Статус «положительный»

В августе этого года руководитель Федеральной службы по надзору в сфере защиты прав потребителей и благополучия человека Анна Попова, выступая перед участниками молодежного образовательного форума «Территория смыслов на Клязьме», поддержала инициативу по введению обязательного теста на ВИЧ-инфекцию перед свадьбой.

«Я хочу, чтобы мое откровение дало надежду людям, которые оказались в похожей ситуации и не видят из нее выхода».

– Будущим родителям желательно обследоваться еще и на гепатит, а также проходить генетическую диагностику. Потому что цель создания семьи – это всегда рождение детей. А дети должны быть здоровыми, – заявила главный санитарный врач России.

Слова главы Роспотребнадзора – эпиграф к истории Олеси Куркиной, жительницы одного из поселков Приморья. Женщине 42 года, и треть жизни она живет со статусом ВИЧ-инфицированной.

Беспризорная при родителях

Олеся не скрывает, что ее организм поражен вирусом иммунодефицита. Но не считает себя обреченной. Она замужем, у нее три дочери. Олеся говорит, что сегодня она счастлива, а что будет завтра, знает только Бог...

– Я родилась и выросла во Владивостоке, училась в 17-й школе. Была тихим и необщительным ребенком. Мы жили в общежитии, мама с папой пили, нам постоянно не хватало денег. Отсюда, я думаю, и мои проблемы. Это только на словах бедность не порок. На самом деле я считала себя не такой, как все, глупее, что ли. У меня не было ни подруг, ни друзей. Заниженная самооценка, как следствие, плохая учеба, прогулы... Так я попала в круг подростков, которые жили независимой от взрослых жизнью. Сначала это были ребята из других школ, потом я освоила пригород, потом весь Приморский край. Меня носило везде, где только можно. Фактически я была беспризорной при живых родителях, – рассказывает Олеся Валерьевна.

Преждевременное вступление во взрослую жизнь подарило ей первую беременность. Олеся родила дочь, которую воспитывали ее родители. К тому времени они получили квартиру. А Олеся снова пустилась во все тяжкие, связавшись с дурной компанией, стала воровать. Далее логистика была стандартной: сигареты, алкоголь, наркотики. Ее мать видела, что дочь основательно подсела на дурь, пыталась вытащить ее из наркотической ямы, но ничего не могла сделать. Не помогали ни уговоры, ни угрозы. Олеся вкусила свободы и не хотела возвращаться к нормальной жизни.

– Мне было страшно смотреть на людей не из моего круга. Для наркозависимых не существует иного смысла жизни, кроме как украсть, вколоть дозу, пусть даже разбодяженную. Они живут на другой планете. Там очень страшно, поверьте мне. Бывало, что мы запирались в туалете на автовокзале с одной ложкой наркоты и одним шприцем на двоих-троих. Когда тебя кумарит, тебе все равно. Я уже знала, что такое СПИД. Но среди наркоманов существует ложное чувство солидарности, мол, подумаешь, что у тебя ВИЧ, меня это не волнует. Давай уколемся. Смешно. До ужаса, – признается Олеся.

Страшное признание

Первые вспышки ВИЧ в Приморье пришлись на 1999 и 2001 год. Среди наркоманов пошли слухи, что смертельный вирус из-за границы занесли в Россию вместе с психотропными веществами. Якобы это тайное биологическое оружие, жителей специально убивают, чтобы захватить территорию. Именно тогда во Владивостоке был открыт СПИД-центр, где можно было обменять использованные шприцы на новые и даже получить презервативы.

…Олеся сидела на игле семь лет. Это были годы кошмара и хождения по лезвию бритвы. Можно сказать, что она выжила чудом. Из ее компании наркоманов сегодня почти никого не осталось в живых. Те, кто выкарабкался, – безнадежно больные люди.

– Я устала от такой жизни. Представляете семь лет сплошной тьмы, когда ты не помнишь, что делал вчера, где и с кем был, с кем спал. Страшно осознавать, что ты никому не нужен. От меня отвернулась мать, забрала у меня дочь. Если я приносила родителям деньги, они отказывались от них. Меня обманывали, предавали, оставляли в машине на сутки (мол, посиди, подожди) и… забывали, как ненужную вещь. Все начало давить: жить негде, есть нечего, не украдешь – не проживешь. Однажды я забрела в церковь, чтобы погреться, и там мысленно обратилась к Богу: «Если ты есть, выведи меня отсюда! Я хочу жить!». Наверное, это первая молитва каждого наркомана. Утопающий хватается за соломинку, а каждая душа знает своего творца. И для этого необязательно быть религиозным. Просто кто-то задумывается, а кто-то продолжает. Помню, как сидела на лавочке на какой-то автобусной остановке. Шел проливной дождь, куда-то спешили люди, мчались машины, в воздухе была такая свежесть – и вдруг осознала: я тут сижу и истлеваю и никому не нужна. Даже мать меня оставила и возненавидела, – вспоминает Олеся Валерьевна.

Найти выход из тупика

Ее попытки самостоятельно завязать с наркотиками были безуспешными. Олеся не принимала наркотики месяц, два, максимум полгода, а потом срывалась. Уезжала из Владивостока, чтобы оборвать связи с приятелями, и возвращалась. Ей некуда было бежать. Если не было под рукой дури, то всегда был алкоголь. На одной из попоек Олеся познакомилась с мужчиной. Это было мимолетное знакомство, от которого у нее осталась дочь.

– Во время беременности у меня был еще один срыв на наркотики. Как следствие, ВИЧ-инфекция. Но узнала я об этом только через несколько месяцев: сначала анализы не показывали наличие вируса. Меня с ребенком сразу же положили на обследование, а когда мы вышли из больницы, я даже не знала, к кому идти за помощью, что делать и как говорить о ситуации, в которой я оказалась. Мне стало по-настоящему страшно. В 2001 году было мало информации о СПИДе. Врачи честно сказали: мы не знаем, сколько ты проживешь. Было очень тяжело выстоять, выжить, вытерпеть, ко мне относились с огромным пренебрежением: бывшая наркоманка, ВИЧ-положительная. Я понимала, что иного отношения не заслуживала. Но я верила, что терпение будет вознаграждено, – вспоминает Олеся.

Поддержку и помощь Олеся нашла в СПИД-центре во Владивостоке. Врачи помогли осознать диагноз и начать борьбу с недугом. А еще указали на необходимость быть полезной обществу, развиваться социально.

– Мне захотелось помогать таким же, как я. Я прошла обучение в СПИД-центре по равному консультированию с психотерапевтами. У нас также есть группа из девяти «положительных» детей. Надеюсь, что скоро будет меньше дискриминации в обществе, люди перестанут нас бояться и смогут с пониманием относиться и к нам, и к тем, кто со шприцем в руке оказался на улице, – улыбается моя собеседница.

Десять лет назад Олеся переехала из Владивостока в один из приморских поселков. К тому времени родители ее умерли, она продала их квартиру и осуществила свою мечту: купила дом в сельской местности, поближе к природе. Однажды в церкви на богослужении наша героиня встретила мужчину свой мечты. Такого она искала всю жизнь. Они поженились, у них родилась совершенно здоровая дочь. По словам женщины, здесь свое слово сказала перинатальная терапия, которая снижает риск заражения практически до нуля.

Олеся признается, что у нее возникали сомнения, принимать эти препараты или нет. По словам женщины, когда она встречалась с ВИЧ-инфицированными, которые проходили терапию, те говорили, что их используют как подопытных кроликов: испытывают на них препараты. Пошли разговоры, что больными становятся от лечения, а не от вируса. Такие же мысли были и у нее. Олеся поначалу тоже решила, что не будет пить таблетки как можно дольше. Но, когда появился риск возникновения рака на фоне сниженного иммунитета, сама попросила спасительный препарат.

Сегодня Олесю Валерьевну можно встретить во Владивостоке в СПИД-центре, где она делится своим жизненным опытом с ВИЧ-инфицированными. Она помогает им выжить в непростой ситуации. И каждый день она добирается до работы электричкой. Обратно – автобусом. Что, согласитесь, вызывает уважение.

– У меня есть большое желание помочь людям, изменить отношение к ним общества. Статус ВИЧ-ин-фицированного приобретают не только наркоманы – это могут быть и самые обычные люди. Ко мне приходила девушка – студентка из благополучной семьи. История обычная: влюбилась, забеременела и в консультации узнала свой статус. Был другой очень сложный случай: приходила женщина, у которой дочь на седьмом месяце беременности, при этом три месяца принимает наркотики и она ВИЧ-положительная. Мать в шоке. Что делать? Как спасти дочь? Есть те, кому и помочь сложно, – с тяжелыми болезнями, на запущенных стадиях. Они смотрят на тебя, хотят жить. Но время упущено. Есть те, кто халатно относится к лечению и терапию пивом запивает. Некоторые пациенты сдаются и не хотят бороться. Многие вообще находятся в стадии отрицания, думают, что ВИЧ должен проявиться как какое-то венерическое заболевание, а раз этого нет, то и болезни нет. Это ошибочное представление, зачастую смертельное, – вздыхает женщина. – То, что я вам рассказала, – это все правда, это все пережито. Я хочу, чтобы мое откровение дало надежду людям, которые оказались в похожей ситуации и не видят из нее выхода.

Автор: Сергей КОЖИН