От научного процесса – к судебному

Недавний арест двух проректоров и ректора Дальневосточного федерального университета заставил специалистов и общественность региона обратить внимание на качество образования в России вообще и в Приморье в частности. Этому вопросу целиком была посвящена программа «Разговор с Андреем Калачинским», прошедшая в прямом эфире на радио «Лемма». 

К обсуждению в студию был приглашен кандидат философских наук Андрей Поповкин – руководитель образовательного центра Института истории, археологии и этнографии народов Дальнего Востока ДВО РАН. Также в разговоре приняли участие депутат Законодательного собрания Приморского края Геннадий Лазарев и генеральный директор и совладелец компании DNS Дмитрий Алексеев.

– Декриминализация Приморья, о которой много говорил губернатор, дала любопытные и не очень понятные плоды, – начал разговор Андрей Калачинский. – Два проректора и ректор ДВФУ сейчас находятся под домашним арестом. Они обвиняются в злоупотреблении служебным положением и нанесении ущерба государству на 20 миллионов рублей. Было ли нарушение или нет, разберется суд. Важен сам факт: если раньше мы слышали о задержании глав преступных организаций, бандитов, рэкетиров, то сейчас вдруг появляются профессорские, «беловоротничковые» арестанты. И это чрезвычайно неприятно. Потому что ущерб, причиненный государству, еще необходимо доказать, но ущерб, который нанесен университету, городу и краю, намного выше, чем 20 миллионов рублей.

Не просто вуз

– Для Владивостока и Приморья ДВФУ имеет принципиально важное значение, – отметил Дмитрий Алексеев. – Для нас это не просто вуз, а символ движения в светлое будущее. Это возможность развития, возможность становиться центром всех позитивных изменений. Это знаковое учреждение, оттого и должность ректора, и все, что происходит с ДВФУ, являются знаковыми для всего Дальнего Востока событиями. История с арестом половины ректората, на мой взгляд, совершенно некрасивая. Следствие, конечно, разберется, было ли преступление и кто виноват. Но неприятный шлейф в восприятии университета, боюсь, останется.

Отметим, что на данный момент исполняющим обязанности ректора ДВФУ назначен проректор по развитию университетского кампуса Владимир Николаев, выпускник Саратовского государственного технического университета, получивший квалификацию «экономист-менеджер». До прихода в федеральный университет он занимал должности в администрации Балаклавского муниципального района Саратовской области, работал проректором по экономике и административной работе Саратовского государственного социально-экономического университета.

– Мы все с нетерпением ожидали, кого же пригласят руководить ДВФУ, – продолжил Дмитрий Алексеев. – Это не внутривузовская история. Если раньше, когда ДВГУ и ДВГТУ были разными университетами, ректоров назначал ученый совет, вузы конкурировали между собой и у каждого были стимулы, чтобы выбирать опытного и знающего руководителя, то сейчас конкуренция между вузами не очень большая. И ректора ДВФУ назначает правительство. Я не знаком с нынешним исполняющим обязанности ректора. Вполне возможно, это талантливый управленец и замечательный человек. Но он мне не известен. Мне кажется, что встать во главе федерального университета должен самостоятельный и известный человек, которого знает общественность, который обладал бы собственным авторитетом и своим именем поддержал бы вуз. Когда же приглашают человека, который отвечает за кампус университета… Понятно, что кампус – значимая вещь, но это не есть сам университет. Это лишь система обеспечения его жизнедеятельности.

А вот по мнению Андрея Поповкина, привлечение подобной самостоятельной фигуры на руководящий пост в университете практически нереально:

– Все дело в логике работы ДВФУ и, боюсь, всего высшего образования, – отметил эксперт. – Насколько мне известно, среди возможных кандидатов в ректоры ДВФУ еще в начале его деятельности был академик Андрей Адрианов. Но он отказался. Потому как для своей нормальной работы университет должен обладать академической свободой. Наука невозможна без некой доли хорошего, конструктивного мировоззренческого вольнодумства. Нужны дискуссии, острые и содержательные. А это в условиях чиновно-административного порядка невозможно. Федеральные университеты полностью встроены в административную систему управления. Свобода академического сообщества еще теплится в институтах Российской академии наук. Там еще ученый совет представляет субъект отношений: он может возразить администрации. Но в университетах ученый совет, скорее, декоративный орган.

Журнальная гонка

По мнению ученого, сегодня обучение студентов в университете… не является главной задачей.

– Посудите сами, нагрузка преподавателей доведена до максимума – 900 часов в учебном году. Причем нюанс: министерство образования и науки установило этот показатель как предельный максимум, а ДВФУ – как норму. Ко всему прочему прибавляется составление учебно-методических комплексов и отчетность. У преподавателей просто не остается времени на студентов, – подчеркнул Андрей Поповкин.

Депутат ЗС ПК Геннадий Лазарев, который на протяжении 28 лет руководил Владивостокским государственным университетом экономики и сервиса, отметил, что за последние годы требования к вузам стали сильно формализованными:

– Есть некие показатели, которые университет обязан выполнять, чтобы получать бюджетное финансирование, – рассказал он. – Если они не соблюдены, то вуз может не получить аккредитацию и лицензии. Соответственно, закрываются некоторые направления подготовки. Очень жестко сформулированы требования по имуществу и по зарплате. Наш университет однажды попал под санкции, потому что мы платили преподавателям зарплаты значительно более высокие, чем предлагает государство.

Но основной параметр эффективности для вузов – это публикация статей в научных журналах. По мнению специалистов, от жесткого «журнального» требования сильнее всего страдает направление гуманитарных наук.

– То, что интересно и важно для России, не всегда имеет популярность за рубежом. Не все точки зрения там приветствуются, – заметил Андрей Поповкин. – Яркий пример – главная роль Советского Союза в победе во Второй мировой войне. Не секрет, что этой точки зрения придерживаются далеко не во всех странах. И опубликовать подобное тематическое исследование в заграничных изданиях крайне сложно. При этом наличие публикаций увязано напрямую с финансированием университета.

История вопроса

Руководство страны еще в 90-х годах прошлого века озаботилось престижем российского образования за рубежом.

– В 1990-е было принято решение унифицировать образовательный процесс нашей страны, организовать ее по европейским стандартам, согласовать с Болонской системой, – напомнил Андрей Калачинский. – Зачем это делалось? Затем, чтобы человек, проучившийся год в российском вузе, мог поехать в любой университет за границей и там продолжать обучение. Именно после этого наша классическая пятилетняя система обучения была заменена на двухступенчатую: четыре года бакалавриата и два магистратуры. Одновременно министерство образования частично переняло оценку эффективности вузов из американской системы высшего образования – по определенным показателям. Сейчас мы мечемся между американской и европейской университетскими системами. Изменился и подход. Раньше образовательный процесс был священнодействием. Сейчас это, скорее, сервис по предоставлению диплома.

– Изначально в европейской цивилизации возникли две конкурирующие системы образования, – отметил Андрей Поповкин. – Одна была представлена софистами, когда молодых людей за деньги учили доказывать все что угодно. Человек есть мера всех вещей. Людям давали компетенции – переспорить любого, доказать недоказуемое. И вместе с этим существовала философская школа, представленная Сократом, Платоном, Аристотелем, где действительно происходило некое священнодействие, где образование рассматривалось как культивирование человеческой природы, как развитие человека. Классические европейские университеты – наследники философских школ. Но сейчас мы видим возврат системы высшего образования к софистической модели. И связано это, скорее, с победившей культурой постмодерна, когда люди с высоким образованием оказались не нужны. А нужны компетентные специалисты, которые могли бы поддерживать статус-кво сложившейся системы. Поэтому как раз и востребовано бизнес-образование, когда предлагаются небольшие быстрые курсы, которые дают компетенции в узких пределах.

По мнению эксперта, если раньше образование было уделом элиты и университеты эту элиту готовили, то сейчас, когда каждый выпускник школы имеет право получить высшее образование, оно уже в прежнем масштабе не требуется. Поэтому высшее образование опускается вниз до уровня массовой аудитории.

– Мой педагогический опыт говорит о том, что, в принципе, людей совсем уж глупых практически не существует, – подчеркнул Андрей Поповкин. – Это очень редкий случай. Вопрос в том, что высшее образование – штучная работа. Здесь необходим диалог учителя и студента. Массовое высшее образование требует существенного увеличения преподавательского корпуса. А вот квалифицированных преподавателей на эту массу не хватает.

– Скандал в ДВФУ – порождение системного кризиса высшего образования, – заключил Андрей Калачинский. – Менеджмент университетов превратился в систему бухгалтерской отчетности. Ведь на чем погорели два проректора и ректор ДВФУ? На том, что они, возможно, неверно, или неправильно, или нецелесообразно оформили бухгалтерские дела. 

Автор: Евгений СИДОРОВ