Японцы на планете Дерсу

Сорок лет назад, 26 октября 1975 года, во Владивостоке в кинотеатре «Океан» состоялась премьера двухсерийного советско-японского художественного фильма «Дерсу Узала». В основу картины, снятой великим японским режиссером Акирой Куросавой, легла одноименная книга писателя и исследователя приморских земель Владимира Арсеньева.

Съемки проходили в 1974 году в Приморье, под городом Арсеньевом и в Ольгинском районе, недалеко от сел Молдавановка и Михайловка.

Накануне юбилея картины корреспондент «В» встретился с приморцами, ставшими участниками съемочной группы.

Как михайловцы артистами стали

Массовку для «Дерсу Узала» набирали в селе Михайловка, что в нескольких километрах от Молдавановки. Виктор Тулушеевич Доржу до сих пор не может понять, чем он приглянулся помощнице режиссера. Ему дали роль воина-гольда, хотя сам он тувинец. Как, кстати, и актер национального театра Тувы Максим Мунзук, сыгравший Дерсу Узала.

– К нам в деревню приехала помощник режиссера Галькова, имени не помню. Она набирала наших мужиков на съемки. А главным зачинщиком у них был Куросава. Так вот, она пришла и вдруг стала разговаривать со мной по-тувински! Привет, говорит, вам от Мунзука! А я и растерялся. Ведь 20 лет прошло, как я уехал из Тувы, разговаривать было не с кем, слова стал забывать. В общем, отвечал я ей по-русски. Так в кино и попал. Из Михайловки на съемки взяли еще человек 10 – 12, – вспоминает Виктор Доржу события 40-летней давности. В те годы он работал киномехаником в клубе.

На экране Доржу и его односельчане мелькают несколько секунд. Но ради этих мгновений им пришлось почти на три недели перебраться в Арсеньев, за две сотни километров от дома. Многие из михайловских «актеров», благодаря этим съемкам, впервые выбрались из тайги в город.

Массовка, как и актеры, жила в гостинице. Однажды после тяжелого съемочного дня, рассказывает Доржу, решил он угостить своих земляков и заказал в ресторане 250 граммов водки на пятерых. «А нам что, ее принесут?» – удивились его товарищи. Оказалось, что до того дня никто из них в питейных заведениях не бывал и ничего, кроме самогона и браги, не пил. «Конечно! Я же заказал», – успокоил их Виктор.

Когда водку принесли, один из его спутников быстренько разлил спиртное по-деревенски – в два фужера, себе и Доржу. А остальным ничего не досталось! Обделенные мужики тут же обложили «находчивого» земляка матом.

– Весь ресторан смотрит на наш стол, и все ждут, как мы будем выкручиваться. Но я не стал переливать водку из фужеров в рюмки. Мне пришлось заказывать еще 200 граммов, – смеется Виктор Тулушеевич.

Душевный человек Соломин

Юрия Соломина, сыгравшего Владимира Арсеньева, Доржу помнит очень хорошо. И отзывается о нем как о «высоконамеренном» человеке: вроде бы известный актер вел себя по-царски. Например, когда им привозили обед на съемочную площадку, Юрий Мефодьевич, перед тем как откушать, всегда надевал белый фартук, что очень удивляло михайловских «артистов».

– А мы-то что? Миски взяли и убежали в тайгу хлебать на корточках. А он один сидел за столом! Но отношение у него к людям было человеческое. В ресторане всегда к нему можно было подойти и поговорить по душам. Он очень вежливый артист. А вот фотографироваться на память не любил. Когда на него наставляли фотоаппараты, он культурно так говорил: «Ребята, уйдите отсюда на хрен! Я себя чувствую дикарем».

Колесо на гонорар

– Когда первый раз дали зарплату, вот наши парни обрадовались! Бутылка водки тогда стоила

3 рубля 62 копейки, а нам платили в день по 15 рублей, – продолжает рассказ Доржу. – Ну, елки! Это было даже чересчур много. Нас же там кормили, завтрак, обед –бесплатно, и еще 15 рублей сверху. У нас же никакой работы не было, только каждый день репетиции и съемки.

На вопрос, что купил на гонорар, тувинец на секунду замолкает и морщит лоб:

– Кажется, только носки. Крупных вещей я тогда не покупал. Это точно! Домой привез только фотографии. А, вспомнил! Колесо для мотоцикла купил – и все! У меня тогда был «Иж Планета».

На премьеру «Дерсу Узала» в тесный михайловский клуб народу набилось – не продохнуть. В этот день в деревне был праздник. Участников массовки пустили бесплатно, для остальных билет стоил 20 копеек. Виктору Доржу посмотреть свой фильм на том сеансе не удалось. Даже из кинобудки.

– На другой день я пришел в клуб пораньше, перемотал пленку и пустил фильм заново, только для себя. Конечно, для Михайловки это удивительное событие. Это даже счастье, что нас пригласили в кино из этой дыры! – восклицает Доржу. – Нас потом долго в деревне «артистами» дразнили. Многих, кто со мной в кино снимался, уже нет. Что и говорить, хорошие времена были, однако… Эх, если бы у меня тогда был видеомагнитофон, я бы себе непременно оставил этот фильм на память.

Водопад из брандспойтов

Молдавановка – это десять домов на пыльной улице. Здесь, на речке Аввакумовке, на перекате Корейская Яма, в конце июля 1974 года Куросава снимал один из эпизодов фильма. Тот самый, где дикое течение несет плот с главными героями прямиком к водопаду. Кажется, еще чуть-чуть – и гибель Арсеньева и Дерсу неминуема. Жуткое и напряженное зрелище!

На самом деле лето в тот год было очень засушливым и Аввакумовка, по словам старожилов, почти высохла. Плот с путешественниками она еще могла нести, а на бурный водоворот с пеной и брызгами сил у реки уже не хватало. Поэтому буйство стихии изображали струи пожарных машин: две струи сверху, три снизу. И получилось очень даже правдиво. Кино, одним словом.

Актеры оказались компанейскими

Валентина Осадченко, переводчик с японского, попала в киногруппу, можно сказать, по направлению от производства. В 1974 году она работала гидом в Находкинском филиале «Интуриста». Однажды ее вызвала управляющая и приказным тоном сказала, что надо срочно ехать в командировку в Арсеньев, где наш «Мосфильм» совместно с японцами будет снимать фильм «Дерсу Узала».

Три десятилетия спустя Валентина Владимировна признается, что тогда эта новость ее совсем не обрадовала и даже напугала. Командировка предполагалась на месяц! А у нее маленькая дочь, и еще неизвестно, как к этой поездке отнесется муж. Но начальница уговорила молодую и симпатичную переводчицу, пообещав прислать замену ровно через месяц.

– Я приехала в Арсеньев самая первая, 9 мая, в День Победы, когда никого из актеров там еще не было, – вспоминает Валентина Осадченко. – Потом приехал главный художник-постановщик Юрий Михайлович Ракша. Он был с бородой и казался мне очень пожилым. На самом деле ему было всего 36 или 37 лет, но он уже был очень известным художником, его картины выставлялись в Токио и Париже. Мы с ним сразу подружились, хотя я была намного моложе, мне тогда было 27 лет.

Первым делом Ракша рассказал Валентине о сложных взаимоотношениях в актерской среде. И предупредил, чтобы она не строила никаких иллюзий насчет откровений киношной богемы, как это часто случается с людьми, далекими от мира кино. Но киногруппа, вопреки наставлениям художника, подобралась очень компанейская. Вечерами все собирались, пили чай или что покрепче и обсуждали горячие новости, например отъезд Мстислава Ростроповича из Советского Союза или отказ Александру Градскому в стажировке в «Ла Скала».

После «Мосфильма» дохнут пчелы

По словам Валентины Владимировны, Арсеньев, где почти все взрослое население трудилось на номерных предприятиях «Аскольд» и «Прогресс», поначалу встретил киногруппу настороженно. Однажды после съемок переводчица заглянула к своим знакомым и во время ужина из вежливости спросила, какую продукцию выпускает завод, на котором они работают. Ответом была многозначительная тишина.

Но вскоре лед настороженности растаял. Жители режимного города каждый день, буквально с шести утра, осаждали гостиницу в надежде увидеть «адъютанта его превосходительства» Соломина или еще кого-нибудь из артистов и получить автограф.

– Японцев в киногруппе было шестеро, и у каждого была своя зона деятельности. Тем не менее это была команда, где все были взаимозаменяемы. Я мало общалась с Куросавой. У него был свой переводчик, Лев Савельевич, фамилию его не помню. А я работала с оператором Асакадзу Накаи. Хотя наш оператор тоже был, но основную работу делал японец. Куросава мне казался очень проницательным, задумчивым и недосягаемым. Он всегда был погружен в свои мысли, – рассказывает переводчица.

Съемки «Дерсу Узала» проходили в тайге. Выбирал места съемочных площадок один из помощников Куросавы, с собой он всегда брал Валентину Осадченко. Если Куросаву не устраивал пейзаж, то по его приказу в кучу собирались коряги и бревна для обустройства «непроходимой чащи».

Кстати, японцы очень боялись клещей, а, как известно, в мае-июне они как раз активизируются. Валентина Владимировна вспоминает, что японцы, первый раз оказавшись в тайге, высаживались из автобуса, как космонавты на неведомую планету. И все-таки, несмотря на предосторожности, одного из них клещ укусил в шею. Бедолагу привезли в ближайшую больницу, но оказалось, что это роддом! Пострадавшего и его сопровождающих выставили оттуда взашей. Но потом медработники вошли в положение и вытащили клеща. Слава богу, он оказался не энцефалитным. На другой день в киногруппе появился врач.

Куросава снимал только ясными солнечными днями: он хотел, чтобы камера запечатлела буйство красок Уссурийской тайги. Когда солнце скрывалось за тучами, объявлялся всеобщий перекур. Спасаясь от комаров, курили все. А когда нужен был туман, использовали дымовые шашки. Говорят, после этого среди киношников появилась шутка: «Где прошел «Мосфильм», там пчелы дохнут!».

Мунзук пил, Куросава терпел

Между тем работой советско-япон-ской киногруппы интересовались не только жители Арсеньева. Посмотреть, как снимает мастер, из Москвы прилетал актер Виктор Проскурин, тогда еще почти неизвестный. Прилетала почему-то дочь тогдашнего министра культуры Грузии. На фоне киношников, одетых в брезентовые геологические костюмы, гламурная девушка в коже и «сапожках на платформе» выглядела белой вороной.

– Приезжала и моя однокурсница Валентина Ефремова, чтобы просто познакомиться с Соломиным, – рассказывает Валентина Осадченко. – А он был такой доступный и простой, что сразу пригласил нас к себе в номер пить чай. Он не заносился и звездной болезнью не страдал. Как-то к Соломину подошли женщины с местной швейной фабрики и пригласили на творческую встречу. А он рассмеялся и спросил: «А брюки мне сошьете?» Я помню, что он вспылил при мне только один раз, когда ему сказали, что он не похож на Арсеньева. Он довольно резко ответил, что это кино и что здесь нет надобности быть похожим на исторических персонажей. Еще Соломин каждый вечер звонил в Москву, справлялся, как там его маленькая дочь. Мы с ним жили на одном этаже и слышали, как он кричал: «Даша! Дашенька! Как ты там? Папочка по тебе очень скучает!».

А Максима Мунзука переводчица характеризует кратко: «Он был человеком капризным».

Известно, что, хотя исполнитель роли Дерсу нередко срывал съемки из-за своей привязанности к алкоголю, Куросава это терпел, понимая, что никто лучше Мунзука не сыграет роль проводника Арсеньева.

Незабываемые впечатления

Директором фильма «Дерсу Узала» был Карлен Семенович Агаджанов. Так вот, вспоминает Валентина Осадченко, каждый вечер Куросава, Агаджанов и их помощники проводили совещания, где планировали, где, что и как будут снимать на следующий день. Переводчица тоже присутствовала на этих совещаниях. Обсуждая те или иные проблемы, руководители киногруппы, случалось, переходили… на итальянский язык. И чаще всего во время разговора звучало слово «стронци».

– Они говорят: «стронци» да «стронци», а я сижу и не могу понять, о чем идет речь! Слово вроде бы знакомое, похоже на стронций. Я его даже записала и как-то, набравшись храбрости, спросила у Агаджанова, что оно означает, – говорит Валентина Владимировна.

– Да, ничего особенного! «Стронци» по-итальянски «г…вно», – прямолинейно ответил ей Карлен Семенович.

Осадченко отработала с киногруппой до начала июня. Ей на смену приехал Евгений Парфенов, житель Арсеньева (сейчас он живет в Москве). На деньги, полученные за работу, переводчица купила дорогой импортный плащ.

Валентина Владимировна признается, что эпохальность событий тех дней она осознала лишь через годы, с высоты прожитых лет, как говорится. А тогда для нее это была обычная работа. И фильм «Дерсу Узала» она впервые посмотрела только в 2003 году, на первом кинофестивале «Меридианы Тихого».

– Что-то меня не пускало его посмотреть. Наверное, я не хотела разрушать впечатления, жившие во мне все эти годы, – объясняет Валентина Владимировна.

По ее словам, «Дерсу Узала» ее не разочаровал. 

Кстати

Из воспоминаний Юрия Соломина о съемках «Дерсу Узала»:

– В первый день, когда группа отправлялась на съемку в тайгу, по-моему, в городе никто не работал. Местные жители никогда не видели киношников. Около гостиницы стояли толпы, как будто готовились к демонстрации. Мы проходили как сквозь строй. Арсеньев – городок маленький, окруженный сопками. Отовсюду виден памятник Арсеньеву. Памятник выглядит так: в скале огромная глыба и в ней высечен Дерсу Узала, а перед ним в шинели стоит Арсеньев. Мне очень нравится этот памятник. И когда вся группа шла, а мы выходили с Мунзуком последними, я услышал реплику: «А что, на памятник похожи». Это нас очень взбодрило… 

Автор: Сергей КОЖИН