Будем бить фашистов по-владивостокски

Как письма любимой девушки помогали парню из нашего города воевать

В Книге памяти Владивостока на странице 226 есть запись: «Коломиец Владимир Родионович, 1921 г.р., гв. л-т. Призван Ленинским РВК г. Владивостока. Последнее место службы 64 отд. гв. ттп, Прибалтийский фронт, командир танкового взвода. Погиб (сгорел в танке) 02.08.1944 года при взятии г. Митавы (Елгава) Латвийской ССР». 

Это все, что осталось на земле от Володи Коломиеца, парня из Владивостока, окончившего вечернюю школу в 1941 году. Гвардии лейтенант не успел жениться, и его родители давно умерли. На месте дома № 8 на улице Лазо, где он жил, выросла высотка из стекла и бетона. Короткая жизнь 23-летнего героически погибшего танкиста спрессовалась в пять строчек. Впрочем, есть еще кое-что важное – его фото и письма, которые Владимир присылал своей однокласснице Наташе Глебовой. Из 60 посланий с фронта, написанных танкистом за три года, сохранилось 37 пожелтевших треугольников и выцветших открыток.

Главный адрес

Они познакомились, когда Володя окончил школу-семилетку на улице Лазо (сейчас в этом здании расположен коррекционный интернат № 1) и поступил в восьмой класс средней школы № 9, что на улице Пушкинской. Одноклассники звали его Вовкой. Парень он был простой, но красивый и артистичный. К окружающим относился ровно, никогда ни с кем не конфликтовал. Володя очень любил искусство и хорошо фотографировал. Если бы не война, наверняка бы поступал в театральный вуз на режиссерское отделение.

В школе Коломиец организовал драмкружок и поставил спектакль по пьесе Юрия Германа «Сын народа». Ребята были очень увлечены пьесой и засиживались на репетициях до часу ночи. Постановка оказалась успешной, спектакль потом показывали в клубах города. У Володи была роль главного героя, сельского доктора Кузьмы Калюжного, Наталья играла его бывшую невесту.

– Володя учился с нами до десятого класса, а потом ушел в вечернюю школу. Я точно не помню почему, но у него в семье были какие-то материальные трудности. Я и Наташу знала очень хорошо. Это человек, который мог заразить вас положительной энергией, после чего вам хочется сделать что-то необыкновенное. Она всегда вдохновляла людей. Где бы Наташа ни училась, ни работала, она всегда после себя оставляла коллектив дружных единомышленников. Сейчас считают, что если вместе работает много людей, то это уже коллектив. Но это не так, если нет духовного единства. Наташа – очень интересный рассказчик. Она может увлечь любого человека, – рассказала корреспонденту «В» Мария Луконина, учившаяся вместе с Владимиром Коломиецем в восьмом и девятом классах. Сегодня Марии Архиповне, бывшему преподавателю физики, 93 года, но память у нее – дай бог каждому.

...Наташа Глебова была круглой отличницей и участницей всех школьных мероприятий, концертов и спектаклей. Она пела, танцевала, декламировала стихи. Ко всем ее плюсам девушка была остроумной и симпатичной. Парни, несомненно, обращали на нее внимание. Скорее всего, Володя Коломиец тоже не избежал ее обаяния.

В 1941 году выпускные вечера в большинстве школ Советского Союза пришлись на субботу, 21 июня. Юные выпускники, полные мечтаний и надежд, шли встречать рассвет. А через несколько часов началась война...

Владимира Коломиеца призвали в первый день мобилизации. Как окончившего десятилетку, его направили в танковое училище. Он не успел проститься с бывшими одноклассниками и обменяться с ними адресами. Но у него был адрес девушки, дружившей с Натальей Глебовой…

Лишь бы меня знали

30 сентября 1941 года (Пунктуация и орфография сохранены. – Прим. ред.)

Добрый день, Наташа!

Во-первых, извиняюсь за беспокойство. Во-вторых, прошу извинения за ту биллибуду, которую я буду излагать ниже. Так вот, Наташа, я теперь военный человек, будущий красный «офицер». Учусь сейчас в г. Ульяновске в соответствующем училище. Училище наше дважды краснознаменное. Имеет и определенный день, в который и празднует. Так что праздников у меня по сравнению с вами увеличилось на один. Наряду с праздниками приходится крепко заниматься. Стрелять пришлось с хода танка по скрывающимся мишеням. Выполнил это упражнение я на 5. В общем, живу весело, так как скучать некогда. Письма и то приходится писать на уроках, сейчас, например, пишу в часы самоподготовки…

Передавай привет свой маме, отцу и всем ребятам. С приветом. Владимир.

Девушка ответила парню. Следующее послание от Владимира пришло через 5 месяцев.

2 марта 1942 года

Добрый день, Наташа!

…Итак, моя учеба окончена, в настоящее время я хожу в «охвицерах». Скоро будем бить немцев по Дальневосточному, т.е. по Владивостоцки, с вашей поддержкой, с нашей настойчивостью. Результат должен быть отличным. Верно?

Наташа, прошу прощения за то, что я так долго не писал. Причина – переезды на новые квартиры и плюс к этому очень частая смена адресов. Надеюсь, что ты войдешь в мое положение и поймешь лучше, чем я тебе смог бы написать…

Передавай привет всем! Всем! С приветом, Владимир.

Через три месяца Наташа получила краткое письмо из госпиталя.

13 июня 1942 года

Здравствуй. Наташа. Собственно, я не знаю, получишь ли ты эту записку. Твой адрес сгорел вместе с документами моими. Как? Я после напишу, а пока буду довольствоваться тем, что буду ожидать ответ, чтобы удостовериться в правильности адреса…

Я в госпитале, ранен… Владимир.

22 июля 1942 года

Здравствуй, Наташа!

Получил твое письмо и не знаю, как тебя благодарить. Читая его, я предался воспоминаниям и немножко погрустил, вспомнил Ленинскую и садик Жертвам Революции, лунные вечера и нашу веселую компанию на скамейках… На твою долю приходится 99,9 % всех писем, какие я только получал. Правда, я получил письмо от Саши Зиневича. Но он написал мне – совестно говорить – выдержки из газеты «Красное знамя» с вкраплением одиночных пыжонистых слов. Я ему написал об этом. Но все же я очень рад, что меня не забывают. В этом самая большая заслуга принадлежит тебе, Наташа. Вот и все. Передавай всем, всем привет, родителям твоим. Перехожу на прием. Владимир.

8 августа 1942года

Здравствуй, Наташа!

Из всех ребят и девушек, с которыми я учился, веду переписку с тобой и вот недавно получил письма от А. Зиневича и Б. Гладкова. Бориса я прямо не знаю как благодарить, он мне такое письмо написал, что я раз 20 его перечитывал и сейчас… на досуге читаю. В общем, сейчас шляюсь по городу, жду назначения. Только что перед тем, как писать тебе письмо, порылся в своем походном «архиве» и обнаружил «реликвии», которые пробудили во мне воспоминания о нашей школьной жизни. Если бы не моя походная жизнь, я, конечно, сохранил бы их на память. Но из некоторых соображений решил переслать тебе.

Передавай привет всем! Родителям и вообще всем, кого встретишь, лишь бы они знали меня.

С приветом. Твой коллега по скамье (школьной, конечно, а не подсудимой) Владимир.

Здесь тоже есть смешные эпизоды

Мы не располагаем письмами Натальи Глебовой к Владимиру, но, судя по изменившемуся тону и настроению его посланий, дружеские отношения бывших одноклассников перешли в иную плоскость. Видимо, девушка с нежностью отвечала на письма танкиста. И, возможно, сама того не желая, разбудила в парне первую любовь. И он надеялся на ответное чувство.

17 ноября 1942 года

Милая Наташа! Я сейчас не в Москве, а на фронте… Сожалею, что поцелуи твои письменно меня не удовлетв. С приветом, Владимир.

1 января 1943 года

Здравствуй, Наташа!

Сегодня получил твое письмо, в котором ты «ругаешься» на открытки. Дорогая, поверь, что писать письма не везде можно, а открытки раз и готово. Милая, ты просишь мою фото, к сожалению, сделать тебе удовольствие я не могу. У меня такое же желание видеть тебя... Ужасно хочется посмотреть на всех вас, на город. Я пробовал по твоему совету пройтись мысленно, но ничего не получается…

Целую тебя крепко, крепко. Владимир.

23 января 1943 года

Милая Наташа!

Сердечно благодарю тебя за письма, которые ты еще пишешь… Сейчас у меня большое желание поболтать с кем-либо из вас. Вспомнить прошлое, а оно изобилует множеством потешных моментов. Взять хотя бы артистическую вашу деятельность, как вспомнишь, невольно улыбнешься…

Конечно, здесь тоже есть своеобразные смешные эпизоды. Но они довольно серьезны и стоят жизни. У меня лично был такой случай во время одной из атак. У меня была подбита и подожжена машина, я был ранен и получил сильный ожог лица. Выбравшись из машины, я пополз в направлении наших частей. Все это происходило на территории, только что отвоеванной у немцев. В руке у меня почему-то оказалась ракетница заряженная. Когда я подполз к траншее, в которой находились немцы, из нее вдруг выскакивает один фриц и кричит: «Русс офицер, сдавайся!». У меня промелькнула мысль выстрелить из ракетницы и я механически нажал на курок. Произошел выстрел. Ракета, описав маленькую дугу, упала на грудь автоматчику. От неожиданности он выронил автомат и принялся сбрасывать с себя горящую ракету. В это время наши пехотинцы заняли эту траншею (автоматчик как раз стоял на ее крае). За ноги стащили его вниз и взяли в плен. Если бы ты наблюдала такую картину, то подумала бы, что это тебе снится. Фриц проваливается под землю. Еще бы один миг, и я бы сейчас не писал тебе этих строк. Если это представить себе детально, то некоторые моменты очень смешны. Вот, Наташа, я между прочим ответил на твой запрос написать что-либо о себе… С приветом…

Твои письма для меня – жизнь

Владимир отправлял письма любимой, как сам писал ей, через каждые три дня. Письма Натальи для него были «целебным бальзамом». «Без них мне очень и очень тяжело. Читая твои письма, я отдыхаю и мысленно вспоминаю наши ночные дуэты», – признавался парень в одном из посланий. Но девушка отвечала ему не так часто. А потом и вовсе замолчала на несколько месяцев. Владимир решил, что Наташа на него обиделась, и не понимал, почему он впал в немилость.

21 сентября 1943 года

Наташа, милая, здравствуй!

Твои письма для меня – жизнь. Без них все это время я чувствовал себя мертвецом. Наташа! Милая Наташа! Молю тебя, почему, отчего ты молчишь и без причин обижаешься? Ведь сейчас, как никогда, мне твои письма нужны… Целую тебя, возможно, в последний раз (письменно, а в действительности не приходилось). Владимир.

23 февраля 1944 года

Милая Наташа, здравствуй! Никак не дождусь от тебя писем… Наташа, милая, дорогая, когда же, наконец, ты будешь мне писать? Ты не можешь себе представить, насколько здесь ценятся письма от любимой девушки. Прости меня, дурака, за откровенность. Возможно, я глупо выразился, но здесь не до выражений…

С приветом и поцелуями. Владимир.

Весной 1944 года Володя получил от Натальи долгожданное письмо и ее фото. Но вместо «улыбающейся мордочки», как он напишет позже, на карточке было лицо, покрытое «муссонами с туманом».

15 марта 1944 года

Здравствуй, Наташа.

…Как это нужно понимать? Обещала, обещала и вдруг... Наташа, за последнее время я тебя не узнаю – что с тобой? С приветом. Всех целую. Владимир.

Гвардии лейтенант продолжал писать письма, пытаясь выяснить, почему девушка вдруг прервала переписку. Необъяснимое молчание Натальи, невозможность излить свои чувства не на бумаге, изводили Володю...

Только он не вернулся из боя

25 мая 1944 года

Милая Наташа!

Удивительно то, что от тебя прекратились письма. Неужели нет бумаги и чернил? В последнем я что-то сомневаюсь. Или же просто лень? Но раньше лени у тебя не наблюдалось… Хотя и говорят, что письменность дана человеку для того, чтобы скрывать свои мысли и глаза. С последним я согласен, т.к. глаз, действительно, не видишь. Но относительно содержания, то здесь дело ясное. Ибо в письмах всегда говорят открыто, не стесняясь того, приятно это или нет. И чем содержание правдивей, тем оно ценней. Я, конечно, хотел бы, чтобы ты писала мне открыто не только о других, но и о себе. Да! Да! В последних письмах наблюдал с твоей стороны неискренность. Попробуй сказать, что я неправ.

На этом кланяюсь и крепко целую. Владимир.

Это одно из последних писем Владимира Коломиеца любимой девушке. 28 августа 1944 года Наталья Глебова получила треугольник, на котором адрес был написан незнакомым почерком.

Здравствуй, Наташа!

Шлю вам свой боевой офицерский привет и желаю всего наилучшего в вашей жизни. Наташа, вам, может, будет не очень приятная весть, но ничего не поделаешь. Я вам сообщаю, что ваш знакомый (а мой командир, которого любил я так, что слов не найти описать) погиб смертью храбрых. С которым мы были всегда и везде вместе. Погиб он в Латвии за город Метава, похоронили его очень хорошо, у самого города, на могиле их сделали очень красиво. Ваш адрес я узнал так: когда поехали в атаку, то мы адресами поменялись. В бой мы ходили в одном танке, никогда не унывал парень, всегда веселый, даже не могу писать письмо, сижу в танке на том месте, где мы всегда слушали радио, и я его опять включил, но теперь уже был один.

Пишет про него его заместитель Налимов Павел.Аф.

Пока, Наташа. Будь счастлива. С приветом. Павел.

...Город Митава сегодня носит имя Елгава. Согласно одним архивным документам он был освобожден от немцев 31 июля 1944 года, по другим – 1 августа, но бои здесь продолжались до 6 августа. Парень из далекого-далекого Владивостока Владимир Коломиец погиб 2 августа.

Он был командиром танкового взвода тяжелых танков КВ. В последний бой он и его заместитель пошли в разных танках. Танк техника-лейтенанта Налимова уцелел. Сам Павел Афанасьевич Налимов, 1923 года рождения, 21 августа 1944 года был награжден орденом Красной Звезды, а 14 января 1945 года погиб в бою.

Из десяти мальчишек, учившихся вместе с Володей Коломиецем, на фронтах Великой Отечественной погибли Анатолий Романов и Алексей Львов. Живым, но без обеих ступней вернулся во Владивосток Юрий Автономов. Сергей Комаров, вернувшись с Западного фронта, воевал с японцами. Анатолий Балакирев окончил военно-морское училище и связал свою жизнь с флотом. Он также воевал на Дальнем Востоке. Александр Зиневич после войны сделал успешную карьеру – он возглавил институт связи в Москве. Часто упоминавшийся в письмах Борис Гладков тоже остался жив, но о нем ничего не известно. Как неизвестна и дальнейшая судьба Льва Соломенюка и Михаила Черного.

Наталья Глебова жива, здорова. Сейчас ей 92 года. Еще в 1941 году она вышла замуж за военного инженера Григория Дынина, он был старше ее на 10 лет. У нее не хватило духу сообщить эту новость своему школьному другу, который ее полюбил. Девушка понимала, что для парня на фронте эта новость будет страшнее пули. Наталья Борисовна уехала из Владивостока в 1972 году и в последние годы живет в подмосковной Балашихе, где до 87 лет преподавала английский язык в гимназии.

Автор выражает признательность за помощь в подготовке публикации Елене Авдеевой и Татьяне Брехман.

Автор: Сергей КОЖИН