И было у отца три сына…

В семье Гуйдик из деревни Душкино, что в 40 километрах от Находки, на фронтах Великой Отечественной воевали три сына: Михаил, Тимофей и Иван. Братьям повезло – они вернулись домой живыми, с орденами и медалями.

Накануне 70-летия Великой Победы корреспондент «В» встретился с Иваном Федоровичем Гуйдиком, ныне жителем поселка Южно-Морского.

Пал смертью храбрых

Если бы сейчас снимали сериал про жизнь простого народа наподобие нестареющего «Вечного зова», то лучшего прототипа для такого киноэпоса, чем семья Гуйдик, не сыскать.

Отец наших героических братьев Федор Гуйдик в Гражданскую войну был приговорен белогвардейцами к расстрелу за связь с партизанами. От неминуемой гибели его спасли земляки: они всем миром упросили командира отряда карателей не брать грех на душу. После победы советской власти в Приморье Федор Васильевич 30 лет возглавлял колхоз «Душкинский». Бывшего председателя давно уже нет на этом свете, как и самого колхоза, но здешние старожилы до сих пор помнят историю его чудесного спасения.

Его супруга Акулина Павловна, воспитавшая пять дочерей и четырех сыновей, в свое время была удостоена почетного звания «Мать-героиня». А такие награды в Советском Союзе за красивые глаза не давали.

Когда началась война, первым ушел бить фашистов старший брат, 23-летний Михаил, только что вернувшийся со срочной службы. Крепкого и смышленого парня с армейским опытом взяли во фронтовую разведку. Он принял первый бой под Москвой осенью 1941-го, а победу встретил в Берлине. Михаил был дважды ранен и контужен. В 1946 году Михаил Федорович вернулся домой с орденом Славы III степени, орденами Красной Звезды и Красного Знамени, медалями «За оборону Москвы», «За боевые заслуги», «За взятие Варшавы». Впоследствии к этим наградам ежегодно добавлялись памятные и юбилейные медали и знаки. Родина не забывала своего защитника.

Дядя Миша, как уважительно величали бывшего разведчика в поселке Тафуин (сейчас Южно-Морской), где он поселился после войны, долгие годы музицировал на баяне в местной школе и Доме культуры. В поселке его вспоминают как веселого и жизнерадостного человека, неизменного участника художественной самодеятельности. Кстати, музыкальный инструмент Михаил освоил самостоятельно, несмотря на частичную глухоту после контузии. И песни разучивал на слух, не зная нотной грамоты. Михаил Федорович был неизменным участником встреч ветеранов с молодежью. Правда, до фронтовых баек он был не охоч. Видимо, на то были причины.

Много лет спустя его брат, Иван Федорович, вспоминал, как на все его просьбы рассказать о службе в разведке Михаил уклончиво отвечал, чуть заикаясь (сказывалась контузия):

– Что ты хочешь услышать? Ты же сам воевал и знаешь, как оно было на фронте.

И лишь однажды, во время застолья в честь очередной годовщины Великой Победы, бывший разведчик признался, что если бы он был коммунистом, то ему непременно присвоили бы звание Героя Советского Союза. Но за какой подвиг ему не вручили высокую награду, так и не сказал.

…Тимофея Гуйдика призвали в 1942-м.

Он попал в бронетанковые войска, участвовал в знаменитом танковом сражении на Курской дуге. В 1943 году в деревню Душкино пришла на него похоронка. «Ваш сын Тимофей Федорович пал смертью храбрых, защищая Родину», – так было написано в официальном документе.

Ребята тонули на моих глазах

Ваня Гуйдик ушел на фронт добровольцем 17 лет от роду, приписав себе лишний год. Известие о гибели брата застало его на Балтике, где он служил на торпедном катере после пяти месяцев учебы на острове Русском. Мать из приморской глубинки писала, что Тимофей геройски погиб и похоронен в братской могиле где-то под Курском. И еще просила: «Сынок, будь поосторожней на этой треклятой войне». Некоторые строки письма расплылись и еле читались. Эту весточку из дома, орошенную материнскими слезами, краснофлотец Гуйдик пронес через всю войну.

А еще через полгода Иван получил письмо от… самого Тимофея. «Воскресший» брат сообщал, что осколками ему здорово посекло спину и что сейчас он находится в госпитале и идет на поправку. Иван тут же написал об этом домой, спеша обрадовать родителей.

– На море война кратковременная, не то что на берегу. Самое большее бой длился 15-20 минут. Мы получали приказ войти в заданный квадрат и потопить вражеский транспорт. На задание выходили по трое, один катер ставит дымовую завесу, двое атакуют. Трах, бах, разгромили и уходим! – улыбается Иван Федорович.

Однажды торпедники нарвались на немецкие баржи с награбленными ценностями из советских музеев. При нем никакого конвоя не было: фашисты чувствовали себя на море неуязвимыми. Караван направлялся в Швецию, до территориальных вод нейтрального государства оставалось всего ничего, но наши катера, припугнув гитлеровцев торпедами, завернули баржи обратно. На тех баржах кроме ценностей оказались бойцы армии генерала Власова. Власовцы попытались отстреливаться, но несколько очередей из крупнокалиберных пулеметов с торпедных катеров уложили изменников Родины на палубе лицом вниз. Во время той вылазки Ивана ранило в руку.

– Нередко нас бомбили свои же самолеты. Балтийский флот тогда получил новые катера с пушкой, двумя торпедами, с английскими пулеметами «кольтами». И двигатели «Паккарды» тоже были английские по 2800 оборотов. Мы делали по 59 узлов! Когда катер шел на полных оборотах, нос задирался выше уровня воды – в море оставалась одна корма. В целях маскировки у нас полубак (надстройка в носовой части судна) был закрашен, а наши летчики не знали, что это свои катера. Они принимали нас за фрицев. Были случаи, когда ребята тонули на моих глазах. Это очень страшно погибать от своих бомб и пуль. Но ничего не поделаешь – война, – вспоминает 89-летний ветеран.

Великая Отечественная для командира БЧ-2 старшины первой статьи Ивана Гуйдика завершилась на Одере, но домой он попал только в 1951 году: «Служить тогда было некому, молодежи не хватало».

В России все есть!

…Годы берут свое. На старом погосте поселка Южно-Морского нашел успокоение фронтовой разведчик Михаил Федорович Гуйдик. Иван Федорович тоже давно на пенсии, но без дела не сидит, не привык. Все домашнее хозяйство на нем держится. Несмотря на возраст, бывший фронтовик еще бодр, крепок и полон оптимизма.

Появлению корреспондента в его доме Иван Федорович не удивился. По его словам, перед Днем Победы его регулярно навещают представители власти с цветами и подарками, «еще какие-то девочки с блокнотами, которые что-то записывают, а потом убегают до следующего года». Конечно, ветерану хотелось бы чуточку больше внимания, но наш герой понимает, что помимо него у поселкового начальства много других забот. В этом году Ивану Федоровичу вручили юбилейную медаль в честь 70-летия окончания Великой Отечественной войны и часы. Награждение проходило в торжественной обстановке в местной школе. Сегодня в поселках Ливадия и Южно-Морском проживают семь участников Великой Отечественной. И только четверо из них смогли прийти на торжество. Остальным награды вручили на дому. Ничего не поделаешь – возраст и хвори...

Что касается Тимофея Федоровича Гуйдика, то он уже 12-й год живет в далекой Америке, его туда забрали дети. Иван Федорович говорит, что у брата все хорошо, жаль только пишет нечасто.

– Тимофей живет в какой-то Тран-сильвании. А где она, я не знаю. Правда, подданство ему так и не дали, потому что английского языка не знает. Но зато каждый месяц получает пособие от американского правительства 575 долларов. Это кроме нашей пенсии. А дети его, сын и три дочери, давно получили американское гражданство, – рассказывает ветеран.

Несколько лет назад Тимофей прислал младшему брату посылку: костюм, обувь, рубашки, сувениры. Иван поблагодарил «американского родственника» за подарки и наказал больше ничего не присылать: у нас в России все есть!

Владивосток – поселок Южно-Морской – Владивосток

Автор: Сергей КОЖИН