На Берлин!

С участником Великой Отечественной войны, кавалером множества боевых наград Николаем Кирпиченко мы познакомились в администрации Владивостока, когда ветерану вручали медаль «70 лет освобождению Белоруссии» от президента братской страны Александра Лукашенко.

Николай Дмитриевич с жаром рассказывал, как воевал с фашистами в составе 1-го Белорусского фронта, освобождал Гомель, Барановичи и Гродно, наступал на запад. И как брал Берлин в составе прославленного 105-го Краснознаменного Рижско-Берлинского полка. Боевой путь сержанта-разведчика очень заинтересовал нас. Особенно удивило, что про этого славного фронтовика раньше никто не писал. Сегодня «В» исправляет это упущение.

Сверхсекретная «катюша»

Сибиряк Николай Кирпиченко на фронт пошел добровольцем. Было ему в ту пору 19 лет. До этого, правда, целый год обивал порог Омского городского военкомата. Но его не призывали: парень работал на эвакуированном оборонном предприятии и имел бронь.

– Работал за английским станком-автоматом, каждодневно смена длилась 12 часов, – рассказывает Николай Дмитриевич. – Резал трехметровые металлические болванки. Они были такими тяжелыми, что в станок их устанавливало несколько человек. Далее их шлифовали, сверлили, обрабатывали и превращали в реактивные снаряды для прославленных «катюш». Секретность у нас была колоссальная!

На заводе работал военпред в звании капитана – бывший разведчик. Он организовал молодежь, и после работы мы ходили в школу военной подготовки. Изучали стрелковое оружие, уставы, были физподготовка, строевая, политинформации. Помню, все мои сверстники рвались на фронт. И всех разворачивали обратно: мол, без вас хватает защитников. Но мне и еще нескольким ребятам помог военпред. Мы написали заявления о призыве в армию, а он их сам отнес в военкомат и там все быстро решил. Довольно скоро пришли повестки. Капитана тоже призвали в действующую армию – он отчаянно рвался на фронт.

Приказ – на запад. Через восток

Шел уже сентябрь 1942 года. Но на фронт молодежь послали не сразу. Сначала омских новобранцев отправили на восток, в приморский город Сучан, ныне Партизанск, определили в учебную часть в Золотой долине – 117-й полк 32-й дивизии, где они целый месяц постигали азы воинской службы.

– К нам из Сталинграда даже приезжал прославленный снайпер, Герой Советского Союза Василий Зайцев, убивший за всю войну 225 солдат и офицеров вермахта, – вспоминает ветеран. – Делился опытом, призывал не бояться фрицев, рассказывал фронтовые байки.

А потом нас отправили в строевую часть. В конце 1942-го приехали неизвестные офицеры, всех по тревоге выстроили на плацу. Отобрали несколько десятков солдат и приказали переодеть. Выдали новое обмундирование и теплые полушубки вместо холодных фуфаек, посадили в теплушки. Долго ехали. Думали, что под Москву. Но нет. В Западной Сибири поезд свернул в сторону Ленинграда. Так я оказался на Волховском фронте…

В прифронтовой полосе пополнение распределили по боевым частям 54-й армии. Колю Кирпиченко назначили первым номером станкового пулемета «максим».

– Мы сразу попали в окопы – меняли подразделение, долго находившееся на передовой и понесшее большие потери, – объясняет Николай Дмитриевич. – Вообще, наша общевойсковая армия в тяжелых боях с немцами была серьезно обескровлена.

Зимой 1943-го началось наступление – прорывали блокаду. Удары наносились в лоб по оборонительной линии немцев. Чуть продвинутся войска – сразу с флангов контратаки врага. В одном бою пришлось отразить семь (!) атак фашистов. Даже в окружение попадали. Много полегло наших ребят… Но цель была достигнута: Ленинград освободили от длительной осады. Мы соединились с Ленинградским фронтом. Ох и радости было тогда…

Постепенно освобождали Ленинградскую и Новгородскую области. Вот здесь уже лихо поколачивали врага, наступали быстро, и потери сократились в разы. В конце февраля 1944 года вышли на город Остров в Псковской области, и здесь пришлось занять оборону.

Направление удара – Германия

После этого 54-ю армию переподчинили вновь созданному 3-му Прибалтийскому фронту. Часть, где служил Николай Кирпиченко, бросили в наступление на Латвию.

– Били группу армий «Север» вермахта. В середине октября с ходу взяли Ригу, местный гарнизон сдался, – продолжает рассказ фронтовик. – Вот тут для меня наступила небольшая передышка в войне. Немцев рассекли на Курляндскую группировку и частично остававшихся в «котле» в Эстонии. Перед нашим фронтом противника больше не было. Даже артиллерийской канонады не слышали. Две недели отдыхали. Пополнение прибыло, мы рассказывали молодежи, что да как.

Однако война для нас не кончилась. Однажды ночью погрузили в вагоны и перебросили на южном направлении. Включили в состав 1-го Белорусского фронта под командованием прославленного маршала Георгия Жукова. Нашу часть включили в 47-ю армию. Это было в рамках операции «Багратион». Освобождали Барановичи, Гродно и Белосток. Там вышли на государственную границу СССР...

Дальше 47-я армия наступала по территории Польши. Сержант Кирпиченко к тому моменту уже в полковую разведку попал, приходилось выбираться за линию фронта и собирать сведения в тылу врага. Или вести диверсионную войну против немцев.

– Один раз в составе разведгруппы поймали языка – офицера, доставили его на нашу передовую и передали особистам, – вспоминает Николай Дмитриевич. – Потом наша армия вышла на пригород Варшавы, мы наступали на Познань. Возле этого польского города меня ранило. Осколком мины зацепило голову. Весь в крови был. Даже ослеп на какое-то время. Перевязали и сразу же отправили в госпиталь. Там врач обработал рану, сказал, что мне повезло – по касательной задело. Меня в войну еще контузило, до сих пор боли не отпускают. Но это я отвлекся… Тут хлопцы из разведвзвода приехали в госпиталь меня навестить, сказали, что мы будем наступать на Берлин. Я, не раздумывая, быстро переоделся в форму и с повязкой на голове вернулся с ними в расположение части.

Это, кстати, спасло мне жизнь. Через день-два на госпиталь 5353, в котором я лежал, напали немцы. Они пробивались из окружения и вышли прямиком на госпиталь. Ни одной нашей боевой части рядом не было. Фашисты уничтожили госпиталь, несмотря на красные кресты. Расстреляли или гусеницами танков передавили всех врачей, медсестер и раненых…

Фашистского зверя добивали в логове

– Готовилось наступление на Германию. Фашисты там укрепились очень сильно. Мы потом своими глазами видели сотни орудий, сотни вагонов со снарядами на железнодорожных путях. И хорошо, что Жуков нас не бросил сразу на укрепрайоны, а дал войскам собраться с силами, подтянул тылы, добавил боеприпасов, – говорит Николай Кирпиченко. – Иначе полегло бы много бойцов. А тут даже прожекторы привезли, чему мы очень удивились. Танков, пушек, «катюш» сосредоточили очень много, все было замаскировано.

Наша 47-я армия оказалась на острие штурма на Берлин. Более того, именно наша армия замкнула кольцо вокруг столицы Германии, соединившись с танкистами 6-го гвардейского механизированного корпуса 1-го Украинского фронта, – рассказывает бывший разведчик. – Это уже был конец апреля 45-го года. Помню, поспать удалось чуть-чуть. В 4 часа утра включились прожекторы. Началась артподготовка из всех калибров. Я ощущал, как дрожала земля. Особенно, когда «пела» «катюша». Ну а потом прорвали линию обороны и за несколько часов прорвались на окраину города. Там уже сложнее пришлось. Воевали за каждый дом и улицу. Сражались в составе мобильных групп. 2 мая взяли Рейхстаг. Берлин пал, а остатки гарнизона стали сдаваться в плен. Мы уничтожали последние очаги обороны.

Помню, 6 мая в войсках прошел слух: немцы просят о капитуляции, а Жуков якобы потребовал безоговорочной. Пока командование вермахта обсуждало требование Жукова, у несдавшихся немецких частей сдали нервы. Они открыли огонь. Нам приказали добить гадов. И уже 7 мая везде висели белые простыни. Из метро, подвалов полезли вояки с поднятыми руками. Оружие грудами поднималось на мостовой. Когда я увидел колонны пленных, мне даже не поверилось: сколько же народу защищало Берлин…

Мы так устали от войны…

– Повар наварил котлы борща и каши, – продолжает рассказ ветеран. – А у меня уже сил не было – завалился спать. Да и другие ребята свалились. Нас повар будит, а никто подняться не может. Вот такая усталость накопилась за годы войны! Так наш повар стал кормить голодных берлинских женщин и ребятишек. Изголодались они за последние недели, горящими глазами смотрели на еду. Но подходили с боязнью: Гитлер – капут, Сталин – гут. Получив еду и уже осмелев, спокойно расходились по своим разрушенным домам…

А мы домой еще не скоро попали. Однополчан в возрасте буквально сразу демобилизовали. А молодым еще пришлось послужить. Меня, как фронтового разведчика, перевели служить в министерство госбезопасности, в оперативный сектор Берлина. Ловили военных преступников, особое указание было искать власовцев, офицеров СС. Второй задачей стало возвращение домой попавших в плен или угнанных с оккупированных территорий СССР советских людей. Особенно детей. И не только из Восточной Германии, но и из американской зоны: американцы обрабатывали наших ребятишек, уговаривали не возвращаться. Мол, вы не русские, а немецкие дети, и Советы вас расстреляют. А мы, мол, вас шоколадом будем кормить.

А тут еще и политическая обстановка в мире накалилась. Запад начал холодную войну против СССР. На границе разделенной Германии США сосредоточили 47 своих дивизий и вооружили 11 немецких дивизий. Поэтому моя служба затянулась до 1948 года. Командование не отпускало. Еле-еле уговорил генерала, командовавшего нашей частью…

Из Германии Николай Кирпиченко отправился в Киргизию – фронтовой друг позвал. Потом поехал на Дальний Восток – уже с молодой женой Лидой, кубанской казачкой. В 1954 году семья фронтовика обосновалась в пригороде Владивостока, на станции Океанской: здесь жила мать Лиды. Несколько десятилетий Николай Дмитриевич проработал на рыбацких судах, ходил на промысел на китобоях, а потом еще и трудился столяром на фанзаводе. Вырастил двух дочек и сына – теперь внуков-правнуков не пересчитать.

А от войны остались воспоминания и награды: три ордена Отечественной войны всех степеней, медали «За оборону Ленинграда», «За победу над Германией». И самая дорогая – «За взятие Берлина».

Автор: Николай КУТЕНКИХ