Чем ты взрослее, тем сильнее становишься

Хидэто Томабэчи – один из тех людей, перечисление достижений которых может занять целую газетную полосу. Судите сами: доктор наук, профессор, президент компании «Когнитив Рисеч Лэбз, Инк.», тренер по дзюдо, один из самых известных в мире коучеров, кавалер Большого креста.

Есть еще один интересный факт из биографии, связывающий этого человека с Владивостоком: он является внуком Хидэтоси Томабэчи – одного из организаторов первого международного поединка по дзюдо, состоявшегося в приморской столице в 1917 году.

Этому знаменательному событию будет посвящена скульптурная группа в районе Корабельной набережной. На минувшей неделе господин Томабэчи посетил Владивосток, чтобы утвердить проект памятника. Несмотря на плотный график, он нашел время встретиться с журналистами.

– Скоро во Владивостоке появится памятник, на котором будет запечатлен момент первого международного поединка по дзюдо. В скульптурной группе одна из фигур – это ваш дед Хидэтоси Томабэчи. Какие эмоции вызывает у вас открытие этого памятника?

– Мой дед был профессором Токийского университета и одновременно посещал татами Института Кодокан Дзигиро Кано. Он был первым, кто начал работу по распространению дзюдо. Сначала в Японии – по работе он переехал в северную часть страны, на остров Хоккайдо, где развивал этот вид единоборства. А затем и в международном формате. В частности, именно здесь, во Владивостоке, состоялся первый в мире международный турнир по дзюдо. Так что открытие монумента, посвященного этому знаменательному событию, лично для меня очень важно.

Мой дед всегда был за мирное существование. Как ни странно, именно в этом кроется настоящий самурайский дух. А дзюдо – это один из способов воспитания в человеке гуманности и хорошего отношения к людям, что соотносится с самурайской традицией. Основной принцип здесь – всегда быть готовым к любой битве, но при этом искать мирный исход. Так и мой дед: еще до начала Второй мировой войны он, несмотря на сложную ситуацию в обществе, протестовал против милитаристской политики японского правительства, из-за чего чуть не был арестован. Но по-другому он не мог. Нашей семье почти 12 столетий. С конца XII века, когда мои предки вошли в круг элиты самураев и заняли высокие посты в правительстве, данные традиции беспрекословно чтятся и соблюдаются.

– Насколько существенное влияние личность вашего дедушки оказала на вас в процессе взросления?

– Возможно, я унаследовал не какие-то его таланты, а общий образ жизни. Я был четвертым ребенком в семье, но первым сыном. Основные фамильные достижения и секреты передаются по мужской линии. Таким образом, я являюсь прямым наследником. Мое имя Хидэто. Имя моего деда – Хидэтоси. Когда вас называют именем деда, значит, на вас рассчитывают как на будущего главу семьи. Этого от меня и ждали родители.

Есть, конечно, очевидные параллели между жизнью моего деда и моей. Он также являлся ученым. Правда, времена сильно изменились. Ему приходилось тяжелее, чем мне. В довоенный период японским ученым было очень сложно выехать за рубеж. Тем не менее он нашел возможность обучаться и позже преподавать в Гарвардском и Оксфордском университетах.

Есть еще одна деталь, которая объединяет моего деда и меня. Я так же, как и он, стремлюсь к миру и пытаюсь сделать для этого все, что в моих силах. Дед, работая в довоенный период, открыто выступал против войны. Он получил образование за рубежом и имел объективное представление о том, как развиваются международные процессы. Дед не хотел, чтобы наша страна позволила втянуть себя в конфликт. Однако в то время позиция абсолютного большинства японских политиков была противоположной. Навязывалась необходимость военной экспансии.

– В прошлом году вы стали кавалером Большого креста, удостоились чести получить награду от одного из самых древних рыцарских орденов Савойского дома и Итальянского королевства.

– Действительно, это старейший христианский орден в Европе. Им награждались выдающиеся люди, сделавшие значительный вклад в установление мира. Хотя изначально он был связан с посвящением в рыцари участников Крестового похода. Но время, конечно, существенно трансформировало задачи ордена. Рыцарство стало больше выполнять социальные функции: помогать бедным, защищать обездоленных, сохранять мир.

Конечно, я исторически не принадлежу этому культурному пласту. Наша семья даже старше, чем этот рыцарский орден. Тем не менее то, что я стал кавалером Большого креста, не являясь европейцем или представителем европейской культуры, говорит о многом. В частности, о том, что неважно, какой национальности человек. Важно то, что он делает ради установления мира.

Даже то, что я приехал сюда, во Владивосток, имеет ту же причину – установление мирных добрососедских связей. Россия и экономически, и политически сильная страна. Нам очень важно, чтобы отношения, которые складываются между нашими государствами, были дружескими, важно сохранить стабильность в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Вот почему я стараюсь при каждой возможности рекомендовать людям в Японии посещать конференции в России, а людям в России, и в частности Владивостоке, – посещать японские мероприятия.

– Расскажите о ваших проектах и деятельности как ученого. Какие научно-исследовательские работы вас больше всего занимают в последнее время?

– Мой научный путь начался в 1985 году с поступления в Йельский университет в США на отделение компьютерных технологий. Направление, которое мне было интересно, – искусственный интеллект. Отмечу, что это сейчас искусственный интеллект у всех на слуху, а роботы компании «Гугл» переигрывают профессиональных гольфистов. В 1985 году эта область знания находилась на дальнем краю науки. И из Йельского университета я перешел в университет Карнеги-Меллон, потому как в области компьютерных технологий это был самый передовой вуз. Там я защитил свою докторскую степень. Тогда мы занимались изучением процессов, заставляющих машины понимать человеческий язык.

Кстати, «Гугл» имеет целый кампус в университете Карнеги-Меллон. Практически все передовые достижения в области искусственного интеллекта, о которых мы слышим сегодня, стартовали в 80-е годы именно с того университета. Все именитые исследователи, которые сейчас работают в этой области, его выпускники.

Однако существовало много сдерживающих факторов. Компьютеры в то время были почти в 10 миллионов раз слабее нынешних. Одна из программ моих исследований была как раз посвящена тому, как объединить множество процессоров в единую систему, создать массовый вычислительный процесс.

Из-за того что технические возможности оборудования не позволяли добиться определенных целей, я переключился на изучение того, как работает человеческий мозг. Ведь чтобы разгадать алгоритмы искусственного интеллекта, надо представлять, как управляется наше собственное сознание. С тех пор я начал больше сотрудничать с медицинскими учреждениями и профильными исследовательскими институтами. Начиная с 2000 года совместно с американскими учеными я занимался тем, как использовать компьютерные технологии и медицину для изучения и совершенствования работы человеческого мозга. Постепенно перешел к коучингу, то есть к наставничеству.

Сейчас уже понятно, что компьютерные технологии развиваются и превосходят в некоторых случаях человеческий интеллект. Возможно, в будущем я вернусь к разработке подобных компьютерных алгоритмов.

– Вы также являетесь преподавателем восточных единоборств. Помогает ли вам такое совмещение в других сферах деятельности?

– Сегодня я совершенствую навыки уже, скорее, на уровне сознания. Дело в том, что, когда ты становишься чемпионом и получаешь черный пояс, начинаешь понимать, что важна не столько физическая подготовка, сколько состояние твоего ума. Интересный парадокс: в боевых искусствах чем ты старше, тем сильнее становишься. Мне 56 лет, но, когда я провожу занятия с учениками, многие из которых намного выше, тяжелее и крепче меня, мне не составляет труда перебросить их через плечо, провести любой прием. Это происходит потому, что мне удается подключить уже не физические силы, а элементы сознания. Секрет кроется в состоянии ума и духа. Это закреплено в философии восточных боевых искусств, которая, кстати, очень похожа на философию коучинга. Один из главных элементов здесь – полный самоконтроль, управление эмоциями, страхом, паникой.

– Для всего мира уникальность Японии заключается в удивительном сочетании древнейших традиций и ультрасовременных технологичных вещей. Как представитель нации расскажите, в чем секрет их гармоничного сосуществования?

– Важно то, как мы сегодня смотрим на древние традиции. Материальные носители японской культуры, храмы, которым больше тысячи лет, действуют и поныне. До сих пор исполняют свою функцию, которая была заложена сотни и сотни лет назад. Все это окружает нас и является наследием предков. Что касается последних достижений техники, то электронные устройства помогают нам существовать более эффективно и быстро, избавляют от рутины, освобождают время. Но в основе всего лежит культура. Она превалирует над техникой. В этом, я думаю, и есть секрет.

Более того, в японской традиции природа и человек находятся в гармонии. Тогда как в западной человек – это покоритель природы, мерило всех вещей. Поэтому для нас любые электронные устройства, даже самые высокотехнологичные, сделаны из натуральных материалов. Даже пластик – он ведь вырабатывается из нефти. А нефть – такая же природа, она добывается из земли и когда-то была органикой. Роботов мы называем человеческими именами, и если вы придете на любой японский завод, то увидите, что они очень человекоподобны. И все действия повторяют за людьми.

– На ваш взгляд, сможет ли памятник борцам дзюдо повлиять на интерес японских туристов? И станет ли его установка поводом и для вас приезжать сюда чаще?

– Позвольте мне рассмотреть этот вопрос в двух плоскостях. Во-первых, японцы, узнав о таком памятнике, узнают еще и о многих других вещах, которые связывают нас с вашим городом. Сегодня Россия среди моих соотечественников не вызывает такого туристического интереса, как Таиланд, Филиппины, Сингапур. Но мы ведь и не так много знаем о Владивостоке. Ваш город – носитель богатой истории. Когда мой дед впервые посетил его, то был удивлен, что здесь живет такое большое число японцев. Эти факты малоизвестны. Данный монумент – отличный повод обратить внимание моих соотечественников на историю и привлекательность Владивостока.

И во-вторых, я лично буду рекламировать этот памятник в Японии. Материал, посвященный монументу, выйдет в одном из выпусков программы, которую я веду на японском телевидении. 

Автор: Сергей ПЕТРАЧКОВ