Зачем Ольге Волковой большие глаза и большие уши

Ольга Волкова в свои 77 лет полна энергии, жизнелюбия и оптимизма. Общаясь с легендарной артисткой, королевой эпизода, как называли ее коллеги, невольно и сам заряжаешься излучаемым ею позитивом. На ее счету более 200 ролей в кино и театре, она умеет за несколько коротких эпизодов раскрыть характер героини, яркими штрихами прочертить всю ее судьбу. И все это благодаря наблюдательности и умению замечать небанальное и смешное в обыденных вещах. 

На состоявшемся недавно творческом вечере народная артистка рассказала о профессиональных секретах.

Шпионы человеческих душ

– Актеры в своей профессии должны быть как журналисты или как разведчики: иметь большие глаза и большие уши. Они у меня есть, – улыбается Ольга Владимировна. – Ведь самый талантливый драматург – это жизнь. Ничего талантливее, чем вы видите и слышите в жизни, нет. Были, конечно, великие драматурги, но и они брали оттуда же. Очень многое я вижу в транспорте, на улице – да везде, где только можно…

Как оказалось, выбором актерства Ольга Волкова обязана Алисе Фрейндлих.

– Именно Алиса Бруновна привела меня в профессию, – рассказывает она. – Мы с ней учились в одной школе, она тогда была в 10-м классе, а я в 7-м. И Алиса мне сказала: «Девочка, ты, говорят, смешишь всех? Приходи в драмкружок!» И я почему-то сразу пошла…

Мымра из детского сада

В питерском театре комедии уже шел спектакль «Сослуживцы», и Ольга Владимировна исполняла в нем роль Мымры. Эта роль помогла ей попасть в кино.

– Играла я Мымру неплохо, за что мне не стыдно, – вспоминает актриса. – И один из авторов пьесы, а потом и сценария Эмиль Брагинский, узнав, что я не снимаюсь в кино, потащил меня за руку на «Ленфильм», где по его сценарию снимали фильм «В моей смерти прошу винить Клаву К.». Брагинский представил меня режиссеру и попросил попробовать на какую-нибудь роль. Режиссер ответил: «У меня есть одна роль, но там нечего играть. Воспитательница детского сада, женщина с неудачной судьбой…» Посмотрел на меня и добавил: «Но вообще, в вашем лице что-то такое есть».

И тут я вспоминаю, как три года назад приехала на дачу к родственникам. Они встретили меня в ужасе: соседний с ними дом снял детский сад. Все, лето кончилось! Я вышла на крыльцо, слышу детские голоса: «пи-пи-пи» – как инкубаторские цыплята. Но это было недолго. Ровно через пять секунд по ушам хлестанул «ультразвук», который принадлежал отнюдь не ребенку, а воспитательнице: «Тааак, все посмотрели на меня! Сидоров, не стыдно? Почему положил ногу на Петрова? Петров, посмотри на меня!» И так – целый день. Можно было спятить. Вот это все я попыталась воспроизвести в фильме.

Черный список

– Сниматься я начала поздно, хотя мне дико хотелось, – говорит Ольга Владимировна. – Когда я попала в массовку в первой версии картины «Два капитана» (это был 1955 год, Волковой было 16 лет. – Прим. авт.), после съемок не снимала с себя грим несколько дней. Мне хотелось чувствовать себя в гриме – это означало, что я актриса! Но меня никуда не брали… А потом, в перестройку, всплыло много документов, которых раньше мы не видели. И кому-то из актеров попал в руки список лиц, не рекомендованных для исполнения положительных ролей. Это был грандиозный, торжественный список, куда попали Юрский, Чурикова… И в том числе я. В моем резюме было написано: «Отсутствие социального здоровья в лице».

30 щенков чиновницы Суровой

Отдельное место в списке ролей Ольги Волковой занимает Сурова – чиновница главного управления свободного времени, придуманного Эльдаром Рязановым для фильма «Забытая мелодия для флейты».

– Я дралась всегда за то, чтобы мой персонаж был одет по зарплате и соцпринадлежности, – объясняет актриса. – Собирая Сурову, я стала думать: какой она должна быть, что должна носить? И попросила у своих знакомых бриллиантовые кольцо и сережки, какой-то дорогой мех и модный костюм из джерси. Она же чиновница! Я, кстати, этот персонаж подсмотрела в Доме книги в Ленинграде. Захожу, смотрю: стоит такая дама, вся в бриллиантинах. В руках держит записку, всматривается в написанное и произносит: «Мне нужна книжка «30 щенков». Продавщица уточняет: «А кто автор?» Она в ответ надменно: «Ну, я не знаю автора. Мне вот тут написали и попросили купить». Продавщица просит у нее записку, читает и, краснея, говорит: «Это не 30 щенков – это Зощенко!» Я сразу поняла: вот она, Сурова!

В постели с Филатовым

Работая над ролью, актриса никогда не стеснялась что-то предлагать режиссерам, придумывала детали, которых не было в сценарии.

– В «Забытой мелодии…» есть сцена: герой Филатова заболевает, и ему снится сон, что они с Догилевой в машине, а Сурова пытается их оштрафовать. Я придумала свой вариант. Заранее скажу, что я человек непьющий, но бутылку коньяка на всякий случай с собой взяла. Подхожу к Филатову, а Ленечка – прекрасный актер, настоящий мужик, фантастический поэт и великий человек – любил выпить. Я ему говорю: «Ленька, я тебе ставлю коньяк – уговори Рязанова на мой вариант!» Все ему рассказала. И он предложил: «Когда Эльдар Александрович начнет есть, побежим к нему!» Все знали: Рязанов, когда ел, был очень добрый. Но если голоден, лучше не подходить.

И вот время обеда, Рязанов ушел в свою машину. Я говорю: «Леня, он ест, побежали!» Мы влетаем в машину, и Леня сразу выпаливает: «Эльдар Александрович, у Ольги предложение – по-моему, неглупое». И тут вступаю я: поскольку герой Филатова Сурову не выносит, то можно сделать так, что его любимую в исполнении Догилевой арестовывают, а он совокупляется с Суровой. Что может быть страшнее? «Представляете, – говорю, – героиня Догилевой стучит в окно, а там поднимается Сурова и смеется во весь рот, показывая золотые зубы». Рязанов прищурился: «Ну, попробуем…»

И вот мы с Филатовым в машине, и Леня говорит: «Чего сидишь? Раздевайся!» Этого я как-то не учла. Спрашиваю: «Как раздеваться?» – «Догола! А что ты думала?» Тут в стекло стучит Рязанов и говорит: «Оля, значит, все с себя снимаете и ложитесь на Филатова. По стуку Догилевой растрепанная поднимаетесь и делаете свою улыбку».

А у меня только что родился первый внук… Женщины меня поймут. Жуткие нравственные страдания! Мы остаемся с Филатовым, и я говорю: «Ленечка, мне холодно, тебе, по-моему, тоже. Давай выпьем?» Повторюсь: я непьющая. Но глоток – в себя, глоток – в него… Филатов в это время деликатно держит мое пальто, я за ним раздеваюсь. И потом шлепаюсь на Леню… Чтобы выверить кадр, фокус и прочее, это повторялось раз двадцать! Ржали все до слез. Мне было хуже от кадра к кадру, я уже не понимала, где я, где Леня, каким местом я на него ложусь… В итоге в тот вечер я обнаружила себя сидящей в каком-то маленьком помещении в гостинице. Рядом сидела женщина, заведующая ключами, и какой-то приезжий. А я им заплетающимся языком хвастаюсь: «Я бабушкой стала! И сегодня целовалась голая с Филатовым!» Увы, ту сцену Эльдар Александрович вырезал…

Зато птица райская

Ольга Волкова никогда не теряет оптимизма. О себе часто говорит с иронией, но при этом она всегда очень открыта и искренна.

– Я такая, какая есть! Вы же видите мой клинический оптимизм. Недавно у Марка Твена прочитала изречение: «Лучше быть молодым навозным жуком, чем старой райской птицей». Как думаете, что мне предпочтительнее? Я предпочитаю быть старой райской птицей. Потому что быть молодым и пахнуть дерьмом – невыносимо! 

Автор: Екатерина ШИТИКОВА, ИА «Столица»