерно 4,6 километра. Теоретически он мог бы вырасти до поверхности земли, однако этому воспрепятствовала отраженная ударная волна, отбросившая шар от земли. Ядерный гриб взрыва поднялся на высоту 67 километров, а диаметр его двухъярусной «шляпки» достиг 95 километров. Ощутимая сейсмическая волна, возникшая в результате взрыва, три раза обогнула земной шар. Свидетели почувствовали удар и смогли описать взрыв на расстоянии тысячи километров от его центра.

Эффект чувствуется и сегодня. Никто в мире до сих пор не решился использовать атомное оружие.

Автор: Николай КУТЕНКИХ