Смешала война у нас имена
Этот рассказ о судьбах детей из детских домов, вынесших на своих хрупких плечах все беды эвакуации, бегство от фашистов, в редакцию газеты «Владивосток» прислал украинский журналист Михаил Арошенко – детдомовец военной поры, прошедший через все то, о чем написал.
Внутренний ожог
В придорожной роще, недалеко от разбомбленного эшелона, ползаем мы, малые дети, возле мертвой воспитательницы, которая сжимает в руках список нашей группы. Мухи ползают по ее лицу. Время замерло. Недалеко догорают вагоны. Ветер треплет этот список, словно пытается прочесть его. Будто ветер войны хочет устроить нам перекличку. И я, бессловесный, еще не умею говорить, но тревожусь: как теперь взрослые узнают наши имена? Тем более что имен в списке больше, чем осталось живых детей…
Этот сон пришел ко мне накануне встречи с товарищами по детдомовской судьбе, которая состоялась 1 августа 1987 года в Днепропетровске. Тогда собралось две тысячи бывших воспитанников детских домов разных лет. У многих представителей военного поколения были характерные фамилии: Неизвестный, Сирота, Орден, Пехота, Солдатов… И у каждого трагическое родство с войной.
…В августе 1941 года грузился в эшелон вместе с другими и Привольнянский детдом. Накануне воспитанники приехали в Днепропетровск в открытых вагонах с пшеницей, так и лежали на зерне своеобразной живой крышей. Приехали растревоженные, взбудораженные предстоящей дорогой на Кубань, в Красноармейский район. А через несколько часов, когда эшелон подали на станцию, начался непередаваемый кошмар бомбежки. Кровь, крики, в воздухе детская одежда, горят теплушки, рев фашистских самолетов, оглушающие разрывы, белые глаза взрослых, кишки на проводах…
Вот что вспоминала учитель математики, воспитатель и завуч Привольнянского детского дома Валентина Никитенко: «Довелось эвакуировать детей на Кубань, попасть с ними в окружение, когда буквально минут не хватило проскочить дальше на восток. На глазах плачущих детей красноармейцы разбирали железнодорожный путь, перечеркивая наши последние надежды… Только через три месяца скитаний мы пробились к своим, в конце концов попали в Новосибирскую область, на станцию Купино, но больше всего, внутренним ожогом, въелся в память август 1941 года, станция Днепропетровск, когда погибли два детских дома…»
По всей стране тогда раскидало эвакуированные с захваченных фашистами территорий детские дома… Грузия, Алтай, Сибирь. Еще долго и после войны в стране было два Днепропетровских детских дома № 4 – один на Украине, а другой – на Алтае.
Взрослый детский дом
В 1987 году в Днепропетровске было создано общественное объединение детей войны – «Взрослый детский дом». Здесь состоялась всесоюзная встреча детей войны, приехали делегации из многих республик и областей. Именно на этой встрече я записал множество воспоминаний.
«Вторичная эвакуация привела детдом, в котором были ленинградские, смоленские и днепропетровские дети, на Алтай, в село Калмыцкие Мысы Поспелихинского района – 45 километров от ближайшей станции…
Привыкали ко всему: и к сибирским морозам, и к овечьему помету (из него в специальных формочках делали кирпичики и печи топили). Довелось выхаживать изнуренных лошадей. Они падали от голода, тогда мы ухитрялись подвязывать их за бока к потолку, потому что, когда конь на ногах, он лучше борется со смертью. И все же первые десять гектаров целины пришлось копать вручную. Где мы взяли семена? На колхозных полях под снегом осталось просо. Кисти с зерном ребята доставали из-под снега и молотили на ладонях…
А потом меняли пшено на рожь, на горох. Ухитрились вырастить арбузы – до нас их никто там не выращивал. Мы угощали арбузами колхозников, своих шефов. Мы дружили со многими хозяйствами, обжились, встали на ноги. Детдом – двести человек, восемь лошадей, двенадцать коров…»
«Я, Казаренко (бывшая Харченко) Ольга Давыдовна, воспитывалась в детдоме в селе Степановка Криничанского района. Когда началась война, нас эвакуировали на Урал, вместе с другими подростками я попала в 16-е ремесленное училище Магнитогорска, мы учились и работали – делали снаряды для «катюш»…».
«Я нашел своих родителей, когда мне шел девятнадцатый год! Они долго искали меня среди хаоса войны, а потом усыновили мальчика из детдома и записали на мое свидетельство о рождении. И когда я к ним приехал, то в семье оказались два Саши Жихарева. Мой собрат-детдомовец погиб вскоре, по документам выходило (у меня есть свидетельство о смерти на свое свидетельство о рождении), что меня не стало… Такой вымысел придумала жизнь, судьба».
Михаил АРОШЕНКО, Днепропетровск
«Я помню. Помните и вы»
Мы продолжаем, уважаемые читатели, публиковать письма, пришедшие от вас в ходе акции «Я помню. Помните и вы».
В них труженики тыла, дети войны делятся воспоминаниями о том, как пережили Великую Отечественную. А вы помните, КАК это было? Помните, как жилось тогда, что люди говорили, что делали,
как выносили это неимоверно трудное время?
Расскажите нам о том, что вы помните. Это нельзя забывать, эти воспоминания просто не имеют права уйти и кануть в безвестность.
Расскажите! Мы не имеем права забыть эти четыре страшных года – с 1941-го по 1945-й.
Ваши мама, папа, бабушка или дедушка рассказывали вам, как жилось во время войны? Поделитесь с нами, со всеми читателями «В».
Наш адрес: 690014, Владивосток, Народный проспект, 13, газета «Владивосток», акция «Я помню. Помните и вы».
Для электронных писем: news@vladnews.ru, с пометкой «Акция «В».
