Почетная Мышь и заслуженная Ведьма

Приморскому театру молодежи в этом году исполняется 70 лет. Прекрасная круглая дата стала поводом для серии интервью, в которых мы представим вам разные поколения актеров театра. Сегодня гостья рубрики «Парк культуры» – заслуженная артистка России Екатерина Серебрянская.

Актерских детей не брать!

– Екатерина Павловна, сколько лет вы служите театру?

– В этом году исполнится 46. С детских лет я и театр молодежи связаны неразрывно: здесь работала моя мама, сюда пришла работать и я. Актером был мой муж, дочь Женя тоже работает здесь… Кстати, я ровесница театра. Мне в этом году тоже 70 лет.

Мечтала ли я быть актрисой? Да я с молоком матери впитала любовь к этому искусству, к этой профессии! Ведь мама работала, когда меня носила, в Русском драматическом театре в Таллине. Правда, маленькой на сцену я не выходила в отличие от Жени. Но когда наша семья переехала во Владивосток, меня, девчонку, пригласили на Приморское телевидение, была там такая программа – «Женский журнал», я играла в ней маленькие роли…

По окончании школы пошла поступать в институт искусств, но меня не приняли. Тогда была такая установка, линия партии: детей актеров не принимать, мол, надо давать шанс другим. Честно скажу, это для меня была трагедия, едва ли не конец жизни.

Однако режиссер Театра юного зрителя (так ранее назывался театр молодежи. – Прим. ред.) Игорь Лиозин, который, кстати, был председателем приемной комиссии в институте и знал меня с детских лет, но учиться не взял, в тот же день фактически пригласил работать в ТЮЗ. Разумеется, я согласилась. И целый сезон, до следующего набора в институт, играла в театре.

Между прочим, Лиозин сразу дал мне большую роль: в пьесе драматурга Геннадия Мамлина «Обелиск» я играла младшего брата главного героя. Я так вросла в работу, что когда через год меня коллеги спросили: «Катя, ты поступать на театральное будешь?» – я даже задумалась: а надо ли? Но все же решила, что надо. И поступила.

– А когда окончили институт, сомнений не было, вы твердо знали, что идете в ТЮЗ?

– Да. Ни тени сомнения. К режиссеру Лиозину… За мою театральную жизнь, надо сказать, режиссеров я повидала немало – и главных, и неглавных, и очередных, очень комфортно, например, было работать с Леонидом Анисимовым. Игорь же Михайлович был тем, кто дал мне жизнь в театре. Посчастливилось работать с Германом Роговым, Юрием Котовым, Сергеем Гришко. Они мне как родные люди! Я, между прочим, первая и заслуженная Мышь театра. Потому что первой играла Мышь в «Теремке», который поставил Сергей Гришко. Этот спектакль не сходит с наших подмостков, и сегодня Мышь в нем играет уже моя дочь.

Моя судьба в театре сложилась счастливо. Я никогда не страдала от нехватки ролей, их всегда было много. Как актриса-травести переиграла весь детский репертуар, да и вечерним не была обижена. Меня никогда не смущало, что я занята в сказке. Да я и сегодня в детском репертуаре постоянно занята.

Ох, а сколько ведьм я переиграла! Вот Ведьма из «Огнива» у меня – седьмая по счету. Я как-то сказала: помру, наверное, в костюме Бабы-яги…

Конечно, как травести, я чаще играла девочек, а еще чаще – мальчиков, пацанят. Да каких хулиганистых! Того же Гавроша... Но удивительная вещь: как только я надевала паричок пацанский, это уже была не я. Другой человек – мальчишка.

Замечу, что мне повезло, когда после института принимали на работу в театр, то в трудовой книжке написали просто: принята в качестве актрисы. А чаще писали так, например: в качестве актрисы-травести. И этим одним словом многим хорошим актрисам просто судьбы ломали, другой репертуар им просто не положено было играть, и в 40 лет – на пенсию, представляете? А мне повезло, да. И вечерний репертуар играла, и в 40 легко на возрастные роли перешла…

– Из тех спектаклей, в которых вы сейчас задействованы, о каких думаете с нежной улыбкой?

– «Одноклассники точка ру», «Все начинается с любви» и «Еще не вечер»…

Послушная актриса со своим мнением

– Когда вы поняли, что Женя тоже хочет быть актрисой, вы желали ей такой судьбы?

– Конечно. Я никогда не кокетничаю, как другие, мол, только через мой труп и все такое… Да я счастлива, что получилась у нас династия, что Женя, очень похожая на бабушку, продолжает наш путь! Но если бы даже она пошла учиться на историка, я бы не возражала.

– Вы оцениваете роли дочери?

– Нет. Никогда не делаю замечаний, не направляю. Я всегда ей говорила и сама живу по такому же принципу: надо доверять только режиссеру.

– Так вы послушная актриса?

– Каждый актер должен быть режиссером своей роли, кто-то умеет это делать, кто-то – нет. Я умею. Но при этом умею и подчиняться. Я могу быть несогласной, но буду делать то, что говорит режиссер. Потому что это его видение. И бывает, через это видение они придумывают такое…

Мне Леонид Анисимов в «Грозе» придумал роль. Из ничего. В пьесе Островского служанка говорит: «Смотри, чтобы убогая чего не сперла». Так вот убогая-безногая – это была я. Через весь спектакль режиссер провел этого персонажа…

– Были ли роли, в которые вам трудно было вживаться?

– Нет. Я всегда была острохарактерной, играла и драматические роли.

– Острохарактерность соответствует вашему темпераменту?

– О да, еще как! Я внутри себя, конечно, лирик, сентиментальный и обидчивый, а так – озорной пацан! Я всю жизнь ругаюсь с художественными руководителями, всегда говорю правду в глаза. Не умею кривить душой. Но стараюсь никого не обижать, потому что сама знаю, какие актеры ранимые люди и как ранят их злые слова.

– Присуще ли вам самоедство?

– Я себя просто трезво оцениваю. Знаю свои возможности, чего могу, чего не могу. Я никогда не играла Джульетту, да и не хотела. И вообще – никогда ролей не просила. Иногда смотрела на распределение ролей и чуть не плакала. Но не ходила просить никогда.

Помню, ставили в театре «А зори здесь тихие...». Я точно знала, что должна играть Галю Четвертак. И вдруг в списке на доске нет моей фамилии. Другая актриса записана… Я расстроилась, но к Игорю Лиозину не пошла. Он сам меня вызвал и спросил: а ты почему не пришла, все приходили, просили. Я ответила: а зачем я буду просить? И тогда он сказал: я хочу, чтобы ты сыграла другую роль – Соню Гурвич. И я сыграла.

Мы всегда были и остаемся театром для молодежи, для подростков, и репертуар всегда ориентировали на этот возраст, и это правильно. Знаете, например, что еще в советские времена, в 1983-м, нам запретили ставить в первом варианте «Дорогую Елену Сергеевну»? Мол, не для детей такие ужасы…

– На вашу жизнь пришлась эпоха, когда государство, идеология вмешивались в театральную жизнь …

– Да. А что можно было сделать? Ничего. Приходили и говорили: запретить! Был у нас спектакль «Два товарища» – о Советской армии. Был там эпизод: герой проходит медкомиссию. И звучат рефреном слова «годен к строевой!». На сдаче спектакля придрались к этим словам: вы что имеете в виду? И ведь не объяснить ничего… Но если тогда было страшно, то сейчас намного страшнее. Страшнее, потому что все разрешено. Слава богу, у нас в театре не было абсолютной пошлости на сцене, но…

– Ваша работа, когда вы выходите из театра, уходит с вами?

– Нет. Я оставляю ее здесь. Иначе просто сойдешь с ума.

– А хобби у вас есть?

– Собаки и всякие домашние животные. А вообще, я всегда увлекалась тем, чем все в театре. Помню, одно время мы все вязали. Все. Потом было поветрие: все учились играть на гитаре. И я научилась. А так – люблю животных. Очень. Сейчас у меня кот живет, британец. А когда дети росли, однажды у нас в доме жили три собаки и три кота, дети то голубей, то ежей приносили. И семья была огромная: мой отец, отец мужа Анатолия, мы с мужем, дети… Словом, очень весело.

– Обязанности жены, хозяйки дома вы охотно выполняли?

– Готовить всегда обожала и обожаю, а вот быт ненавижу просто. Убирать, мыть – нет… Дома у нас всегда были гости, к детям друзья приходили. Люблю такую атмосферу! Ой, а вы знаете, что я уже прабабушка? Да, дочь моей старшей дочери подарила мне правнучку. Ей уже год и семь месяцев. Мечтаю ли я, чтобы правнучка пошла в актрисы? Может быть. Вырастет – сама решит. Моя старшая дочь – медик, я очень ею горжусь.

– Вы счастливый человек?

– Да. У меня было беззаботное детство, хороший муж, прекрасные дети. И на работе все было хорошо. Меня приглашали на вводы в театр имени Горького, я заменяла заболевшую Татьяну Данильченко, играла в спектакле по Гофману у Виктора Бусаренко. Был такой опыт, и я поняла, что могу работать в другом театре, но мой нравится мне больше.

Да мы с Женей четыре года работали в костюмерном цехе! Когда из театра народ валом повалил, мы с нею и за вторую работу взялись: она была завцехом, а я одевальщицей. Вот мы до недавнего времени так и работали. И играли в спектакле, и вели его. Очень сложно было. Но в родном театре все сложности разрешимы.

Блицопрос

«Я пережила это вместе с театром...»

– Свое горе пережила – потерю мамы, отца, мужа. Меня поддерживал весь коллектив, у нас так принято: не оставлять в беде.

«Я радовалась этому вместе с театром...»

– Сложно… Театр столько всего переживал, столько застоя было, люди отчаивались и собирались уходить… Радовалась, когда случались перемены к лучшему. Когда получила звание заслуженной артистки – вместе с коллегами радовалась.

«Самые запомнившиеся гастроли...»

– Когда мы возили в Китай «Как закалялась сталь». Но самые яркие гастроли были в Иркутске, я очень их любила.

«Моя работа – это…»

– Моя жизнь. А как иначе? 

Автор: Любовь БЕРЧАНСКАЯ