Горячие точки старшины Вдовина

Всем жителям Владивостока известен установленный в парке Победы памятник приморцам, погибшим в ходе локальных войн и военных конфликтов. У четырехметровой стены, на которой выгравированы слова из писем бойцов и приказов командования, а также стилизованные лица воинов, сидит чугунный солдат. Он только что вышел из боя. Рядом с ним автомат, а в открытой ладони личные номера погибших друзей – «жетоны смерти»…

Традиционно у этого монумента в дни памяти и военных праздников собираются спецназовцы, десантники и морпехи, бойцы других родов войск. Во время одного из таких торжеств, когда отмечали день частей и соединений специального назначения, руководитель краевой общественной организации ветеранов боевых действий «Контингент», а ныне еще и председатель Совета ветеранов Владивостока Сергей Кондратенко обратил мое внимание на стоявшего перед обелиском человека в защитной форме.

– Я тебе советую поближе познакомиться с ним, – сказал Сергей Константинович. – Это Роман Вдовин. Старшина контрактной службы, участник многочисленных боевых операций, за плечами более десятка спецкомандировок в горячие точки на Северном Кавказе. Именно в нем скульптор Валерий Ненаживин и архитектор Станислав Шевелев увидели прообраз для скульптуры оставшегося в живых, но скорбящего по своим товарищам солдата…

Замыкая круг

Стезю профессионального военного Роман Вдовин выбрал в 1991 году. Будучи призванным на действительную военную службу, он напросился в соединение морской пехоты Тихоокеанского флота. После увольнения в запас перевелся в систему МВД. Служил в звании старшего прапорщика в составе приморского ОМОНа.

Затем опять вернулся в армию и несколько лет прослужил в 14-й бригаде специального назначения ГРУ Генерального штаба Вооруженных сил России. Дислоцировалось прославленное соединение тогда в Уссурийске, отсюда спецназовцы уезжали в спецкомандировки в Афганистан, Чечню, Ингушетию, Дагестан – в зоны военных конфликтов. Их посылали на передовую, но чаще в тыл врага, где необходимо было вести разведывательную и диверсионную деятельность. Сотни бойцов за эти спецоперации были награждены боевыми орденами и медалями. Десятки солдат и офицеров вернулись домой в «черных тюльпанах».

Затем соединение передислоцировали в Хабаровск, оно стало своеобразным резервом командующего Восточным военным округом. Многие спецназовцы из Приморья в силу различных обстоятельств были вынуждены покинуть бригаду. Многодетная семья Романа Вдовина, в которой растут четверо сыновей, получила большую четырехкомнатную квартиру в микрорайоне Снеговая Падь во Владивостоке, где поликлиника и магазины, школа и детский сад для его мальчишек буквально в шаговой доступности. Поэтому от переезда в Хабаровск Роман отказался.

Но профессиональные военные нужны везде. Так Роман Вдовин вновь оказался в составе морской пехоты ТОФ. Когда Россия заказала во Франции два вертолетоносца «Мистраль», для экипажей этих кораблей отбирали лучших из лучших. Специальную подготовку для несения службы на вертолетоносцах моряки-тихоокеанцы проходили в учебном центре ВМФ в Кронштадте. Но, как мы знаем, не сложилось: Французская Республика испугалась грозного окрика из США и выгодную для себя сделку с Россией отменила.

Экипажи «Мистралей» вернулись в Приморье. Но каждого моряка из их состава держат на примете: флот все равно будет пополняться новыми кораблями, только отечественной постройки, поэтому опыт контрактников рано или поздно пригодится. А пока спецназовец Вдовин служит в звании мичмана в 19-й бригаде подводных лодок ТОФ.

Дан приказ ему…

Наш долгий разговор с Романом Вдовиным неизбежно коснулся войны, ведь его служебные поездки в горячие точки Северного Кавказа и были командировками на войну. И в первую чеченскую кампанию – в период его службы в ОМОНе, и во вторую чеченскую – уже в должности заместителя командира группы спецназа 14-й бригады. По степени сложности старшина Вдовин их не делит.

– Каждая поездка была по-своему трудна, – вспоминает Роман Владимирович. – Задачи перед каждым отрядом и в каждой командировке командование ставит разные. Сутки отдежурить на блокпосту ничуть не легче, чем отправиться в разведку в горы, в тыл врага, или часами безвылазно находиться в засаде в лесу. А может, и сложнее. Потому что все время приходилось располагаться на перекрестках или на въездах в населенные пункты на открытой простреливаемой местности. Проверяя документы в каждой машине, не знаешь, что тебя ждет: выстрел в упор или понимание и благожелательное настроение местного населения. Особенно сложно было в составе ОМОНа в первую кампанию в Грозном, где нападения на федералов происходили регулярно. А что касается зеленки («лесной массив» на сленге военных. – Прим. авт.), то здесь на долю каждого разведчика выпадали очень и очень тяжелые физические нагрузки. Выдержать их мог не просто выносливый, а хорошо натренированный и особо подготовленный человек. А в остальном… Война есть война.

– Почему спецназовцам приходилось чаще всего работать в горах? Там труднее всего?

– Спецназовцы работают там, куда их отправит командование. Разделения на зоны или районы ответственности не существует. Поступал приказ – и группа с базы выдвигалась к месту назначения. Вертолетом, наземным транспортом или пешим порядком. Это могло быть любое место на территории Чеченской Республики или соседних регионов. Чаще всего приходилось выполнять поисковые и засадные мероприятия именно в южной горно-лесистой местности, поближе к базам и схронам бандитов. Но были операции и в населенных пунктах.

Грудь в крестах

– Роман, у тебя вся грудь в наградах. Наверное, среди них есть какие-то наиболее значимые или памятные?

– Пожалуй, медаль ордена «За заслуги перед Отечеством» II степени, обе медали «За отвагу» и медаль Суворова. Хотя мне памятна и сугубо «мирная» медаль – «За отличие в охране общественного порядка». Первую «отвагу» получил за отражение нападения на блокпост в 1995 году в Грозном. Тогда был ранен наш командир, но никто из бойцов не струсил, все вели себя по-мужски. Грамотно держали оборону и отстреливались до подхода резерва. В итоге превосходившим нас в живой силе и огневой мощи бандитам пришлось убраться несолоно хлебавши. Кстати, именно в городах и поселках тяжелее всего нести службу. Порой под одной крышей могли находиться и мирные люди, и потенциальные враги, с наскока никогда не определишь, кто есть кто.

Медаль Суворова мне вручили за серию плодотворных, хотя и не очень громких операций в горно-лесистой местности. В том числе мы находили и уничтожали вражеские базы. К примеру, в одном из последних найденных в зеленке тайников были гранатометы, автоматы, самодельные взрывные устройства, боеприпасы, радиостанции, снаряжение. База была рассчитана на полное вооружение десяти боевиков. Мы ее подорвали.

Войны без потерь не бывает

– Какие операции запомнились больше всего?

– Был случай, когда за одни сутки в зеленке обнаружили сразу две базы боевиков. Первая оказалась законсервированной, вторая действующей. Там находилось десять бандитов. Произошло боевое столкновение – долгий и тяжелый бой. У нас ранили командира взвода, но, к счастью, ему своевременно оказали помощь. Но и противник понес потери. Лишь меньше половины боевиков сумели тогда прорваться и уйти в горы. Остальные были убиты.

– Остались зарубки на прикладе?

– Не делал. Потому что не знал, сколько целей поразил. Боевые действия чаще всего происходили в зеленке, порой ночью. А у боевиков был приказ: убитых и раненых на поле боя не оставлять. В столкновении невозможно определить, чей выстрел убрал противника. К сожалению, были потери и с нашей стороны…

– Роман, а как удавалось справиться с психологическим стрессом?

– Конечно, было волнение. Но стоило приступить к своим непосредственным обязанностям – и волнение куда-то пропадало. Концентрируешься, группируешься. И спокойно выполняешь свою работу. Каждый профессионал в погонах ее выполняет точно так же. На то мы и военные. Не зря же сказано: есть такая профессия – Родину защищать.

Автор: Николай КУТЕНКИХ